Был ли мещанином
Александр Сергеевич Пушкин?
Смеясь жестоко над собратом,
Писаки русские толпой
Меня зовут аристократом:
Смотри, пожалуй, вздор какой!
Не офицер я, не асессор,
Я по кресту не дворянин,
Не академик, не профессор;
Я просто русский мещанин
Понятна мне времён превратность,
Не прекословлю, право, ей:
У нас нова рожденьем знатность,
И чем новее, тем знатней.
Родов дряхлеющих обломок
(И по несчастью, не один),
Бояр старинных я потомок;
Я, братцы, мелкий мещанин…
Я грамотей и стихотворец,
Я Пушкин просто, не Мусин,
Я не богач, не царедворец,
Я сам большой, я мещанин.
А. С. П У Ш К И Н.
«Моя родословная».1830.
Пушкинисты обратили внимание на весомое и примечательное обстоятельство: на том же листе, где Александр Сергеевич набросал план «Моей родословной», размещен текст пушкинских строф, относящихся к вершинам отечественной и мировой лирики: «Два чувства дивно близки нам, В них обретает сердце пищу. Любовь к родному пепелищу. Любовь к отеческим гробам. Животворящая святыня! Земля была б без них мертва. Как пустыня и Как алтарь без божества. На них основано от века По воле Бога самого Самостоянье человека, Залог величия его»
Павел Вяземский, сын друга и ближайшего пушкинского сподвижника, оставил нам мемуары, на одной из страниц которых воссоздано его детское воспоминание (тогда Павлуше, которого Пушкин шутливо поименовал «медным лбом», было тогда всего десять лет). Остафьево. Родительский дом. Приезд долгожданного дорогого гостя. Священнодействие приветственного застолья. Знаменитого автора просят читать его новые сочинения. Детско-отроческая память сохранила рефренные строки: «Я просто русский мещанин… Я, братцы, мелкий мещанин… Я, слава богу, мещанин… Умен покорный мещанин… И я родился мещанин… Я сам большой: я мещанин…».
А в самом деле: был ли русский гений м е щ а н и н о м? Как молвит всезнающая тысячелетняя пословица, как глаголет выпестованное народной устно-поэтической мудростью афористическое присловье: язык не поворачивается… Пушкин – мещанин?..
И всё-таки, всё-таки… Не лишим себя скромной дерзости поразмышлять над самим пушкинским текстом в контексте его биографии, в контексте истории государства Российского… - «Не торговал мой дед блинами, Не ваксил царских сапогов, Не пел с придворными дьячками, В князья не прыгал из хохлов, И не был беглым он солдатом Австрийских пудреных дружин; Так мне лим быть аристократом? Я, слава богу, мещанин. Мой предок Рача мышцей бранной Святому Невскому служил; Его потомство гнев венчанный, Иван 1У пощадил. Водились Пушкины с царями; Из них был славен не один, Когда тягался с поляками Нижегородский мещанин…».
Художно-поэтическое понимание мещанства… Историко-философское понимание мещанства… Бытийно-бытовое понимание мещанства…
Многомудрый далевский «Толковый словарь живого великорусского языка» нарекает мещанином горожанина низшего разряда, состоящего в подушном окладе и подлежащий солдатству; к числу мещан принадлежат также ремесленники, не записанные в купечество. Мещанство, состоять в мещанстве, быть мещанином…
Прочие авторитетные источники отсылают к первооснове, к польскому mieszcanin (т.е. горожанин). В Российской империи мещанство – сословие, низший разряд городских обывателей. Мещане относились к податным сословиям; они несли рекрутскую и податную повинность; могли оные даже подвергаться телесным наказаниям. Мещанин (из польского miasto «город») – городской обыватель. Это, подчеркнем ещё, лицо податного сословия, состоящего из мелких домовладельцев, торговцев, ремесленников; из мещан вели своё происхождение городские служащие. Второе значение омонима – человек с мелкими, приземленными, ограниченными интересами, с весьма узким кругозором, неразвитым вкусом, безразличием к интересам общества, социальным проблемам. «Омещаниться» - значит, скатиться вниз, даже деградировать, оказаться в плену примитива. В русской романистике известно «Мещанское счастье» даровитого беллетриста-разночинца Н.Г. Помяловского.
Какой же нравственно-духовный «пласт» предстаёт перед читателем в пушкинской «Моей родословной»? – «Смирив крамолу и коварство И ярость бранных непогод, Когда Романовых на царство Звал в грамоте своей народ, Мы к оной руку приложили, Нас жаловал страдальца сын.
Бывало, нами дорожили; Бывало… но – я мещанин…».
«Водились Пушкины с царями… Бывало, нами дорожили; Бывало…».
-«Упрямства дух нам всем подгадил: В родню свою неукротим, С Петром мой пращур не поладил И был за то повешен им. Его пример будь нам наукой: Не любит споров властелин. Счастлив князь Юрий Долгорукой, Умен покорный мещанин»
«Мой дед, когда мятеж поднялся Средь петергофского двора, Как Миних, верен оставался Паденью третьего Петра. Попали в честь тогда Орловы, А дед мой в крепость, в карантин. И присмирел наш род суровый, И я родился мещанин»
«Под гербовой моей печатью Я кипу грамот схоронил И не якшаюсь с новой знатью, И крови спесь угомонил. Я грамотей и стихотворец, Я Пушкин просто, не Мусин. Я не богач, не царедворец, Я сам большой: я мещанин».
Пушкинский Postscriptum “Решил Фиглярин, сидя дома, Что черный дед мой Ганнибал Был куплен за бутылку рома И в руки шкипера попал. Сей шкипер был тот шкипер славный, Кем наша двигнулась земля, Кто придал мощно бег державный Рулю родного корабля. Сей шкипер деду был доступен…».
Сделаем акцент на любопытном биографическом обстоятельстве: «б ы л д о с т у п е н»
великому «шкиперу» России и прапрадедушка Натальи Николаевны Гончаровой-Пушкиной. Сошлюсь на очерковое эссе в недавно изданной моей книге «Сочувственное эхо. Московский венок Н.Н. Пушкиной-Гончаровой»: «Гончаровские паруса Русского Флота» («…дорогой сынок…» Петра Великого)».
В письмах к Афанасию Абрамовичу Гончарову, в личном общении государь называл его
«д о р о г о й с ы н о к». Историки, биографы, краеведы, культурологи стремились разгадать одну из «тайн» Петровской эпохи. Афанасий Гончаров (сын и внук калужских «горшечников»-лавочников Ивана и Абрама) стал одним из «гнезда Петрова», крупным промышленником, предпринимателем. Афанасий Абрамович имеет непосредственное отношение к осуществлению грандиозных планов Петра Первого по созданию Флота Российского. Афанасию Гончарову было доверено строительство полотняных заводов. Нужно было много отечественного полотна для парусов… Афанасий Гончаров наладит образцовое бумажное производство, осуществит выпуск лучшей в России бумаги.
Замечу кстати, что частью подобных производств были небольшие личные и артельные производства, разбросанные по берегам Нары и Пахры, Десны, Москвы-реки, Оки… И заинтересованный краевед найдёт эти «гончаровские следы» в Полотняном Заводе, Воронове,
Красном-селе, Верхнем и Нижнем Станах, Валуеве и Филимонках… Великая эпоха великих дел и дерзновенных начинаний… - «Самодержавною рукой Он смело сеял просвещенье, Не презирал страны родной: Он знал её предназначенье. То академик, то герой, То мореплаватель, то плотник, Он всеобъемлющей душой На троне вечный был работник…».
В «Моей родословной» автобиографический повествователь не без сарказма комментирует
инсинуации Фиглярина, обращаясь к той эпохе дедичей и отчичей, когда «Россия молодая мужала с гением Петра»: «И сходно купленный арап Возрос усерден, неподкупен, Царю наперсник, а не раб. И был отец он Ганнибала, Пред кем средь чесменских пучин Громада кораблей всплывала И пал впервые Наварин. Решил Фиглярин вдохновенный, Я во дворянстве мещанин. Что ж он в семье своей почтенной?.. Он в Мещанской дворянин».- Обращение к мольеровской сюжетике
(к «Мещанину во дворянстве» Мольера) вносит дополнительные бытийно-психологические акценты в наше понимание метафорически-полемической констатации «Моей родословной» («Я просто Пушкин, не Мусин… Я сам большой: я мещанин»).
Возвратимся к риторически-полемическому вопросу: Были ли Пушкин м е щ а н и н о м?
И - ещё один аспект острой полемики автора «Моей родословной» с Булгариным-Фигляриным.
Есть потребность включить вопрос о пушкинском «мещанстве» в контекст осмысления развития
с о с л о в и й в России. На Красной площади в Москве возвышается памятник гражданину Козьме Минину и князю Дмитрию Пожарскому… В пушкинской «Моей родословной» - своеобразная художественно-публицистическая трактовка коллизий той эпохи, «когда тягался с поляками Нижегородский мещанин», сподвижник князя Пожарского… Как явствует из публицистической аргументации автора «Моей родословной» «мещане» Пушкины отличились дерзкой пассионарностью, «когда мятеж поднялся средь петергофского двора».
Истины ради, следует заметить, что «мещане» Пушкины («упрямства дух нам всем подгадил»)
оказались в самом центре исторической «бучи», однако же - как с одной, так и с другой стороны. Сошлюсь на своё эссе «Русское Подстепье – прародина А.С. Пушкина». Называлось оно «В мундире поручика Пушкина». Один из Пушкиных – Лев Александрович Пушкин поддержал «законного» императора, противился «паденью Третьего Петра»; за это и угодил в крепость, в «карантин». Другой же Пушкин самозабвенно присягнул Екатерине Второй…
В знаменитых «Записках» княгини Екатерины Романовны Дашковой-Воронцовой (1743 – 1810),возглавлявшей в своё время Петербургскую Академию наук и Российскую академию,
Есть страницы, имеющие прямое отношение к родословной А.С. Пушкина: «…Мы должны были… отправиться в Петергоф во главе войск. Императрица должна была одеть мундир одного из гвардейских полков; я сделала то же самое; её величество взяла мундир у капитана Талызина, а я у поручика Пушкина., так как они были приблизительно одного с нами роста…».
Неисповедимы судьбы человеческие; из глубин истории, опалённых пожарами и засухами, сочащихся кровью, пропахших потом, сверкающих молниями катастроф, озвученных тревожным звоном колокольным, из дальних далей, из глубоких глубин, высоких высот – выявляются, былинно выступают, летописно высвечиваются, изустно отражаются судьбы людские.
Мундир поручика Михаила Пушкина пришёлся впору, по-росту молодой княгине-заговорщице
Екатерине Дашковой. Воцарившаяся Екатерина Вторая обронит, только на первый взгляд, неожиданные фразы: - Вот княгиня Дашкова! Кто мог бы подумать, что я буду обязана царским венцом молодой дочери графа Романа Воронцова…
Знал ли о «мундире поручика Пушкина» Александр Сергеевич Пушкин? Знал ли подробности восшествия на престол Екатерины Второй? Заметим, что личность Михаила Пушкина весьма и весьма любопытна; его биография могла бы составить основу многосерийного
приключенчески-детективного фильма…
И – несколько заключительных соображений. Итак,- «Я просто русский мещанин…». Мещанин… Местянин… Местьянин… Городское сословие… Что же за «народец» проживал «во времена оны»
за отделявшей от крестьянского, деревенского, земледельческого «мира» довольно условной «огорожей»? Архивные документы свидетельствуют о разнообразии городского, формировавшего мещанскую среду, люда… Здесь и всякие «посадские люди», бывшие стрельцы, нынешние холопы, конюхи, дворники, дворовые, податные, барщинные, «семьянистые», «скудные», «одинокие»; тут и плотники, каменщики, кирпичники, жестянщики. Одни пополняли «стольные запасы»: хлеб, мясо, овес, фрукты, сено, грибы, ягоды; другие промышляли винокурением, помолом, солеторговлей; были «при деле» приказчики, слуги для посылок, портные, сторожа, сапожники, сокольники, «певчие ребята», прочие «жильцы»
В сферу мещанского быта и бытия включались нередко и «оскудевшие»: «безземельные дворяне», разорившиеся стольники, стряпчие... Был и обратный процесс: верноподданные купеческие, промышленные, личные заслуги могли приобщиться к «знати новой»…
…Напомню, что наброски текста пушкинской «Моей родословной» как бы «соседствовали»
с нравственно – философскими строфами, о духовных ценностях, святынях, одухотворяющих жизнь человеческую…
