Житель Киева периода Второй русской Смуты
Премьеру телеверсии «Белой гвардии» готовили специально к выборам президента. Устроители этой премьеры были уверены в безусловном успехе фильма Сергея Снежкина. Мол, вот вам победа русской культуры. Вот вам русская интеллигенция, русское офицерство, противостоящие всевозможным сепаратистским, националистическим и революционистским болотным проискам. Хотели напугать зрителя ужасами гражданской войны. Ужасами смуты. Для разогрева зрителя сначала запустили версию, что фильм запретили показывать на телевидении. Потом предварили двухдневный показ в день тишины и в день выборов, когда ни за кого нельзя было уже агитировать, обширным политическим предисловием, заставив в той или иной мере поработать на Путина представителей всех политических партий и направлений русской культуры, от Александра Проханова до Натальи Солженицыной.
«Белую гвардию» хотели использовать, как балет «Лебединое озеро» в августовский путч 1991 года. Но, на беду свою, политические режиссеры этого действа сам фильм, похоже, не успели просмотреть. Понадеялись на Михаила Булгакова. Если уж Сталин раз двадцать ходил в МХАТ на «Дни Турбиных», стараясь понять устройство русского общества, осознавая величие русской культуры, то нынче всему обществу положено не отрываться от телевизора. Положено плакать и переживать за судьбу Елены Прекрасной, братьев Турбиных и несчастного Лариосика. Но почему-то многим из телезрителей этого скучнейшего и занудного сериала уже на второй день просмотра страстно захотелось, чтобы поскорее пришли красные. Или даже придуманные сценаристами петлюровцы, которые смотрелись как-то живее, чем вся эта парализованная отсутствием любой идеологии, любого пафоса, любого действия фальшивая семейка Турбиных. Даже когда — неожиданно для всех, читавших роман, — доктор Турбин убивает петлюровского полковника Козыря, ужасаешься разрушению его классического образа, втягиванию булгаковского персонажа в очередной бандитский сериал, но хотя бы задумываешься, как Турбин выберется из этой сценарной ловушки. Или когда большевистский демон Шполянский (прототипом которого послужил ненавистный Булгакову Виктор Шкловский) великодушно дарит Алексею Турбину свою женщину: мол, наслаждайтесь, русские дворяне, объедками с комиссарского стола, — этим хоть возмущаешься. Когда же действие возвращается в дом Турбиных, когда режиссер приступает к эпизодам из классического сюжета, наступает агония. Бедный Михаил Афанасьевич! Он даже не догадывался, что вместо Шполянских и Латунских появятся куда более страшные враги, убивающие всю русскую классику.
Не видно в фильме ни Михаила Булгакова, ни русского дворянства, ни русского офицерства. Все наши звёзды бандитских сериалов, оказавшиеся в пространстве булгаковского гения, попросту не знали, что им играть. Украинские сценаристы, популярные авторы фэнтези Сергей и Марина Дяченко, зачем-то взялись переписывать роман Булгакова, «оживляя» русского классика дополнительными убийствами и постельными сценами. Ну, написали бы свой сценарий о гражданской войне на Украине — только кто под такой проект в Москве деньги даст? Кстати, мне непонятно, зачем украинские литераторы резко усилили украинофобскую линию в фильме. То, что у самого Михаила Булгакова выглядело как горькая ирония по поводу гетманизации и петлюровизации украинцев, у харьковских сценаристов превратилось в прямую издевку над украинским языком. Необходимо ли сегодня такое противопоставление русских и украинцев, русской культуры и украинской? Лихие хуторяне из петлюровской армии вырезают русское офицерье, заодно не жалея и «жидов пархатых».
Впрочем, и большевики, представленные в фильме прежде всего демоническим Шполянским (Ф. Бондарчук), русских офицеров тоже не жалеют. Тут уж фантазия харьковских литераторов разгулялась. В романе «Белая гвардия» Шполянский изображен где-то на третьем плане. Очень уж не любил Михаил Афанасьевич Виктора Шкловского, вот и вывел его в своем романе как мелкого бесенка. А в фильме этот Шполянский— Шкловский — уже не бесенок, а грозный демон — решает судьбу и Турбиных, и всей русской интеллигенции Киева. Зачем это понадобилось сценаристам? Зачем Мышлаевскому (М. Пореченков) по пьяни убивать не вовремя раскукарекавшегося петушка, но при этом зачем его лишать забавной сцены общения с Лариосиком? Зачем Шервинскому (Е. Дятлов) на виду у всего офицерства выяснять отношения с Тальбергом? Классические, известные всему миру сцены изымаются, зато расписывается убийство доктором Турбиным (К. Хабенский) петлюровского полковника, расписывается его любовная связь с подружкой Шполянского. Алексей Турбин в роли убийцы смотрится нелепо. Уже не веришь ничему. Я знаю, что у Михаила Булгакова есть рассказ «Я убил», герой которого — врач — убивает петлюровского полковника. Но у Булгакова есть и Воланд — может, и его всунем в «Белую гвардию»? Заодно пристроим к Николке Шарикова из «Собачьего сердца»? Вставили же слова лихого враля Шервинского молчаливому офицеру Карасю, а самого Шервинского заставили петь «Дывлюсь я на небо…» чуть ли не по просьбе гетмана Скоропадского. Можно ведь и саму Елену Прекрасную сделать террористкой, убивающей большевистского комиссара. По крайней мере, Ксении Рапопорт очень бы подошла такая сцена. Сразу бы вспомнилась её изумительная игра в «Ликвидации». «Режиссерскую версию сценария Снежкин так и не дал мне, хотя и обещал, — рассказывает в »Комсомольской правде« Анатолий Кончаковский, первый директор булгаковского музея. — Но выдержки из сценария с репликами просмотреть удалось. Не понравилось ни мне, ни нашим сотрудникам. Потому что не по роману сделан сюжет. Посмотрев фильм, я убедился в своих предположениях: большие искажения. Он сделан скорее по мотивам произведений Булгакова, а не конкретно по »Белой гвардии«. Не уверен, что Михаил Афанасьевич оценил бы такой подход».
Все нововведения сценаристов чужеродны и не вписываются ни в классический сюжет, ни в характеры героев. Ну да ладно, сценарий неудачный, но зрители надеялись на талант известного режиссера Сергея Снежкина, поставившего фильмы «Похороните меня за плинтусом» и «Цветы календулы», собравшего самую «звездную команду» актеров, почти ежедневно демонстрирующих себя на телеэкранах: Константин Хабенский, Ксения Рапопорт, Сергей Гармаш, Федор Бондарчук, Михаил Пореченков… Может быть, они создали бы незабываемую бандитскую «Белую гвардию»? Всё могло бы быть. Пусть не русское дворянство гибнет на наших глазах, а какое-нибудь иное: одесское или бандитское. Если фильм получился бы, и такой замысел обрел бы новую жизнь. Играют же японцы свой, японский, «Вишневый сад», ставят «Идиота». Снимает великий Куросава фильм «Дерсу Узала».
Но насколько удачно играет та же Ксения Рапопорт в фильме «Ликвидация», настолько она абсолютно провальна в роли Елены Тальберг. И дело не в той или иной национальности актера. Еврейка Элина Быстрицкая за свою игру в «Тихом Доне» завоевала любовь всех казаков, была произведена в казачьи полковники. Так и иная, более молодая, сотворившая новый образ классической героини, Ксения Рапопорт могла бы завоевать любовь всех поклонников Булгакова и белого офицерства. Но когда 38-летняя актриса со своими распущенными крашеными — даже не рыжими-«золотыми», а красными — волосами, с каким-то волевым и одновременно истерическим, эмансипированно феминистским характером, играет роль молодой 24-летней Елены ясной, которой поклоняются все приходящие в дом Турбиных русские офицеры, которую берегут и о которой заботятся, — разрушается образ и Елены ясной, и всего дома Турбиных. Ей бы Фанни Каплан играть или комиссаршу из «Оптимистической трагедии». Впрочем, и 40-летний Хабенский в роли 28-летнего Алексея Турбина никак не смотрится. Этакий состарившийся холостяк, а не молодцеватый офицер. Возрастное несоответствие заметно у всех. Что у Пореченкова, что даже у молодого Николая Ефремова — играющего юнкера Николку. Ефремову бы сбавить килограммов 20 — может, и сошел бы за юнкера.
Вообще все наши «полузвезды» чересчур упитаны и стары, чересчур поношены и чересчур примелькались, чтобы воодушевить зрителя. В бандитских сериалах на этих актеров всерьёз никто не смотрит. Там следят за убийствами, расследованиями. Но не играет же Арнольд Шварценеггер Ромео или короля Лира. Не играют Стивен Сигал или Сильвестр Сталонне в «Горе от ума» или в «Вишневом саде». Это другой жанр, извините. Когда крашеная истеричная комиссарша начинает молиться за выздоровление своего брата Алексея Турбина, фальшь и полное непонимание самой природы молитвенности переходят все мыслимые пределы. Само собой напрашивается сравнение с «панк-молитвой» группы Pussy Riot в храме Христа Спасителя.
Надо ли было так подставляться Бондарчуку, Хабенскому, Гармашу, Пореченкову in chorus? Играли бы в своих сериалах, зарабатывали популярность. А после «Белой гвардии» сразу видно стало, кто из них чего стоит. Всё познается в сравнении. К примеру, Б. Акунин, может быть, и хорош как детективщик, но когда он выпустил своего «Героя иного времени», написанного как бы в продолжение лермонтовского шедевра, вся пустота сразу и вылезла. Полное убожество в худших традициях поздней михалковщины. Палёная режиссура, палёные актеры, палёные постановки… Время, что ли, такое — палёное?
Я не верю, что уже совсем исчезла старая мхатовская школа, школа Малого театра, русская актерская школа, что во всей стране уже нельзя найти ни режиссера, ни актеров, способных воплотить на экране русскую классику. Но «сверхзадача», судя по всему, тут была другая.
Как пишут пиарщики фильма: «Чтобы »Белая гвардия« стала общедоступным произведением, внесли некоторые изменения в оригинальное произведение Михаила Булгакова. Расширили историю любви Турбина и Юлии, сделали образ Шполянского более глубоким…» Надо думать, до этого творчество Булгакова не было «общедоступным». А если они захотят сделать «общедоступным произведением» «Войну и мир», или «Преступление и наказание»? Представляю, какую мерзость мы увидим.
Я нормально отношусь к фантазиям сценаристов и к режиссерским переделкам классических текстов. Проработав немало лет в Малом театре и МХАТе, понимаю, что само время всегда требует той или иной переделки текста. Да и режиссерское видение всегда отлично от авторского. Но на все эти переделки и фантазии, даже на смысловые изменения смотришь снисходительно, когда в результате режиссер и актеры добиваются успеха, когда фильм побеждает зрителя, втягивает в свою орбиту. Тогда не заметишь даже, если Елену ясную будет играть шестидесятилетняя китаянка, а Алексея Турбина — восьмидесятилетний негр. Великое искусство преобразовывает любой вымысел, создает новую правду.
Вспомним театрализованные телефильмы Анатолия Эфроса и Марка Захарова. В конце концов, и Владимир Басов в 1977 году снимал свой замечательный фильм не по роману Булгакова, а по его пьесе «Дни Турбиных». Да и сам Михаил Булгаков, когда потребовалось, взял и по мотивам романа написал достаточно сюжетно измененную пьесу «Дни Турбиных». Вот и ставили бы фильм по уже четко театрально организованной пьесе. Но Сергеем Снежкиным за основу был взят именно роман, а поставлен как серия затянутых до предела театральных сцен. Целостность отсутствует напрочь. С любого эпизода можно выключить телевизор, пойти попить кофе, затем включить снова — ничего не изменится. Попадешь на другой эпизод, и только.
С одной стороны показаны рыжие потрепанные Турбины, явно далекие от русского дворянства, а с другой стороны, продемонстрированы еще более беспощадные и сатанинские Шкловские-Шполянские, нависшие над всем Киевом и над всей Россией. Так и хочется сказать: чума на оба ваши дома! Хотели еще фильм завершить песней Михаила Шуфутинского. Для полноты перерождения романа.
Судя по отзывам в прессе и в интернете, фильм не понравился абсолютно всем: и левым, и правым, и сторонникам Болотной площади, и сторонникам Поклонной горы. Значит, дело не в симпатиях зрителей к тем или иным актерам, не в направленности фильма (которой нет вовсе), а в убожестве всего телетворения в целом. Если в «Новой газете» и в «Литературке», в «Завтра» и в «Комсомольской правде» пишут схожие мнения, значит, спорить не о чем. Полный провал.
Если этот показ был осознанно приурочен к выборам президента, то хуже и придумать не могли. Фальшивый фильм, фальшивый Булгаков, и в результате получается — фальшивый президент. Перед думскими выборами показали такой же затянутый фильм о Высоцком, президента решили порадовать Булгаковым. Достойный эпилог к затянувшемуся политическому сезону. Так же, кстати, фальшивили и ораторы на Болотной площади и проспекте Сахарова. Затянувшаяся фальшь со всех сторон.
Как итог: в фильме от «Белой гвардии» не осталось ни-Че-го. Нет ни искрометного булгаковского юмора, ни драматичности сцен, ни пафоса самой истории, определявшего весь ХХ век, трагический и героический одновременно. Нет самой атмосферы действия: ни кинематографической, ни театральной, ни исторической. Нет ни надвигающейся катастрофы, ни крушения старой России, но нет и надвигающейся большевистской новой страны. Ведь у Булгакова и в романе, и, особенно, в пьесе, — вполне определенный идейный выбор: «Так за совет народных комиссаров мы грянем громкое »ура, ура, ура!.. « И сам поручик Мышлаевский готовился одеть красноармейскую шинель. Отказавшись от идеи белого Дона.
Нет и традиционного булгаковского семейного быта. А ведь это, кроме всего прочего, и удивительная семейная сага. Нет и старой гимназической спайки компании друзей-одноклассников. Нет русского быта, нет понятия русской чести. Нет трагедии рушащейся державы. Нет противопоставления дикой гражданской войны за окнами и спокойного, уютного дома Турбиных. Вместо этого мы увидели какой-то актерский »чёс«, направленный на то, чтобы »по-быстрому« срубить очередное »бабло«.
Интересно, что даже советские актеры в фильме Владимира Басова »Дни Турбиных« могли проникновенно играть русское дворянство, понимали и характер, и стремления белых офицеров. Нынешним этого уже не понять? Да и как понять нынешним героям коммерческих скороспелых поделок дух имперской армии, дух державного русского офицерства? Думаю, сам роман »Белая гвардия« настолько сопротивлялся неумелым, халтурным попыткам сценаристов, актеров и режиссера, что исчез из поля зрения. Михаила Булгакова и его эпохи в фильме нет. Нет ни белой, ни красной, ни петлюровско-жовтоблакитной идеологии. Только раскрашенная, потрепанная пустота.
