Ночью 12 октября 1941 года, когда бои шли уже в 80 км от столицы, заместитель начальника 1-го Управления (внешняя разведка) НКВД СССР, майор госбезопасности Василий Михайлович Зарубин – среднего роста блондин с редкими волосами, в круглых металлических очках, необычайно плотного телосложения – был вызван в Кремль.
— Товарищ Зарубин, — произнес Александр Николаевич Поскрёбышев. — Сейчас вас примет товарищ Сталин.
Когда Зарубин вошел в кабинет, Сталин поднялся, сделал несколько шагов ему навстречу и, пожав руку, предложил сесть. Сам продолжал стоять, затем начал не спеша ходить по кабинету.
Зарубин знал, что его назначают главным резидентом в США. Как отмечает Александр Феклисов, в беседе принял участие начальник 1-го Управления НКВД СССР, старший майор госбезопасности Павел Михайлович Фитин.
После короткого доклада Зарубина Сталин сказал:
— До последнего времени у нас с Америкой, по существу, не было никаких конфликтных интересов в мире. Более того, и президент и народ поддерживают нашу борьбу с фашизмом. Нашу тяжелую борьбу. Но недавно мы получили данные, что некоторые американские круги рассматривают вопрос о возможности признания правительства Керенского в качестве законного правительства России в случае нашего поражения в войне. Этого им никогда не дождаться. Никогда! Но очень важно и необходимо знать об истинных намерениях американского правительства. Мы хотели бы видеть их нашими союзниками в борьбе с Гитлером. Ваша задача, товарищ Зарубин, не только знать о намерениях американцев, не только отслеживать события, но и воздействовать на них. Воздействовать через агентуру влияния, через другие возможности…
…Когда Зарубин уже встал, чтобы уходить, — беседа была закончена, — Сталин сказал:
— Исходите из того, товарищ Зарубин, что наша страна непобедима. — Он немного помолчал и добавил: — Я слышал, что ваша жена хорошо помогает вам. Берегите её.
двойной клик - редактировать изображение
Лиза Зарубина, урожденная Розенцвейг, родилась в последний день уходящего 1900 года в селе Ржавенцы Бессарабской губернии России, неподалеку от Хотина – известного центра еврейской словесности. Её двоюродный брат Карл Паукер, родом из Львова, живший в Будапеште, в годы Первой мировой войны попал в русский плен, впоследствии стал сотрудником Самаркандской ЧК, а с 12 мая 1923 года – начальником Оперативного отдела ОГПУ СССР. В 1924 году он становится начальником личной охраны Сталина. В 1935 году он получил звание комиссара госбезопасности 2-го ранга (генерал-полковник), а в 1937 году был расстрелян.
Когда в 1918 году Бессарабия оказалась в составе Румынии, Лиза вступила в подпольную молодежную организацию. На ее мировоззрение во многом повлияла ее двоюродная сестра Анна Паукер, с 1921 года лидер Румынской компартии, после Второй мировой войны член Политбюро ЦК и секретарь ЦК РРП, в 1947-1952 годах — министр иностранных дел Румынии. В 1948 году журнал Time поместил её портрет на обложку и назвал «самой влиятельной из живущих женщин».
В 1920 году Лиза окончила гимназию в Черновцах, училась на историко-филологических факультетах Черновицкого университета и парижской Сорбонны. В 1924 году она окончила Венский университет, получив диплом переводчика французского, немецкого и английского языков. Помимо этого, она свободно владела идиш, румынским, украинским и русским языками.
В 1923 году Лиза вступила в Компартию Австрии (партийный псевдоним Анна Дейч) и работала по линии Коминтерна. В 1924 году она начинает работать переводчицей полпредства и торгпредства СССР в Вене и с марта 1925 года состоит в негласном штате Венской резидентуры ИНО ОГПУ (оперативный псевдоним «Эрна»). В этот период она вышла замуж за Василия Спиру – участника революционного движения в Австрии, лейтенанта австрийской армии, участника революции в Венгрии в 1919 году – и некоторое время носила его настоящую фамилию Гутшнекер.
В феврале 1928 года Лизу вызывают в Москву, где она получает советское гражданство и новую фамилию – Горская. Иностранка, шпионка, и, наконец, просто красавица завоевывает сердце – ни много ни мало – самого Якова Блюмкина. Романтик революции, чекист, убивший по заданию ЦК партии левых эсеров германского посла графа фон Мирбаха, был Джеймсом Бондом и Лоуренсом Аравийским в одном лице, поэтом, другом Сергея Есенина, атлетом, знатоком восточных единоборств. Владея двумя десятками языков, он по заданию ОГПУ проникает в Тибет. С 1928 года Блюмкин становится резидентом внешней разведки ОГПУ в Константинополе и на Ближнем Востоке. Когда в 1929 году здесь оказывается высланный из СССР Троцкий, Яша не может отказать своему бывшему покровителю. Он привозит в Москву письмо Троцкого Карлу Радеку и рассказывает обо всем Лизе. А когда письмо оказывается в ОГПУ, Яша почувствовал недоброе и исчез.
Через пару дней, по дороге на вокзал, он позвонил Лизе и попросил кое-что из вещей. Она согласилась проводить его. На Мясницкой такси остановили люди в штатском. Блюмкину предложили пересесть в другую машину. Он молча вышел. Потом обернулся к ней и сказал с улыбкой: «Ну, прощай, Лиза. Я ведь знаю, что это ты меня выдала». Она промолчала – ведь они оба были профессионалами.
двойной клик - редактировать изображение
В справке, подписанной начальником ИНО Слуцким, сказано: «…Зарубина была женой осужденного троцкиста Блюмкина. В 1928 году Блюмкин рассказал ей о своей связи с Троцким и подготовке побега за границу. Об этом Горская доложила Трилиссеру и приняла участие в аресте Блюмкина…»
В решении Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 октября 1929 года в одном из пунктов значится:
а) Поставить на вид ОГПУ, что оно не сумело в свое время открыть и ликвидировать антисоветскую работу Блюмкина.
б) Блюмкина расстрелять.
в) Поручить ОГПУ установить точно характер поведения Горской.
Выписка послана т. Ягоде».
Ягода провел расследование, которое пришло к выводу, что Лиза Горская в деле Блюмкина вела себя вполне достойно, о чем и было доложено Сталину. В итоге Лизу вместе с опытным нелегалом Василием Зарубиным отправляют в Европу под прикрытием легенды «супружеской четы», где они успешно работают во Франции и в Германии с перерывами практически до самой войны. И вот осенью 1941 года Зарубин с женой едет резидентом в Нью-Йорк. «Берегите её», – напутствовал Сталин. Он никогда ничего не забывал.
Нужно сказать, что тогда, в 1930 году, «служебный роман» Лизы Горской и Василия Зарубина быстро перерос в настоящую любовь, продлившуюся всю жизнь. Пройдя ускоренный курс спецподготовки, Лиза получает назначение на должность оперуполномоченного 7-го отделения ИНО ОГПУ (оперативный псевдоним «Вардо»), после чего супруги Зарубины под видом чехословацких коммерсантов Кочек направляются для легализации в Данию, а оттуда в Париж, где в 1931 году у них родился сын.
двойной клик - редактировать изображение
С декабря 1933 года Василий Зарубин руководил нелегальной резидентурой в Германии. Незнание немецкого языка стало бы для него непреодолимой преградой, если бы не Лиза. «Вардо» оказывала помощь мужу и вела самостоятельное направление. Именно у неё на связи находился агент А-201. Еще 7 сентября 1929 года начальник ИНО ОГПУ СССР Трилиссер отправил в берлинскую резидентуру телеграмму: «Ваш новый источник А-201 нас очень заинтересовал. Единственное наше опасение заключается в том, что вы забрались в одно из самых опасных мест, где малейшая неосторожность со стороны А-201 может привести к многочисленным бедам». Агентом А-201 был сотрудник гестапо, гауптштурмфюрер СС Вилли Леман, он же «Брайтенбах», один из прототипов Штирлица.
В задачи Вилли Лемана входило наблюдение за советским посольством, а также противодействие советскому экономическому шпионажу. По сути, именно Леману была поручена работа по пресечению деятельности советской разведки в Германии. После прихода нацистов к власти по рекомендации Геринга он был переведен на работу в гестапо, которое в качестве IV Управления вошло в Главное управление имперской безопасности (РСХА). Вилли Леман часто бывал не только у шефа гестапо, штурмбанфюрера СС Генриха Мюллера, но и у начальника РСХА, группенфюрера СС Рейнхарда Гейдриха. По имевшимся в Центре материалам была составлена следующая справка: «За время сотрудничества с нами с 1929 г. без перерыва до весны 1939 г. "Брайтенбах" передал нам чрезвычайно обильное количество подлинных документов и личных сообщений, освещавших структуру, кадры и деятельность политической полиции (впоследствии гестапо), а также военной разведки Германии. "Брайтенбах" предупреждал о готовящихся арестах и провокациях в отношении нелегальных и "легальных" работников резидентуры в Берлине... Сообщал сведения о лицах, "разрабатываемых" гестапо, наводил также справки по следственным делам в гестапо, которые нас интересовали...»
В конце 1937 года Зарубины были отозваны в Москву в связи с целой серией предательств со стороны знавших их высокопоставленных сотрудников внешней разведки. Среди них Игнатий Рейсс (Натан Маркович Порецкий), Вальтер Кривицкий (Самуил Гершевич Гинзберг). В июле 1938 года стало известно о бегстве в США резидента НКВД в Испании Александра Орлова (Лейба Лазаревича Фельдбина), хорошо знавшего Зарубиных по работе во Франции.
Правда, Елизавета Юльевна все же еще раз побывала в предвоенной Германии в конце 1940 года с целью восстановления утраченных связей. В частности, она восстановила контакт с Аугустой, женой германского дипломата, которую еще в 1931 году завербовал предшественник Василия Зарубина в Германии Фёдор Парпаров. Влюбленная в Фёдора Аугуста передавала важную информацию, исходящую от ее мужа-дипломата, одного из помощников министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа. При этом Аугуста не скрывала, что ей всё равно, какой стране передавать информацию: она работала ради своего возлюбленного. Но в 1938 году Фёдор был отозван в Москву из-за предательства Кривицкого. Елизавета Зарубина встретилась с Аугустой и передала ей письмо Фёдора, освобожденного в Москве из-под ареста и продолжившего службу под началом Павла Анатольевича Судоплатова. Сотрудничество с Аугустой продолжалось вплоть до начала войны. Елизавета Юльевна покинула Берлин 29 июня 1941 года вместе с другими сотрудниками советского посольства.
двойной клик - редактировать изображение
В США Василий Михайлович Зарубин получил должность секретаря советского посольства, а Елизавета Юльевна под фамилией «Зубилина» возглавила в резидентуре линию ПР (политическая разведка). Трудно себе представить, но у неё на связи находились 22 агента, с которыми надо было встречаться, соблюдая строгую конспирацию, получать от них информацию, анализировать её, обрабатывать и отправлять в Центр.
«Обаятельная и общительная, — пишет о ней Павел Анатольевич Судоплатов, — она легко устанавливала дружеские связи в самых широких кругах. Элегантная красивая женщина, натура утонченная, она как магнит притягивала к себе людей. Лиза была одним из самых квалифицированных вербовщиков агентуры».
О том, что в США реализуется английская программа создания атомной бомбы, в Москве уже знали. Код Манхэттенского проекта и местонахождение его главного научного центра — бывшей колонии для малолетних преступников Лос-Аламос (штат Нью-Мексико) установил выпускник Массачусетского технологического института, майор госбезопасности Семён Маркович Семёнов (Таубман). Резидент внешней разведки в Сан-Франциско Григорий Маркович Хейфец наладил доверительный контакт с научным руководителем Манхэттенского проекта Робертом Оппенгеймером, а Елизавета Зарубина, которая могла легко выдать себя за американку, француженку, немку и даже за активистку сионистского движения, завязали тесную, если не сказать нежную дружбу с женой Оппенгеймера Кэтрин, которая в прошлом была членом Компартии США. По просьбе Лизы Кэтрин убедила «отцов» атомной бомбы Энрико Ферми и Лео Силарда допустить к участию в Манхэттенском проекте ряд завербованных нашей разведкой специалистов. Лиза же завербовала жену выдающегося физика Георгия Гамова, покинувшего СССР в 1933 году, тоже физика, работавшую, как и ее муж, на проект.
Еще одной удачей Елизаветы Зарубиной было привлечение к разведывательной деятельности Маргариты Воронцовой, известной красавицы, жены проживавшего в то время в США русского скульптора Сергея Коненкова. Когда в 1932 году Альберт Эйнштейн с женой перебрались в США и нобелевский лауреат получил должность в Принстоне, то университет заказал Коненкову скульптуру знаменитого физика. В мастерской Коненкова и произошла знаковая встреча 56-летнего учёного с 35-летней женой русского скульптора. К тому же Маргарита была опытной обольстительницей. В плену её чар уже побывали Рахманинов, Врубель, отец и сын Шаляпины. Не устоял и Эйнштейн. Взаимные визиты, прогулки, ужины... После смерти своей жены Эльзы в 1936 году автор теории относительности почувствовал полную свободу. Он посвящает Маргарите стихи. Придумывает поводы для того, чтобы она почаще оставалась с ним. Домашние вещи нежно называет «Аль-Мары» — словом, соединённым из их двух имён. И хотя автор теории относительности от прямого сотрудничества с советской разведкой отказался, но отношений с Маргаритой не прервал, называя её «моя маленькая русская шпионка»…
Казалось, роману не будет конца. Но летом 1945 года чета Коненковых вдруг стала готовиться к отъезду в СССР. Маргарита на две недели поселилась в доме Эйнштейна, присылая оттуда распоряжения мужу насчёт упаковки багажа. Чету Коненковых ждал целый пароход, зафрахтованный по прямому указанию Сталина. А в Москве — роскошная квартира на улице Горького. С чего бы такие милости?
Причина стала понятна, когда вышли в свет мемуары Павла Анатольевича Судоплатова, в которых он назвал Маргариту Коненкову агентом «Лукас», у которой было задание сблизиться «с крупнейшими физиками Оппенгеймером и Эйнштейном», чтобы достать секрет атомной бомбы. Так что, похоже, пароход вёз в Москву не только скульптуры, но и горы чертежей.
двойной клик - редактировать изображение
Через 12 дней после сборки в Лос-Аламосе первой атомной бомбы «Штучка» (Gadget), работавшей на основе распада плутония-239 и имевшей имплозивную схему подрыва, Центр получил ее описание. Первая телеграмма поступила 13 июня, вторая — 4 июля 1945 года. Испытание «Штучки» было произведено 16 июля 1945 года на горе Аламогордо (Нью-Мексико). Вскоре Центр получил подробнейшие документы о характеристиках испытательного взрыва. То же самое устройство имела бомба «Толстяк» (Fat Man), сброшенная 9 августа 1945 года на Нагасаки, и, соответственно, первая советская атомная бомба РДС-1. 11 августа 1992 года в газете «Красная звезда» было опубликовано интервью с главным конструктором РДС-1 академиком Юлием Борисовичем Харитоном. Он впервые упомянул о том, что немецкий коммунист, физик-теоретик Клаус Фукс, работавший с 1943 года в Лос-Аламосе, в 1945 году передал нашей разведке «достаточно подробную схему и описание американской атомной бомбы». Харитон, в частности, произнёс такие слова: «…наша первая атомная бомба – копия американской». А в статье «Ядерное оружие СССР: пришло из Америки или создано самостоятельно?», опубликованной в газете «Известия» за 8 декабря 1992 года, Юлий Борисович добавляет: «Это был самый быстрый и самый надёжный способ показать, что у нас тоже есть атомное оружие».
Комиссар госбезопасности Василий Михайлович Зарубин был отозван в Москву в конце 1944 года из-за доноса сотрудника резидентуры В.Д. Миронова — одновременно в НКВД и ФБР. Миронов обвинял Василия Михайловича в шпионаже в пользу Германии и Японии…
25 июня 1947 года генерал-майор Василий Михайлович Зарубин был переведен в распоряжении Управления кадров МГБ СССР, а 27 января 1948 года уволен в запас по состоянию здоровья, которое, нужно сказать, у него было отменным.
двойной клик - редактировать изображение
Елизавета Юльевна Зарубина, награжденная за участие в операции по добыванию американских атомных секретов орденом Красной Звезды, также была уволена из органов госбезопасности в сентябре 1946 года в звании подполковника «за невозможностью дальнейшего использования». Когда в день смерти Сталина новым главой МВД СССР, в которое влилось и МГБ СССР, был назначен Лаврентий Павлович Берия, по ходатайству генерал-лейтенанта Павла Анатольевича Судоплатова супруги Зарубины были восстановлены в органах и приняты на работу в возглавляемый им 9-й (разведывательно-диверсионный) отдел МВД СССР. Но после того, как в результате совершенного Хрущёвым 26 июня 1953 года государственного переворота Берия и многие руководители госбезопасности были расстреляны, а Судоплатов, Эйтингон и другие брошены за решетку, в августе 1953 года Зарубины были окончательно уволены.
Они жили недалеко от Киевского вокзала, на Дорогомиловской, в том же доме, что и Эйтингоны. Впервые о них вспомнили в декабре 1967 года, когда отмечалось 50-летие ВЧК. Елизавета Юльевна никогда ни на что не жаловалась, ни в чем не раскаивалась. Всё приняла как должное. Даже дожила до «перестройки с гласностью», пережив мужа на 15 лет. Она трагически погибла в центре Москвы под колесами автобуса 14 мая 1987 года. Сын Елизаветы Юльевны и Василия Михайловича — Пётр Васильевич Зарубин скоропостижно скончался 19 марта 2017 года, оставив автобиографическую книгу, изданную «семейным» тиражом.
В Музее Службы внешней разведки Российской Федерации в Ясенево Елизавете Юльевне Зарубиной посвящен отдельный стенд. Но многие страницы её биографии так навсегда и останутся тайной.
