Где глаз людей обрывается куцый,
главой голодных орд,
в терновом венце революций
грядёт шестнадцатый год.
В. Маяковский
Интернет полон прогнозов и предсказаний — и астрологов с экстрасенсами, и так называемых аналитиков, которые отличаются от астрологов тем, что основывают свои прогнозы не на движении светил, а на движении биржевых котировок. Мне лично прогнозы астрологов кажутся более основательными: всё-таки Солнце и светила создал и запустил Тот, к кому испытывают невольное уважение даже записные скептики и агностики. А биржевые котировки — это наше, земное, суетное. Равнодействующая больших и малых злобных воль, притязательных вожделений, крысиных бегов и мышиной возни.
Я не буду пересказывать прогнозы: их каждый может прочитать. Тут тебе и Ванга, и Матрона, и Кейси, и так, по мелочи. Важно то, что все они — старые и новые — сходятся на мысли, что человечество вошло в зону турбулентности. А вот как сумеет выйти — большой вопрос.
Мне много раз приходилось писать, что наше время разительно напоминает канун Первой мировой войны. Тогда мир тоже был в тупике, который и разрешился войной, вспыхнувшей от пустяка. Просто человечество было — готово. Более того, в глубине души ждало и жаждало войны как обретения хоть какого-то смысла в общем бессмыслии жизни. Недаром войну приветствовали, и вполне искренне, люди самых разных социальных слоёв и убеждений.
Конец одной эпохи и начало другой обычно знаменуется войной, обвалом, уничтожением. С этим ничего не поделаешь: история — это трагедия. Неслучайно в эстетике классицизма, где всё было разложено по полочкам, за историческими событиями и лицами был зарезервирован жанр трагедии. Мирного перехода "от хорошего к отличному" — не получается.
Чего можно ждать от близкого будущего? Прежде всего не стоит ждать чего-то такого, что вытекает из сегодняшнего положения вещей. А то мы любим: нарисовал график — приложил линеечку — получил ответ. Прикладывание линеечки к графику и в прежние-то, более "линейные", времена — не очень действовало, а уж теперь — и подавно. Сегодня может случиться то, что кажется абсолютно невероятным и, напротив, не произойти совершенно резонных и ожидаемых вещей.
Очень вероятны импульсивные, непродуманные, прямо-таки безумные поступки людей. Я постоянно наблюдаю это, как выражаются итальянцы, "в моём малом", то есть в деловом, корпоративном обиходе. Люди — словно белены объелись. Схватить, отжать, вырвать кус из горла у соперника, кинуть компаньона. Ждать нельзя, думать некогда: завтра может и не наступить. И при таких настроениях — очень возможно, что и не наступит. Очень многие деловые люди говорят: ощущение, словно вернулись 90-е.
Чтобы было понятно, о чём я, расскажу подлинную историю.
Была сравнительно молодая женщина, которая работала со мною аж с 2001 года. Я ей помогла сделать собственный бизнес, вложила в него деньги. Он, собственно, и шёл все эти годы: не ахти как успешно, но какие-то деньги ей приносил. Мы дружили, что называется, домами. Муж её, с которым она, между прочим, познакомилась в контексте моего бизнеса, работал в компании моего мужа в качестве программиста. И вот эта женщина неожиданно заболевает — раком. Удивительно: она всегда следила за здоровьем, ходила в какие-то непростые клиники, и вдруг — запущенный рак. Упорно лечится, проявляя немалое мужество и волю к жизни. И вот в какой-то момент, слегка оправившись от химиотерапии, она забирает себе в голову — трудно вообразить! — украсть часть моего бизнеса. Ну, поскольку свой идёт недостаточно успешно — надо попробовать отжать чужой. То есть в голову-то, возможно, забрала и раньше, но за дело взялась именно тогда. И вот на пару с одной моей бывшей сотрудницей они принимаются за отжимание моего бизнеса. Не успела: умерла. Впрочем, ничего бы не получилось, и останься она в живых: "чтоб музыкантом быть — ведь надобно ж уменье". Похоронили. Теперь безутешный вдовец пытается выбить из оставшихся в живых жуликов какие-то деньги, которые родители его покойной супруги вложили в этот, с позволения сказать, бизнес. Такая вот трагикомедия в театре жизни.
Это я к чему? Сегодня люди действуют под влиянием каких-то смутных импульсов, точно сам чёрт их дёргает за рукав, нашёптывая в ухо соблазнительно-безумные речи. И если дело идёт не о мелко-среднем бизнесе, а о вещах помасштабнее — добром это может не кончиться. Меня поражает понижение барьера в разговорах о ядерном оружии. Вроде как пока использовать его рано, а вообще-то… не исключено: так получается, если слушать политические разговоры.
Если Бог хочет наказать, то отнимает разум. Критическое сознание. И тогда разрушение своего мира люди доведут до конца "своею собственной рукой". Неслучайно говорят: у Бога нет других рук, кроме твоих собственных.
В мире происходит опасное понижение критичности восприятия вещей и событий. Лихие, шапкозакидательские настроения идут с самого верха и охватывают ширнармассы. Денег нет, а на бомбардировки в Сирии — хватает. А ведь война — дело страшно дорогое. Победитель — да, получает всё, но где гарантия, что именно ты станешь победителем? Риск настолько велик, что пойти на него можно только в изменённом состоянии сознания. К тому же в военное противостояние легко втянуться, а вытянуться… ох, мудрено.
Даже неловко напоминать общеизвестное: уже сто лет войны — это в первую голову войны экономик. А наша экономика, прямо сказать, оставляет желать много лучшего. И словно всё в порядке. По-прежнему вполне либеральная команда — так называемый экономический блок правительства — надеется на невидимую руку рынка, улучшение инвестиционного климата, неизменную открытость и т. п. А ведь великий гуру всех либералов мира Адам Смит сказал некогда очень верную вещь: страна, не имеющая развитой обрабатывающей промышленности, не может выиграть войну. Но об этом как-то не думается в том безумии, которым одержимы нынче все…
Надежда — на Покров Божьей Матери, что простирает она над Россией. Больше я не вижу в нашей жизни ничего твёрдого и определённого. Так что надежда на Неё — Матушку-Заступницу.
Что представляется мне возможным в грядущем году? Что слышится в гуле времени?
Мне представляется война, в которую так или иначе втянется Россия по полной. Разумеется, она к ней окажется неготовой. К войне вообще нельзя оказаться готовым — как к собственной смерти. К тому же все военные всех времён и народов готовятся к прошлой войне, а воевать приходится на войне нынешней. Вот к ней-то никто никогда не бывает готов. Разумеется, не готов по-разному, но неизменно всегда не готов.
Мне видится, что Господь нам поможет и нам сказочно повезёт: Запад, необоримо сильный, вечный, богатый, велемудрый начнёт рассыпаться под тяжестью собственной политкорректности. Начнётся с распада Евросоюза, а там процесс уже не удержать. Западные люди по старческой своей немощи уже не готовы… да ни на что не готовы: ни убивать, ни умирать, ни голодать, ни холодать, ни трудно работать. Что-то вроде римлян эпохи упадка. У нас генетическая память бедствий, неудобств, голодухи — жива. Во всяком случае, более жива, чем в так называемых цивилизованных странах. "Придёт гордость, придёт и посрамление; но со смиренными — мудрость" — говорит Писание (Прит.11:2).
Но и нам мало не покажется в ближайшее время. Техногенные катастрофы, переходящие в экологические, могут оказаться столь масштабными, что и атомной бомбы не надо. Рухнут границы — многие, по крайней мере. И "голодных орд", помянутых Маяковским, будет бродить предостаточно.
Более чем вероятны климатические катастрофы. Почитайте Библию: Господь часто учит неразумных своих детей языком природных катаклизмов. Чисто педагогическая мера. Так что все разговоры про "смоет", "сгорит", "накроет волной", "провалится в преисподнюю" могут оказаться изумительно правдоподобными.
В такие моменты в России появляется кто-то, кто говорит: "Есть такая партия!" — и становится во главе. И ценой страшной жестокости — наводит порядок. Можно ли без жестокости? Боюсь, не получится. Уровень жестокости всегда пропорционален уровню разложения. Революция — это разложение. Это разваливание, распадение ветхой хоромины старого мира. Строительство — это уже преодоление революции.
И нам, всему народу, придётся начинать строить. Организовывать жизнь. Выделятся руководители этого процесса. Вполне возможно, придётся вводить что-то вроде военного коммунизма и трудармий. Это зависит, повторюсь, от уровня разложения. От хорошей жизни никто такого делать не станет. Это — условие выживания народа.
Мне думается, произойдёт радикальное и быстрое изменение нравов. Общество будет одновременно очень жёстким, возможно, жёстко иерархическим, и очень дружелюбным. Это будет не общество конкуренции, а общество сотрудничества. Так всегда бывает в эпохи бедствий. Мой отец рассказывал, что во время войны у них на Балтфлоте подлинно действовал принцип "сам погибай, а товарища выручай". После войны для многих было своего рода культурным шоком, что на гражданке не кидаются вот так же на помощь терпящему бедствие. И у нас люди начнут не кусаться в попытке вытащить из горла у конкурента кусок мяса, как это делают сегодня, а — сотрудничать. И начальники будут заботиться о подчинённых, и думать о народе, и жертвовать собой — всё это будет, вот увидите. Тем более что вполне может оказаться, что бежать от бедствий будет некуда: в тех местах, где хранили капиталы, учили детей и строили виллы, может оказаться гораздо хуже, чем дома.
Производство будет вестись не ради прибыли, а ради удовлетворения насущных потребностей людей: в еде, одежде, тёплом жилье. Не очень давно я прочитала записки Троцкого о военном коммунизме, о трудармиях, которыми тычут в нос зверям-большевикам интеллигенты-гуманисты, радеющие о слезинке ребёнка. В его писаниях (это выступления, статьи по сиюминутным хозяйственным вопросам) удивительно ярко выступает та жизнь: промышленность в развале, транспорт стоит, голодуха. И Троцкий предлагает: сформировать из солдат Гражданской войны трудовые армии, чтобы хоть частично, хоть на живую нитку поправить дело. И это было — правильно. И, возможно, единственно правильно. Потом потребовались иные решения, но тогда это было правильно. Собственно, правильное поведение отличается от неправильного не самими действиями, а их уместностью и своевременностью. Об этом известная притча о дураке, который плясал на поминках и плакал на свадьбе.
Более чем вероятно, что мы увидим мобилизационную экономику в самом нефигуральном смысле слова. Разумеется, всё зависит от градуса развала, да и от многих обстоятельств зависит — от природно-климатических, в частности. Люди начнут сами выращивать для себя еду — не ради экзотики, а чтобы быть сыту. Мне кажется, что какое-то инстинктивное осознание этого посещает многих. Я заметила: лет тридцать назад в нашем посёлке вовсю кричали петухи, потом надолго замолчали, а теперь я опять просыпаюсь под петушиное пение. Может, люди и сами не понимают, что к чему, но почему-то действуют в верном направлении. Один известный экономист и финансист рассказал, что завёл коз (он живёт в Подмосковье в собственном доме). Зачем ему козы? Обычный ответ: нравятся, полезно, экология. Всё так, но главное — инстинктивная забота о выживании.
Люди будут получать важные для жизни профессии. Уйдут в прошлое вместе с капитализмом и потребительским обществом нелепые занятия вроде маркетолога или мерчандайзера — профессии, рождённые для того, чтобы впаривать, втюхивать, впендюривать горы ненужного барахла.
Наконец молодые люди начнут получать годные и полезные квалификации: инженер, рабочий, агроном. Вся эта гуманитарная мура просто отомрёт за ненадобностью. Все эти бесконечные журналистки, пиар-менеджеры, эксперты по выеденному яйцу — просто перестанут существовать. Вернее, они займутся тем, что соответствует их реальной квалификации: будут сажать картошку, нянчить детей, доить коз.
Жизнь станет проще, здоровее и суровее. Люди будут много работать, и работа эта будет не выдуманной, а очевидно нужной. Притом работать будут все — это наконец станет всеобщей обязанностью взрослого здорового человека. Сегодня работают очень мало. Вчера искала одного человека, сотрудника журнала, от которого хотела получить кое-какую информацию. Мне сообщили: он уже на каникулах, присутствие возобновится после 11 января. Ныне гуляют от католического Рождества до старого Нового года.
Но всё это произойдёт не ровно в 2016 году, а займёт некоторый временной отрезок, но запущен процесс, как мне кажется, будет именно в будущем году.
Привыкшие задавать вопросы об общественном строе, формации, институтах власти и т. п., конечно, строго спросят у меня: а какой это будет строй? Мне думается, названия для него ещё не родилось. Что-то похожее на корпоративное государство. И на народную монархию: наш народ желает видеть во главе Отца, государя, таков его политический инстинкт. Будет тут, безусловно, то, что Константин Леонтьев называл "византизмом" — объединение в единое целое духовной и светской власти. На этом стояла когда-то русская православная монархия, провозгласившая Москву Третьим Римом. Будут и черты сталинского СССР и вообще советского социализма. Но это ни в коем случае не будет ни реконструкцией, ни дежавю. Это будет новое.
Мне кажется, мы не только выживем, но и двинемся вперёд. Как знать, может быть, наша страна окажется призванной к руководству другими народами. В жизни и в судьбе есть много рокового, провиденциального. Очень даже возможно то, что мы слабым нашим умом не можем и вообразить. Мне кажется, недалёк тот день, когда народы бывшей Российской империи (или СССР, что почти одно и то же) опять "сплотит навеки великая Русь". Но это позже, потом. А в близком будущем нас ждут трудные времена. И весь мир они ждут. А потому надо верить, трудиться и молиться — кто умеет.
С наступающим вас Новым годом, дорогие товарищи!
Илл. Так поздравляли с Новым годом в Советском Союзе
