Обсуждая отечественное образование, вопрос «кто виноват?» поднимать сегодня не буду. Остановлюсь, по просьбе некоторых коллег, на втором, наиважнейшем вопросе, терзающем неравнодушных соотечественников в контексте очередного назревающего, со всей очевидностью, витка реформ в образовании.
Но, прежде, чем формулировать предложения, я попробую описать современный контекст, в котором идет обсуждение стратегий развития системы образования на данный момент.
Начнем с того, что система образования неотделима от устремлений общества, в коем она существует. Соответственно, следует отметить два вектора развития, по которым сегодня развивается дискуссия о будущем образования: грубо их можно назвать либеральным и консервативным. Третьего пока не слышно.
Любопытно также и то, что наблюдаемая гиперактивность представителей либерального курса вызывает признаки шизофрении во властных коридорах.
С одной стороны, Президент заявляет, рассуждая о глобальных тенденциях, что «так называемая либеральная идея себя изжила, вступив в противоречие с интересами подавляющего большинства людей», а с другой — местные системные либералы, дружно навалившись всем телом прессы и «общественности» на Минпросвещения, небезуспешно вставляют палки в колеса принятия новых, по их мнению слишком «консервативных» ФГОСов. То есть пытаются отстоять стратегический курс на системный либерализм в образовании, при том, что он себя изжил во всем мире, по заверению Президента.
И, что еще более удивительно: представители «изжившей себя идеи» получают поддержку в Кремле в виде создания «Межведомственной рабочей группы по развитию образования» в которую вошли лишь те «эксперты» и чиновники, кто не был замечен в симпатиях к консервативному курсу и являются создателями критикуемой сегодня модели образования в стране: Асмолов, Фурсенко, Калина, Кравцов, Пильдес, Шмелёва…
Параллельно с этим, в профильной прессе (замечу — сплошь «либеральной», корнями уходящей глубоко в перестроечные 80-е годы) начинается активная раскрутка нового «родительско-учительского объединения» «Школа — наше дело» под водительством владельца издательского дома «1 сентября» Артёма Соловейчика, оскандалившегося недавно тем, что опубликовал без разрешения частный разговор с бывшей Министром просвещения, Ольгой Васильевой. На полях замечу: Соловейчик не считает свой поступок пакостным, а наоборот — бравирует им, чем добавляет красок к портрету типичного члена «либеральной тусовки».
От родителей это «объединение» представляют видные медийные персоны: Дмитрий Дибров, дети которого, по его собственным словам, учатся в самой дорогой частной школе Евразии, и Татьяна Лазарева, проживающая ныне в Испании, дети которой учатся в английской школе. Кроме этих медийных «ломов» (лидеров общественного мнения), родительскую «общественность» представляет также руководитель грантовой организации «Союз отцов» и домохозяйка, промышляющая на проведении «тренингов для родителей». Из учителей в сообществе замечены лишь некоторые «фрилансеры» (репетиторы, то бишь) и руководитель профсоюза «Учитель», явно решающий свои задачи в рамках объединения.
То есть, вновь созданное (в конце марта) «объединение» собрало лиц, которые на волне его раскрутки явно просто хотят порешать свои задачи. И, судя по текстам, которые озвучивают, они, мягко говоря, не компетентны в той области, в которой пытаются «рулить». Однако, ведомые «гуру» Соловейчиком, уже громогласно заявляют о «недопустимости принятия ФГОСов юрского периода» и поддерживают начинания либеральной группы в образовании.
Причем именно эти люди претендуют на то, что только они имеют право определять, каким должна стать школа в России, так как «объединяют учителей и родителей». Они прямо и безапелляционно заявляют, что они собрались для целей управления образованием!
И, что не удивительно, у них есть все шансы «быть услышанными» чиновниками: по заявлению Соловейчика, его, как представителя родительско-учительской общественности, пригласил уже на личную встречу 29 мая сего года министр Кравцов. Вы много встречали общественных объединений, которые через полтора месяца со своего рождения добиваются встречи с федеральным министром? Я таких общественников от родителей не знаю, хотя сам возглавляю общественную родительскую организацию с 2010 года и все, кто мне знаком из родителей — активистов с недоумением взирают за происходящим и говорят: «а кто эти люди»?.. И вопрос не в том, что иных представителей родителей «не пригласили» (никто из нас не очень-то и хотел встречаться с министром — нет нужды, поскольку и без встреч есть чем заняться), вопрос в другом: с чего вдруг министр побежал встречаться с «родителем» Соловейчиком? Достоверно известно, что они и без этого знакомы были, а тут встреча явно не для знакомства. Тогда для чего? Очевидно, что для легитимизации статуса объединения «Школа — наше дело» и учета «позиции общественности» в принимаемых решениях.
Такая она — либеральная школьная «Cosa Nostra», организованная и продуманная.
Вторую группу, совсем неорганизованную и не ярко выраженную, но очевидно значительно более массовую и антилиберальную (Президент назвал ее «подавляющим большинством») составляют, прежде всего, практикующие учителя, уставшие от бессистемного бардака в отрасли, а также родителей большинства учеников, протестующих против эклектичного, «каледоскопичного» и оттого — перегруженного содержания учебных дисциплин, против платности «подготовки к ЕГЭ», против низкого реального качества образования. Их поддерживает профессорско-преподавательский состав ВУЗов, которые воем воют от учебных результатов абитуриентов, которую сегодня обеспечивает школа. И следом за ними — представителями крупной промышленности, да и любой иной промышленности и хозяйственной сферы, куда приходят «специалисты» подготовленные сегодняшней системой образования.
При этом, вторую, «консервативную», часть общественности отличает, как было сказано, неорганизованность, отсутствие идей и концепций («образа будущего»), невозможность повлиять на образовательную политику. Причины «рыхлости» этой аудитории понятны: родители и учителя — заложники системы: одни — не специалисты и должны доверять учителям, а учителя и директора школ встроены в систему, навязываемую «вертикалью» и не склонны с нею бороться по понятным причинам. Да и не их ума дело (по их скромному мнению) стратегические вопросы обсуждать, у них «в полях картошка сгниет» (как пел Высоцкий), пока спорить будут о будущем.Так и живем: либералы стремятся удержаться до последнего у кормушки наверху, а народ ругается и все больше переходит на семейное образование — на текущий момент по официальной информации, полученной по запросу моими коллегами из Минпросвещения, число семей, обучающих детей вне школы в нашей стране приближается к миллиону и наблюдается тенденция роста числа таких семей.
А теперь вернемся к злосчастному терзающему всех вопросу, вынесенному в заголовок.
Решение проблемы, на мой взгляд, лежит сейчас в формулировании «образа будущего», как бы это банально не звучало. Причем этот образ должен быть не леопольдовско-соловейчиковским бессмысленным и абстрактным «сделать человека способным ставить и решать жизненные задачи как самостоятельно, так и с единомышленниками». Он не может быть и асмоловским «неопределенным, как само будущее». Думается, что ставя «неопределенность» во главу угла мы разрушаем будущее. Созидать можно только ставя перед собой ясные цели. Конкретные и достижимые.
Без достижимых целей, таких как: обеспечить такое-то число таких-то специалистов к такому-то году система образования превращается в социальный отстойник, в котором булькает жижа. Из этой болотной субстанции с неопределенной частотой могут еще выбрасываться на свет яркие самородки, случайно найденные и выпестованные редкими Учителями. Но болото само по себе затягивает живое, разрастается и не может быть местом для строительства. Его надо осушать, грамотно и целенаправленно. Нужно призвать на работу по осушению болота людей, знающих природу этого явления, профессионально подготовленных и готовых взяться за тяжелый этот труд.
Таким образом, нужно, на мой взгляд, в стратегическом плане:
1. Политическое решение, однозначное и четко сформулированное о том, что в образовании, в силу внешних обстоятельств, о которых сказал, вполне обоснованно Президент, нет перспектив для либеральных идей. Надо просто снять с повестки дня эту линию. Она не имеет будущего.
2. Нужны, для начала, короткие планы для образования, с горизонтом планирования 10 — 15 лет, выраженные не в «контрольных цифрах приема», а в фактическом трудоустройстве специалистов в народном хозяйстве в соответствии с планами по его развитию.
3. Под указанные Правительством задачи, нужно собрать команду профессионалов — технократов, которым должна быть поставлена задача обеспечения выполнения плана обучения нужных стране специалистов и этой команде должны быть даны полномочия по принятию соответствующих решений. Ответственность этих людей должна быть обеспечена публичностью их работы.
4. Для формирования более дальних планов и стратегий, на уровне Президента должен быть сформирован аналитический центр, задачей которого должна была бы стать разработка планов среднего (20 — 30 лет) и дальнего (50 -70 лет) горизонтов планирования. Именно такой центр должен формулировать задачи для отрасли образования.
И только так, без всяких самозванных «козаностр» наше образование может стать действительно эффективным инструментом созидания будущего. Никак иначе.
Что же касается текущего момента, то очень важным, как я вижу, является решение следующих вопросов (это, кстати, не противоречит вышеназванным стратегическим решениям):
- Принять решение о том, что ЕГЭ — вступительный экзамен и сдается он только для поступления в ВУЗ.
- Дать право школе выдавать аттестаты без ЕГЭ (это уже по факту случилось в этом году, требуется сохранить эту практику).
- Отказаться от идеи «вхождения отечественного образования в 10-ку лучших» за неактуальностью. Никакого смысла в этой цели в сегодняшних условиях нет.
- Отменить ВПР и прочие «федеральные мониторинги» за их бессмысленностью — никакой мониторинг не может показать, что на самом деле происходит в селе на Дальнем Востоке. Такие мониторинги — это управленческая блажь, мистификация и признак профессиональной некомпетентности тех, кто их продвигает. Или, что еще хуже — стремление заработать на никому не нужных отчетах.
- Установить, что задание на проведение ЕГЭ устанавливают ВУЗы — именно они должны определять, исходя из целей подготовки будущих специалистов, какой уровень знаний должны демонстрировать абитуриенты.
- Определить новый статус и полномочия Российской Академии Образования — она должна, как мне видится, стать центром стратегического и тактического научного руководства отраслью. Правительство ставит задачу подготовки специалистов, а РАО и им возглавляемые научные группы должны являться ключевыми разработчиками педагогических подходов в решении поставленных задач.
РАО должна начать работать в тесном взаимодействии с педагогическими ВУЗами для целей переподготовки и обучения новой плеяды учителей — сейчас кадровый вопрос в образовании едва ли не самый критический.
Не знаю, насколько мои соображения и предложения будут уместны и правильны, в любом случае я уверен: дальше жить в болоте мы не можем, если хотим выжить.
