Сбербанк, пардон – Сбер (ведь он теперь и не банк вовсе, а бери выше – «экосистема») выпустил замечательный документ. Must read. Экосистема высказалась о будущем. Очень лапидарно высказалась, с картинками, с малым количеством текста, напечатанного крупными буквами. Даже и читать уметь - особо не требуется. Разве что самую малость и по слогам, а это несмотря на все образовательные реформы покуда умеют все. Поэтому все могут узнать, какое будущее, согласно Сберу, ждёт нас в 35-м году.
На первый взгляд, произведение футурологов от Сбера напоминает презентацию к семинару, наскоро сработанную второкурсником какого-нибудь финансово-лингвистического университета в ночь перед сдачей из найденных в интернете обломков и обмылков чего-то бывшего и пережёванного. Но приглядевшись, понимаешь: нет, тут не обломки - безвестный автор сдул ВСЁ. Даже не сдул; сдул – это слишком обязывающее и даже творческое действие. Он просто взял какую-то американскую презентацию и слегка адаптировал её под местные условия. Кое-где даже слова остались из оригинала: «as is 2023 – to be 2035». Прямо так и написано! Видно, технически не получилось удалить и заменить.
Изделие называется: «Сбер Будущее 2035+»
То есть это ни много-ни мало прогноз развития России до 2035 года.
Подозреваю, изделие вдохновлено непосредственно г-ном Грефом - начальником «экосистемы». Помню, ещё в 2017 году он рассуждал о будущем, где убиты экзамены, а энергичные люди без определённой профессии жуют синтетические бургеры и с возрастающей силой засасываются в интернет: мои заметки по этому поводу есть на сайте «Завтра». Г-н Греф вообще специалист по будущему: помимо прочего он Председатель совета Центра стратегических разработок и Председатель Попечительского совета НИУ ВШЭ.
Каково же оно, будущее от стратегов Сбера?
Сразу заявлено: «Мир и общество меняются слишком быстро, находясь под влиянием трендов». Выражение вообще-то корявое: тренд – это и есть направление изменения, плод абстрагирующего сознания, а не какая-то физическая сущность, которая может на что-то влиять, но не будем придираться и входить в филологические тонкости: тренды – так тренды.
Главный мегатренд от Сбербанка – это поляризация. Во всём: в образовании, в доходах, в образе жизни, разные поколения тоже поляризуются, т.е. сделаются, да и уже сделались, совершенно непохожими друг на друга.
Давайте познакомимся с поколениями россиян.
Старики: успешные и богатые
Дальше приводится «Карта поколений»: разделение и даже названия – ясен пень, американские. Но составители делают вид, что речь не об Америке, а о России. И тут открывается масса интересного.
Оказывается, нашим старикам феерически повезло. Судите сами. Самый благополучная когорта – это бэби-бумеры, а лучший возраст - старость. Не зря люди послевоенных годов рождения названы «серебряным поколением». Самому молодому из этой когорты в 35-м году будет 72 года, а самом старшему – за 90. Они богаты и благополучны, за что и названы «победителями». Правда, кого они победили – не понятно: в Великой Отечественной войне вообще-то победили их родители, а в капиталистической революции 91-го года победили (и обобрали) их. Но всё равно бэби-бумеры, согласно исследователям из Сбера, счастливы и благополучны. Для стариков-счастливцев характерны оптимизм и культ труда, а потому в их жизни присутствует стабильность и определённость, материальное благополучие. Вот, оказывается, какие у нас крутые старики! Это какие-то клеветники России что-то нудят про нищенские пенсии и дорогие лекарства – Сбер знает: старики-то у нас материально благополучны; оптимизм и культ труда вознаграждены.
Трудно предположить, что такое благостное положение будет достигнуто именно в 35-м году: чтобы в 80 лет старик процветал, надо, чтобы он процветал и в 70, и даже в 60. Если этого нет, то с какой стати старики вдруг разбогатеют к 35-ому году? Наверное, сегодня наши пенсионеры просто скрывают своё благополучие, чтобы выцыганить у государства лишнюю десятку к пенсии. Больше я никак не могу объяснить себе рассказ «экосистемы» о благах «серебряного поколения». Оказывается, это счастливцы привыкли к предпринимательству (честное слово, прямо так и сказано!), чем и объясняется их материальный успех.
Я лично принадлежу к младшей части этой когорты и хорошо помню, что наше поколение просто переехали пополам рыночные реформы: мы выросли и сформировались в одних правилах игры, а нам предложили начать играть совершенно по другим правилам. Это было непросто, и удалось не так чтоб многим. А к тем, кто был старше нас, судьба оказалась ещё более сурова: одно дело меняться в тридцать лет, другое – в пятьдесят. Это был громадный стресс, многие, особенно старшая часть послевоенной когорты, просто умирали, не выдержав этого «вызова» (выражаясь по-американски), а иные – прочно и навсегда падали на дно. Были, да, успешные люди, но назвать всё поколение, рождённое в период с окончания Великой Отечественной до начала 60-х годов, «серебряным» - это значит, ничего не знать ни о нашей жизни, ни о нашем народе, и вообще о чём бы то ни было, а иметь единственную компетенцию: сляпать презентацию в PowerPoint из ошмётков и обмылков американской социологии.
Меж тем Сбер настаивает: в 35-м году старики «работают и наслаждаются жизнью». Почему вдруг в возрасте 72+ они работают, а более молодые – часто работы не имеют (как пишут сами футурологи дальше) – загадочно.
Те, что помоложе – рождённые в 1964-1984 – тоже ничего себе, хотя и как-то пожиже «серебряных» стариков, но тоже своего не упустят. Они «рассчитывают только на себя и достигают успеха любой ценой». Какого такого успеха достигают российские предпенсионеры и пенсионеры? Реальные, эмпирические, а не герои переведённых с американского брошюр об «успешном успехе»? Но это всё мелочи – едем дальше.
А вот те, что помоложе – от 25 до 50 – это гедонисты, зожовцы и ловцы переменчивых впечатлений. Они желают жить «здесь и сейчас», а не напрягаться, добиваться и пробиваться.
В Америке, может, оно и так, а у нас это самые деловитые и предприимчивые поколения. Именно они, по моим наблюдениям, склонны полагаться на себя и свою активность, а не ждать милостей от государства. Разумеется, в этом поколении есть и те, кто бездумно прожигает жизнь, и те, кто просто болтается по ней, живя на сдачу родительских квартир, но это – тончайшая прослойка московских «метросексуалов», а вовсе не типичный портрет поколения.
Более того. Если мы всерьёз начнём отстраивать и развивать свою страну, то опереться можно только на них. Изучить бы их подлинные мотивации, понять, чего они хотят, что думают, что им подлинно надо… Ан нет! Наша социология вместо реальных знаний подсовывает обмылки чужой мысли, при этом относящейся к чужой действительности.
При этом, разумеется, мудрецы из «экосистемы» не забывают упомянуть, что все, кому в 35-м году будет 50 и меньше, окажутся травмированными СВО. И то сказать, у наших учителей и светочей был «вьетнамский синдром», а мы чем хуже? Нам тоже подавай какой-нибудь синдром. Ну вот «украинский», например, не отставать же от светочей.
Словом, следующие поколения после совсем уж бескомпромиссных стариков окажутся менее активными, благополучными и богатыми. А потому экономика будет, по пророчеству Сбера, в значительной мере настроена на обслуживание богатых стариков. (Напоминаю: речь о нашей стране, о России!).
Я рассказала об этом нашему соседу – рядовому подмосковному пенсионеру, притом вовсе не самому бедному. Он покрутил пальцем у виска: «Они что – рехнулись там все, в Сбербанке?». А кстати, может, пенсионер и прав. Тем более, что авторы доклада и сами прогнозируют
Ментальные расстройства как мегатренд
Одиночество, ментальные расстройства, постоянная тревожность – вот, согласно Сберу, будущее всех россиян рабочих возрастов. Тревожить их будет всё: перспектива потерять работу и скатиться в прекариат, быть заменёнными роботами и искусственным интеллектом – словом, тревожность – их удел.
Хорошо будет только тем, кто им будет оказывать психологические и психиатрические услуги и впаривать успокоительные пилюли (это не я придумала – это из презентации). Не случайно рынок психического здоровья, по прогнозу Сбера, возрастёт с 2020 до 2035 г. на 40%. Такой, извините за выражение, мегатренд. Так что известные слова Пушкина «Не дай мне бог сойти с ума. / Нет, легче посох в сума», - перестанут быть актуальными. Если что (ну там глюки, белочка или Чёрный человек навестит) – марш на рынок психического здоровья.
И, знаете, я в это верю – в то, что психические расстройства будут чем-то совершенно заурядным и обиходным, вроде насморка в слякотную погоду. Именно так и будет, если осуществится ещё один важнейший прогноз - о том, где и как мы будем жить, как учиться и работать.
Где жить? Как жить?
Жить нам предписано в огромных городских агломерациях.
Про агломерации как глобальный тренд было придумано не Сбером. Ещё в прошлом десятилетии СМИ мусолили тему двадцати агломераций, которые возникнут вместо и на месте нынешних малых городов и деревень. Это была часть предвыборной программы Дмитрия Медведева. Потом он в президенты не пошёл, но идея агломераций не увяла. Главными по этой части были Эльвира Набиуллина и такая Марина Удачина, директор института инноваций, инфраструктуры и инвестиций (какое изумительно инновационное учреждение!). Она тогда успокаивала: "Развитие агломераций - естественный процесс во всём мире". Не иначе, под это дело замыслили расширение Москвы до Калужской области.
Г-н Собянин тоже недавно говорил об агломерациях.
Эльвира Набиуллина ещё в 2010 г. разъяснила, что малые города будут сокращаться, что это-де мировой тренд – везде они сокращаются. Что было в том, тринадцатилетней давности, проекте? Да, в сущности, всё то, что пророчит сегодня Сбер.
Признано: развивать малые города у нас бесперспективно. При этом в проекте говорилось, что 90% городов у нас - малые. С населением до 100 000 человек. Поскольку работы (читай - жизни) там нет - народ оттуда перетекает в большие города. Да, так оно и происходит, это я вижу на примере Тульской области: народ из сёл течёт в райцентры, а из райцентров - в Тулу, а из Тулы - в Москву.
Ну вот и надо - учат государственные мудрецы – признать и закрепить (по-научному, "институционализировать") то, что и так есть - утечку народа, оголение территории. Чего уж...
То есть что получается: 90% наших поселений - негодные, ненужные, достойные смерти. Когда-то были «неперспективные деревни», теперь - добрались до городов. И не просто до некоторых городов - практически до всех. Все оказались ненужными - девять из десяти.
Вот эта блестящая перспектива, согласно Сберу, и осуществится к 2035 году.
Как будет выглядеть агломерация – это видно на примере Москвы и Московской области: километров на тридцать от МКАД всё застроено натыканными окна в окна здоровенными домищами, формой напоминающими кирпичи, поставленные на попа. На каждую травинку-былинку, на каждый кустик – тысячи жителей. А ведь совсем недавно это были поля, перелески… Вокруг – гигантские многоуровневые развязки, школы на две тысячи человек, больницы на тысячи пациентов. Знаете, что это напоминает? Клетки, где выращивают каких-нибудь норок или цыплят. Даже проезжая мимо этих новейших кварталов, начинаешь ощущать тревогу и депрессию. А уж как там жить – и представить жутко. Вот такое будущее в стране с самой большой территорией считается достойным и даже желанным.
Для особо избранных среди небоскрёбов есть и резервации для богатых – коттеджные посёлки или посёлки из таунхаусов. Это закрытые территории, застроенные зловеще одинаковыми коттеджами. Один такой есть возле места, где я живу. Когда я туда попала – непроизвольно возникла ассоциация с концлагерем.
Малые города, а паче того – деревни будут умирать, - убеждены сберфутурологи. Там останется какое-то количество унтерменшей, и будут они обслуживать счастливцев, которые угнездились в агломерациях. В агломерациях тоже, конечно, не сахар: Сбер прогнозирует перенаселённость, высокую стоимость жизни, но на селе народ будет просто-напросто люмпенизироваться, по причине неспособности вписаться в дивный новый мир с его передовыми технологиями.
Вообще-то, мне кажется, сберовские футурологи ни разу не были в настоящем агрохозяйстве. Не на даче, а там, где взаправду сеют хлеб и разводят скот. Сегодня это высокотехнологические предприятия со сложной техникой и той же милой их сердцу информатизацией и цифровизацией… Мой сын рассказал, как обстоит дело в этом отношении в нашем хозяйстве, в «Литературной газете»; известия из первых рук. Так что у сбер-футурологов представления о сельской жизни устарели лет на двадцать, а то и поболее.
Разумеется, при современных технологиях для сельскохозяйственного производства требуется гораздо меньше людей, чем сто или даже пятьдесят лет назад. Но из этого непреложного факта могут быть диаметрально противоположные выводы. Вывод, который делается сейчас – согнать всех «лишних» в бетонные клетки агломераций. А можно ведь и по-другому: строить предприятия в сельской местности, где жизнь несравненно здоровее, где растить детей проще и приятнее, где жизнь дешевле, где часть питания производится на своём подворье… Одна беда: селянину не нужны психиатры: сама природа вокруг него целительна. Куда тогда девать всех этих психологов-психиатров-психоаналитиков с их успокоительными пилюлями? Не на прополку же их посылать…
Вообще-то брезгливое презрение к селянам и сельской жизни было издавна свойственно прогрессистам, особенно из новобранцев образования и неофитов науки. Таких было премного среди большевиков; к тому же сам Маркс что-то упомянул об «идиотизме деревенской жизни».
«Если б крестьянин исчез со своим хлебом, - горожанин научился бы добывать хлеб в лабораториях», - писал М.Горький в 1926 г. (Из письма Воровскому 17 апреля 19926 г. Архив А.М. Горького – Х, кн.2, М, 1965, с 31-32).
Прошло сто лет – и вот г-н Греф восторженно хвалит синтетический бургер, который довелось ему отведать.
Сбер-футурологи не уделяют специального внимания тому, чем именно обитатели агломераций будут питаться в 35-м году. Думаю, они полагаются на тех самых сохранившихся там и сям унтерменшей, которым не нашлось места в сияющем новом мире агломераций. Должны же они, в конце концов, обслуживать избранников фортуны, лучшую часть человечества, обитающую в железобетонных клетках и глотающую успокоительные пилюли. Вот пускай унтерменши и корячатся, добывают пропитание для тех, кому повезло. А может, и впрямь синтетический гамбургер будут жевать в дивном новом мире; со временем, глядишь и забудут, какова она на вкус – настоящая еда. Ну а на худой случай – «будем лопать пустоту»: далеко глядел кубо-футурист Давид Бурлюк.
Вообще, в будущем от Сбера прогнозируется наличие двух непересекающихся сословий или даже рас – избранных и подчинённых. Идея эта, прямо сказать, не нова; это классика протестантизма – учение о предопределённости: одних к спасению, других – к вечным мукам. На почве этого учения о принципиальной неравноценности людей взросла практика колониальных захватов с дальнейшим регулированием поголовья всякой неполноценной шушеры, вплоть до ликвидации лишних, не нужных хозяевам. Сберфутурологи в своих мечтаниях о грядущем твёрдо стоят на этом идейном фундаменте. Те, которым не нашлось места в агломерациях – это слуги избранных счастливцев. Для начала – слуги, а там видно будет…
Что делать?
Касательно того, чем будут заниматься новые люди из агломераций, сберфутурологи высказываются невнятно. Общий тренд – «вкалывают роботы». Правда, со второй частью этой заезженной цитаты всё не так радостно и позитивно: «счастлив человек» - не получается. И то сказать, как тут будешь счастлив, если приходится конкурировать с ИИ за рабочие места? Да и места-то эти – ненадёжны и мимолётны: всё больше народа станет пробавляться случайными эпизодическими работёнками. Называется это красиво и иностранно – фрилансерами, а на самом-то деле – что-то вроде тех приезжих из бывших южных республик Советского Союза, что ходят у нас в посёлке по дворам с классическим вопросом: «Хозяйка, работы нет?».
Словом, к 35-ому году всё больший процент населения будет чем-то вроде горьковских босяков или неаполитанских лаццерони, живущих чем придётся: подаянием (возможно, государственным), случайными заработками, мелким жульничеством.
Под стать работе – и образование. Вернее,
Микрообразование
Какое на вкус настоящее образование, дающее общий взгляд на мир и способность сформировать собственное мировощщрение, скорее всего, позабудут к 35-ому году. Туда ему и дорога.
На волне – компетенции. А поскольку все компетенции в дивном новом мире, как нас учат, мгновенно устаревают – чего и забивать голову разной образовательной чепухой? Наблатыкался слегка – и порядок. Тем более, что г-н Греф ещё в 17-ом году учил, что специалисты не нужны, а нужны – энергичные люди.
Поэтому к 35-ому году длинных университетских курсов не будет, а будет «микрообучение вместо долгих программ» (цитата). А нынешние университеты превратятся в «центры компетенций». И то сказать, учись – не учись, а ИИ – всё равно умнее. И тебя всяко обскачет. Сам Илон Маск сказал. И все, надо полагать, почтительно умолкают: вы слышали – Илон Маск, сам Илон Маск? Ну тогда, конечно, какой разговор… Ясное дело, центры компетенций и микрообучение.
Кстати, величие ИИ, с которым, согласно Сбер-футурологам, будут соревноваться за рабочие места микрообразованные обитатели агломераций, продемонстрировано прямо в тексте футурологического прогноза. То там, то сям раскиданы уродливые картинки, подписи к которым, надо полагать, и есть задание, которое было дано искусственному интеллекту. И он понял! И сляпал за секунды! Куда уж нам, сиволапым!
Уродство? Ну да. А бетонные монстры агломераций – не уродство? А современная жизнь в мегаполисах - не уродство? К уродству тоже можно притереться, притерпеться и приспособиться. Тем более, что до 35-го года время есть. Особенно если хорошо закинуться успокоительными пилюлями. Главное, чтоб человек не видел ничего настоящего: ни природы, ни еды, ни образования, ни художества.
В «Воскресении» Л.Толстого Катюша Маслова, живя в публичном доме, искренне считала свою жизнь нормальной и почтенной: она же не знала никакой иной. Что-то подобное вполне может произойти с обитателями дивного нового мира от Сбербанка. Микрообразование плюс антидепрессанты – и жизнь в бетонных клетках покажется почти хорошей. Кстати, сегодня я случайно узнала, что антидепрессанты бывают летние и зимние, вроде автомобильных шин – вот как далеко зашёл прогресс! «Вы уже поменяли антидепрессанты на летние?» - вопрос из светского small talk’a.
А теперь чуть-чуть серьёзного
Вышучивать и высмеивать изделие Сбера очень просто, оно само, что называется, подставляется. Оно убого по мысли (вернее, мысли там просто нет), неграмотно, нелепо, списано, как списывает двоечник контрольную, у соседа. Всё это так.
Но в нём есть вещи и похуже.
Это сочинение (которое не постыдился подписать своим именем целый Сбербанк!) нагляднейшим образом демонстрирует абсолютную умственную зависимость всех этих экспертов, аналитиков, футурологов, социологов, экономистов, прогнозистов и как они ещё там называются - от западной мысли. Россия была и остаётся колонией Запада в области мысли. Мы ещё далеко не вступили на трудный путь деколонизации собственного сознания.
Сберфутурологи демонстрируют эту зависимость в смехотворной и карикатурной форме, кто-то другой – более завуалированно, но до освобождения пока ох, как далеко. Кстати, карикатура – вещь полезная: она помогает увидеть то, что видно не сразу и не с первого взгляда.
Чтобы достичь истинного суверенитета (ведь о суверенитете нынче не говорит разве что ленивый), в первую очередь необходимо воспитать в себе независимость мысли. А для этого недостаточно поговорить против Запада и объявить себя патриотами. (Это сегодня все делают). Даже флагами при этом помахать – не достаточно. Нужно принять на себя бремя самостоятельной мысли о своих делах. А думать трудно, очень трудно. Кто пробовал, знает, насколько трудно. Средний человек самостоятельно и не думает – он, как правило, просто вспоминает что-то известное ему по данному вопросу. Из выученного в школе, средней и высшей, из СМИ, из соцсетей, из разговоров со знакомыми. Ровно так же поступают разного рода аналитики. Так называемые аналитики мало чем отличаются в этом смысле.
О чём нам надо думать – притом без подпорок и умственных костылей? Да о самом фундаментальном и базовом.
Что мы собой представляем? К чему нам надо стремиться? Как этого можно достичь? В некотором отношении нам сегодняшним труднее, чем нашим дедам. Те ставили задачу «догнать и перегнать» Запад в техническом отношении. Предполагалось, что передовая техника, соединившись в нашим лучшим в мире общественным строем приведёт в царствие Божие на земле. Не получилось.
К несчастью, все наши социально-политические так называемые науки даже не пытаются выработать свой язык описания нашей отечественной реальности. Они набрасывают западную понятийную сетку на нашу действительность и дело с концом. В результате такой операции мы не только не понимаем своей жизни, но и напрочь лишаемся даже малого шанса её понять.
У нас иная, чем на Западе, жизнь, иные нравы, обычаи, иная трудовая мотивация. Да климат, в первую очередь, другой, размеры страны другие. А наши экономисты, социологи и прочие мудрецы раз за разом стараются втиснуть нашу жизнь в свои схемы и конструкции, возникшие по поводу иной реальности.
Можно привести такую параллель-аналогию. Так было когда-то (в XVII-XVIII в.в.) при описании грамматик разных языков: их пытались описывать по схеме латинской грамматики и старались найти во всех языках те же грамматические категории, которые были в латыни. А их не было! Тогда их просто выдумывали. Прошло немало времени, пока поняли, что разные языки устроены по-разному. Это касается всех сторон жизни разных народов.
Привычка думать о своих делах в иностранных терминах – давняя. Она сформировалась с той поры, когда Пётр I послал дворянских недорослей учиться в Европе, а потом стали привозить разного рода мудрецов с Запада. Когда речь идёт о чистой технике – это оправданно, но общественные так называемые науки должны быть чисто местного изготовления. Заимствовать их на Западе – это всё равно, что в Сибири сеять хлеб по агрономическим прописям, сформированным на юге Франции.
В ельцинские времена у нас светочи экономической мысли прибыли в Россию в немалом числе. Одним из советников Ельцина был такой Джеффри Сакс, лауреат нобелевской премии по экономике, впоследствии написавший книгу «Конец бедности». Так вот там он честно признался, что понятия не имел, как устроена экономика и вообще жизнь в России. Реформирование экономики по прописям западной экономической теории показалось ему хирургической операцией, в ходе которой вдруг выясняется, что у пациента совершенно иная анатомия, чем та, которую изучал врач.
Джеффри Сакс это понял, а мы сами – предпочитаем закрывать глаза на неприятное.
О нашей прискорбной традиции пробавляться чужим умом хорошо рассказал В.О. Ключевский в статье «Евгений Онегин и его предки».
«Когда наступала пора серьезно подумать об окружающем, они начинали размышлять о нем на чужом языке, переводя туземные русские понятия на иностранные речения, с оговоркой, что хоть это не то же самое, но похоже на то, нечто в том же роде. Когда все русские понятия с такою оговоркой и с большею или меньшею филологическою удачей были переложены на иностранные речения, в голове переводчика получался круг представлений, не соответствовавших ни русским, ни иностранным явлениям. Русский мыслитель не только не достигал понимания родной действительности, но и терял самую способность понимать ее. Ни за что не мог он взглянуть прямо и просто, никакого житейского явления не умел ни назвать его настоящим именем, ни представить его в настоящем виде и не умел представить его, как оно есть, именно потому, что не умел назвать его, как следует. В сумме таких представлений русский житейский порядок являлся такою безотрадною бессмыслицей, набором таких вопиющих нелепостей, что наиболее впечатлительные из людей этого рода, желавшие поработать для своего отечества, проникались "отвращением к нашей русской жизни".
Обычное интеллигентское возражение: у нас нет своих знаний, а они – такие продвинутые, передовые и т.п.
Очевидно: лучше осознанное незнание, чем ложное знание. При осознанном незнании для человека не закрыты пути к знанию, а при ложном знании – закрыты, т.к. ему кажется, что он уже всё постиг. Особенно вредно учить молодёжь этим ложным знаниям. Лучше вообще не готовить экономистов и разного рода социологов, чем учить их в западной парадигме. Поэтому надо немедленно закрыть заведения типа ВШЭ, внимательно пересмотреть учебники, которыми пользуются. Когда-то ВШЭ, собственно, и возникла для подготовки клерков колониальной администрации, и наготовила их бесчисленное множество. И они сидят на всех ступенях госуправления. Не следует думать, что колониальное сознание транслируется и воспроизводится только во ВШЭ. ВШЭ – это, можно сказать, методический центр, а так-то этот тип мышления широко расползся по всему наробразу.
Это зримое проявление эпистемологической колонии, в которой мы находимся. Лучше не иметь никаких социологов-экономистов, чем иметь вредных.
В ещё большей степени лучше не иметь никаких прогнозов будущего, чем иметь их списанными у соседа и относящимся к иной реальности.
Нужны ли прогнозы вообще и, ещё важнее, возможны ли они? Фатально ли будущее или «будущее зависит от тебя», как сказано в какой-то рекламе? Что такое вообще будущее? Есть ли оно? На каких носителях записано? Этот увлекательный вопрос мне хотелось бы обсудить отдельно.
