Социальные катастрофы в России являются следствием несамостоятельности мышления «самых богатых» при царе или же «самых грамотных» при коммунистах. Усвоение престижных мыслеформ при неразличении их в качестве «чужих» гарантирует опасную пляску под чужую дудку...
На веселом застолье во ВГИКовском общежитии сразу после возвращения с новогодних каникул Лёша М., студент из мастерской документальной режиссуры и мой, казалось, близкий друг, заявил, чокаясь первой же рюмкой водки и глядя непосредственно в глаза: «Мы будем с вами воевать. Будем вас убивать. И Россию, конечно, покромсают». Кто это «мы»? Лёша только что вернулся из родного Донецка. Его первый Новый Год на самостоятельной Украине. Не поверите, шёл январь 1992-го.
Самое удивительное, я-то Лёше поверил. Все кругом дурашливо хахатались, а я до самой последней рюмки не пьянел. Русские, башкиры, евреи хахатались, а я - нет. Взгляд был злым, слова безапелляционными и частично украинскими. Внятные мотивировки отсутствовали, зато был загадочный молодецкий задор. Дружить мы тогда не перестали, но в будущей большой братской крови я с тех пор не сомневался.
За десять лет до этого обмена эмоциями, в 1982-м, участвовал во Всероссийском фестивале художественного творчества школьников на территории легендарного пионерлагеря «Орлёнок». ГорОНО откомандировал с написанными от руки стихами, и я даже стал лауреатом. Радости, впрочем, не было никакой: смотреть заветный чемпионат мира по футболу в лагере не разрешали, а на финальную игру Италия - ФРГ немногочисленные фанаты футбола пробирались в ночную пионерскую комнату по-партизански, с одним единственным фонариком на всех одухотворённых подпольщиков.
Однако, в наибольшей степени запомнилась даже не эта ночь, а один продолжительный вечер у большого пионерского костра, в процессе которого к моему крайнему изумлению обнаружилась глубокая политизированность «литературно и художественно одарённых». Начиная с апреля, когда в «Комсомольской правде» был опубликован материал «Рагу из синей птицы», в своей провинциальной Туле и в своём пролетарском слое я ни разу не сталкивался с чьей-либо активной позицией по поводу зубодробительной критики рок-группы «Машина времени». Но тут! Оказалось, пишущим и рисующим не всё равно.
Хотя юношей с девушками собрали в «пионерском» лагере, большая часть нашего, кажется, Второго отряда дружины «Стремительная», была в чине «комсомольцы». В основном, закончившие девятый класс. Помню, я даже подхихикнул: «Комсомольцы – беспокойные сердца», однако же, сочувствия не нашёл. Ведь всё было по серьёзке, юность была неслыханно оскорблена: злые взрослые дядьки, вдобавок провинциалы-сибиряки, пускай даже во главе с Астафьевым, покусились на их право слушать «недовольные» тексты в хард-роковой обработке, а иногда ещё и в откровенно бардовской манере: «Давайте делать паузы в словах, /Чтоб лучше отдавалось в головах».
Хорошо подготовленные парни с филологическим уклоном были нестерпимо убедительны. Особенно прекрасны были наши фактически взрослые девчонки - в шортах, блузках, с красными галстуками, жарким дыханием и пеной на устах! К середине «диспута» в одни ворота мне начало казаться, что я тоже люблю «Машину времени», а не «Лейся песню» и «Весёлых ребят», что я недоволен всем-всем, а не только отсутствием доступа к телевизору и футбольным трансляциям. «А ты дорогу не выбирал, и был всегда не у дел…» - когда запели под гитару вот это, вернулся в собственное сознание: «Мы же ничего ещё толком не выбирали, а то, что всё-таки попробовали, у нас, между прочим, получилось! В противном случае не тёрлись бы сейчас телами, не соприкасались бы юными душами возле ослепительно прекрасного костра на черноморском побережье…»
Тем вечером понял, что страну уже не спасти. Не поверите, ведь шёл-то всего-навсего июль 1982-го. Однако, чужая психология легко усваивалась и, главное, присваивалась креативной прослойкой, мыслящим тростником, так что без шансов.
Осенью 2003-го, уже накушавшись плодов застойного, перестроечного и постперестроечного «обмена разумами», отчаянно возопил в киноообзоре для авторитетного «толстого» журнала:
(6) Кстати, сон. Демонстрация протеста, миллионы людей на улицах, революция, плакаты и транспаранты.
“Нет!”
“Ваше место в лучших университетах Европы и США!”
“Россия без филологов!
А попросту к тому времени странные «грамотные люди» безнадёжно захламили ментальное пространство страны изысканно оформленными мыслеформами, с которыми большинство населения не могло не то что бы совпасть, но даже соотнестись. Лёша М. успел жениться на юной эквадорской графине Шаярине, обучавшейся киноведению, сытно пожить в горном Эквадоре и вернуться в Москву с запасом подкожного жира и новыми добрыми идеями. Он нашёл способ существовать по-русски, перестал транслировать местечковую агрессию и даже украинскую речь. Однако же, я всё помнил, я был, как уже говорилось, не пьяный.
Когда «началось», не вступал, поэтому, ни с кем ни в какие объяснения. Филологи, как и было предложено, начали в нашей новой реальности разъезжаться с поразительной скоростью и чаще - именно в указанных направлениях. Рагу из синей птицы потихоньку исключают из рациона даже те простаки, что некогда наивно купились на чужую гремучую меланхолию, программно переходящую в брезгливость с презрением.
А ведь было ещё такое: «Электричество смотрит мне в лицо!» В период моей учёбы в славном Тульском политехе, в середине 1980-х, парни и девушки из хороших семей пытались продвигать более изысканную, нежели у «Машины», но тоже ведь неудобоваримую поэтику. Помню, как спровоцировал пару благожелательных женских улыбок своим на деле простодушным контрвыпадом: «Да я сам инженер-электрик, с допуском к высоковольтным проводам!» «Аквариум» был люб исключительно детям разного рода «начальников». Кто этого не видел, не слышал, не понимал?! Из «простаков» никто не повёлся, не прокололся. Зато недавно выяснилось, что большая часть хорошо образованных русских националистов-патриотов принимала причудливые стилизации в ласковом режиме «среднерусской тоски» за чистую монету. Теперь они мужественно Гребенщикова* разлюбили. Вторичный обмен разумами, поздравляю.
Тот же, кто никогда не менялся разумами, не впускал в свою голову посторонние мысли с психологическими установками чуждых социальных групп и прослоек, тот ничему никогда не удивляется. Жизнь, да, скучная, бедная, а зато психика в порядке. Голова на месте. Родина в сердце.
Как говорят в народе, «чужим умом сыт не будешь». Ах, такое ещё не говорят? Значит, пора сделать эту формулу ментальной нормой, и особенно в среде так называемых «аристократов духа». Как говорил в первом фильме недавно ушедшего Глеба Панфилова адекватный пролетарий Фокич – экзальтированной художнице Тане Тёткиной: «Марксизьм тебе нужен, Танька! Марксизьм и ещё раз марксизьм!» Нужен, конечно, не в плане теории революции или русофобской практики, а в плане борьбы с «отчуждённым сознанием».
*лицо, признанное иностранным агентом
