Что сказано, не вырубишь топором? Несколько десятилетий назад возразили бы – спалить, и нет памяти. Но электронная эра играючи поставила непреодолимую преграду кострам из книг. Конечно, есть цензура и яд мракобесов всех мастей. Но что это все перед Лимоновым, генератором мыслей, книг, отцом русского национал-большевизма?
Итак: выставочный зал павильона «Республика» – место с легким привкусом андеграунда и арта, где-то рядом с метро «Цветной бульвар». На удивление теплая осень, хотя и поздняя по датам – 11 ноября. Презентация «Апологии чукчей», автор Эдуард Лимонов встречается с читателями, или они с ним. Третья книга Лимонова за год.
Познакомиться с новинкой, в аннотациях значится, что про «секс, войну и тюрьмы», Деда, так зовут его в партии, подтянулось человек за сто. Больше всего молодых, с оживленными взглядами. Есть субкультурные ребята и немного пожилых, в потертой одежде. Рассаживаются на миниатюрных деревянных стульях. Кому места не хватает, возвышаются толпой перед оратором. Сегодня час Лимонова, ему за семьдесят, и он весьма живой.
Вождь «Другой Россия» вначале произносит фрагмент из эссе «СССР – наш древний Рим». Про женщин, плач «от сисек», и запах от сильных и властных людей эпохи тоталитаризма и массовой смерти мужчин. Лимонов четким голосом озвучивает им написанное; его голос сильно изменился за год – в лучшую сторону.
Охрана, преторианские гвардейцы Деда, стоит по периметру, лица серьезные. Нацболов мало: опера пытают двух их товарищей, в память о погибшем Александре Долматове атаковавших помидорами короля Голландии, – пытаются выбить что-то на партию.
Чем же пахнет «Апология чукчей»? Конечно не романтической прозой, эта пухлая книга, – больше пятисот страниц будоражащего Лимонова. Хотя лучше он расскажет:
– «Апология» – продолжение традиций заложенных «Детьми покинутого рая». Я читать не люблю и стараюсь свести это дело к минимуму. Не пишу романы с 1990-х: работая в разных изданиях, выработал профессиональную форму – эссе. Люди должны мыслить, как и авторы. В книге все документальное, а язык мой четкий и простой. Есть элемент сплетен, много тюрьмы и необычных исторических зарисовок. Павел I и безумные планы Наполеона; знакомые места, где вершится история. Когда я сидел в ИК-13, находился недалеко от городка Пугачёва.
Лимонов умолк, а зал поочередно потянулся к нему с поисками ответов про книгу и автора, чередуя любознательность с глупостью. Сначала конечно вопрошают: – Почему «чукчи»? Но Лимонов если шутит, то так:
– Шокирующий прием. Я долго думал, как назвать книгу. «Мир приключений» – пошло, хотя моя жизнь – приключение. И вот выступил в защиту малого, но храброго когда-то, народа, что мы покорили. Русские как-то проиграли чукчам, беря Сибирь: сдали крепость Анадырь. В чем их очарование? Они не хуже самураев. Их пленные женщины кончали жизнь самоубийством, они совершенно безумно воевали с разными племенами. Потом начали покупать огненную воду…. Были самым сильным из всех сибирских народов. Они понравились, враги наши. Почему у нас нет фильмов о Сибири, как у америкосов про Дикий Запад?
Чье-то любопытство удовлетворено, но кому-то, в годах седых, не терпится прояснить, отчего Лимонов не появляется в обществе модных писателей. Игнорирует Международную книжную выставку в Париже. Ведь когда Эдуард сидел под замком, «писатели ему так помогали». И еще: – Что с гражданством Франции?
– Да это болтовня и мифология, – взял быка за рога Лимонов. – Никто меня не поддерживал, ПЕН-клубы разные. Французское гражданство? Знаете, у меня русская удаль: лучше без пальто, чем мне бы тыкали чужим. Не приглашают меня на выставки. Да и в черных списках я: въезд в Прибалтику запрещен. Сам не поеду в Молдавию, в Сербию и Казахстан, меня там посадят. Да и Лужков подкосил: полмиллиона ему должен.
География ограничений для Лимонова ясна, и доносится тривиальный вопрос: «Есть ли то место, которое оставило на вас отпечаток?». Тут Дед перескочил на лакомую тему:
– Россия, моя страна: банально это говорить. Я одним из первых вернулся после перестройки с Запада, вкусив его. Почему? В чем-то я похож на К. Леонтьева: ярый враг Запада. Многие вожди революций – Пол Пот, аятолла Хомейни, учились во Франции. Задайте себе вопрос: отчего они стали врагами Запада? Не надо мне отвечать оценками людей, начитавшихся желтых страниц или погулявших туристами о «прекрасной Голландии». Не говорю – там плохо, но у них паскудные привычки, ни с кем не считаются. Давайте с ними на равных.
Тема антагонизма, благодаря новому спрашивающему, плавно переходит в типично городскую сентенцию – «Время героев ушло навсегда?». Лимонов не согласен.
– Мы живем, когда есть герои и трагические судьбы: оглянитесь на горячие точки. Какая трагическая фигура генерал Лебедь. Я смотрел скептически на него во время войны в Чечне. Но если бы он стал президентом? У чеченцев свои герои: Басаев, есть видео, как ему отпилили без наркоза ступню. Это круто, как в древнем Риме. В Сербии я наблюдал людей сумасшедших. Были у французов колониальные войны, есть иностранный легион. В России не дают героям развернуться, держат под пятой капитала. Но если искать что-то отличное от Интернета, найдешь. Сам я старый бегать по горам.
Нахлынула волна вопросов: о беллетристе Алексее Иванове, жанре романа, о театре. Один пенсионер, завладев микрофоном, задал классическое: «Как вы оцениваете Льва Толстого?». Лимонов засмеялся и уложился в предложение: «Я давно написал «Священные монстры», там все». Театр Лимонов заклеймил как фальшь. На все прочие вопросы ответил развернутыми репликами.
– Роман, как жанр, устарел давным-давно. Он живет за счет издателей: они любят брикетик немудренный, прибыльно. Как писать роман, надо учить детей в школе; для писателя – разминка. Высшая форма – эссе. Придумать очередную банальную историю ничего не стоит. Иванова я взял в руки, решил – читать не надо, и отдал жене. Что-то вроде Довлатова. Мы живем, когда не время литературы, она везде слаба. За четверть века не вижу серьезных людей. Много навредила политкорректность: нельзя черного назвать черным, а хочется. Литература – как и все общество. Она не живет отдельно.
Лимонова периодически прерывали аплодисменты и здоровый смех юных. Поседевший вождь нацболов коснулся и славной газеты «Лимонка», когда ему задали интригующее: «Вы боретесь за тиражи; ваша партия не мешает образу писателя?».
– Были годы, девяностые, когда я издавал «Лимонку», получая смешные гонораров. Как деньги зарабатывал? Возможно, выходил на большую дорогу. Если видите книгу с тиражом в 5000 – не верьте: врут, чтобы не платить налоги. Тысяч 20 моих книг продается. Облик политика не мешает писателю. Если бы не политика, то просто писал и получал больше.
Кому-то не давал покоя «Это я Эдичка»: жаловался, что не купить, как многое из старого Лимонова. Дед ответил честно: «Сначала не хотел переизданий, из-за политики, а теперь – дудки. Раньше «Амфора» переиздавала, но она заткнулась». Диалог писателя с читателями коснулся истории тяжбы с Лужковым и Евросуда. Как отчеканил политик: «Евросуд – заблуждение русского человека. У нас в Партии лежат 42 жалобы; удовлетворили только пару незначительных». Лимонов метнул лимонку во Владимира Рыжкова: оказалось, что буржуазного «республиканца» учили писать челобитную в Страсбург нацболы. Кто-то поинтересовался: «У вас растет сын, как вы на него повлияли?». Лимонов отреагировал:
– Богдана я нечасто вижу, но знаю, что он в школе дерется, что я приветствую. Он должен себя защитить, если его оскорбили, ударить. Значит, растет нормально, не трусливым, что его бабушке не нравится.
На этом все: время вопросов закончилось. Отодвигая стулья, люди идут большой очередью к Лимонову за автографами. Они и писатель улыбаются, ведь на его книгах выросло много красивых и храбрых людей. И каждая книга Лимонова это не только его жизненная веха.
