Запомнила рассказ. В Большом театре на сборе труппы дирижер Александр Ведерников рассказывал о планах модернистской постановки оперы. Артисты слушали молча, главный архитектор Алевтина Кузнецова, кто за 60 лет работы в театре знала каждый его гвоздь, спросила: «Молодой человек, вы к нам надолго? »
Выбор администрацией Большого театра Дмитрия Чернякова в качестве режиссера-постановщика гала-концерта в честь открытия театра после шести лет реконструкции дал месседж прогрессивному человечеству: модернизаторы в Большом театре — надолго. Трансляция гала-концерта шла в России, Европе, Латинской Америке, США и Японии. Прямая трансляция была показана на трех федеральных телеканалах России, на канале Большого театра в YouTube, а также на сайте информационного агентства РИА Новости.
Журналист Сергей Брилев на канале «Россия-1» вёл прямую трансляцию открытия Большого из ложи театра. Речь его полнилась радостью обретения театром символики царской России, изощренными намеками на вандализм Советской власти, иронией в адрес «политического деятеля», который назвал музыку Шостаковича «сумбуром»; не обошлось и без оговорки по Фрейду: сторублевую купюру с изображением Большого едва не назвал стодолларовой. Театр занимал тогда 55-е место — вынуждал всплеснуть руками журналист телеканала «Россия-1», — теперь — среди передовиков. Верно, «тогда» подразумевало 1956 год. «Тогда» гастроли Большого в Великобритании превратили театр в миф. А миф, как сказал бы Рудольф Нуреев комментатору, — суждению не подлежит.
Открытие Большого театра наделало немало шума. Итальянская газета La Stampa дала заглавие: «Большой эксгумировал имперскую Россию». Да, «мы проделали огромную работу, чтобы вернуть роскошь той эпохи», — летели на весь свет слова Михаила Сидорова, директора по связям с общественностью инвестиционной группы «Сумма Капитал», генподрядчика реконструкции. Михаил Сидоров заверил: ручки в Большом театре с прежним вензелем Николая Романова…
«Возвращение в прекрасную имперскую эпоху» (La Croix) болезненно раздваивает сознание. Вот обретенные Императорским фойе пурпур бархата, серебро зеркал и ангелы, придержащие золотую корону, и, вот, панорамный лифт спускает зрителя вниз, в преисподнюю… Если объявлен тотальный XIX век, то где, позвольте полюбопытствовать, занавес Козрое Дузи?
Гала-концерт Большого театра по случаю его открытия снял вопросы, сомнения и по полной программе отбил и «возвращение», и «роскошь той эпохи».
«Возвращение Большого театра домой» — сюжет гала-концерта от Дмитрия Чернякова. Как верстовые столбы появлялись на заднике сцены картинки. Большой театр после попадания в него в 1941 году бомбы. Большой театр, восставший из пепла пожара в 1856. Более сложная инсталляция: Большой театр, 15 подъезд. У подъезда двигаются взад-вперед фигуры. Это «сыры» и «сырихи» (комментатор ввернул вдруг советский сленг) ждут выхода «звезд» (вот это по-нашему) Большого театра. Теперь будет цивилизованно — успокоил журналист. К ногам «звезд» Большого никто не бросится. Умение с улыбкой расстаться с прошлым — задуманный постановщиком гала-концерта лейтмотив.
Неплохо бы, как-нибудь на досуге, и нам «вернуть Большой театр домой». Оживить в памяти вехи театра. Понять, чем дорог граду и миру Большой, раз вызывает столь неподдельный интерес к себе.
Сегодня, когда мы говорим о Большом театре, мы называем имена двух архитекторов: Осипа Бове и Альберто Кавоса.
Был 1825 год. На Театральной площади, на месте, где стоял Петровский театр, предстало перед москвичами чудо-здание. Театр Осипа Бове. Театр стал одним из крупнейших в Европе (уступил лишь Ла Скала) и потому получил название «Большой». Благородство архитектурного замысла, масштабы здания и красота отделки потрясли очевидцев. Сергей Аксаков написал: «Большой Петровский театр, возникший из старых, обгорелых развалин, изумил и восхитил меня… Великолепная театральная зала, полная зрителей, блеск дамских нарядов, яркое освещение, превосходные декорации, богатство сценической постановки — все вместе взволновало меня». В день открытия шел пролог «Торжество муз» А. Алябьева и В. Верстовского, а после перерыва был дан балет Ф. Сора «Сандрильона» («Золушка»). Зрительный зал не смог вместить и половину желающих посетить театр и чтобы доставить «равное удовольствие всем жителям Москвы» Дирекция театра на следующий день повторила спектакль.
Композитор Алексей Верстовский — инспектор музыки Большого театра, затем инспектор репертуара. Это он утвердил в репертуаре театра произведения отечественной музыкальной драматургии: сначала оперы-водевили, затем романтические оперы большой формы, лучшей из которых стала опера самого Верстовского «Аскольдова могила». Последующие постановки в Большом оперы Михаила Глинки «Жизнь за царя» (1842) и оперы «Руслан и Людмила» (1845) укрепили основы создания в театре подлинно русского репертуара.
11 марта 1853 года в Большом театре начался пожар. Пламя с наибольшей силой бушевало на сцене и в зрительном зале. «Когда он горел, — сообщили „Санкт-Петербургские ведомости“, — нам казалось, что перед глазами нашими погибал милый нам человек, наделявший нас прекраснейшими мыслями и чувствами». В огне погибли костюмерная, декорации художников 20-х-40-х годов, редкие музыкальные инструменты.
14 мая 1855 года был утвержден проект восстановления здания. Архитектор строительства — Альберто Кавос. Он сохранил оставшиеся после пожара наружные стены театра и колонны переднего фасада, сохранил планировку Бове, немного изменив пропорции, и создал заново архитектурный декор. Театр превзошел своими размерами самые крупные театры Италии. Строительство шло один год и четыре месяца. «Я постарался украсить зрительный зал как можно более пышно и, в то же время, по возможности легко, — цитирую Кавоса, — во вкусе ренессанса, смешанном с византийским стилем. Белый цвет, усыпанные золотом ярко-малиновые драпировки внутренностей лож, различные на каждом этаже штукатурные арабески и основной эффект зрительного зала — большая люстра из трех рядов светильников — все это заслужило всеобщее одобрение».
Занавес Большого театра назвали его достопримечательностью. Венецианский профессор живописи Козрое Дузи по обычаю итальянских театров изобразил на занавесе Большого важнейший эпизод из истории Москвы — 1612 год, запечатленный в опере Глинки «Жизнь за царя». Москвичи с хлебом и солью встречают перед Спасскими воротами Кремля русское воинство во главе с Мининым и Пожарским. Сорок лет украшал этот занавес — грандиозная картина, отделанная во всех подробностях — сцену Большого театра.
Вторая половина XIX века. Время создания великих творений русской оперы. В Большой театр пришел крупнейший музыкант Ипполит Альтани. Он встал за пульт главного дирижера театра. Большой дал премьеры опер Чайковского «Воевода» (1869), «Евгений Онегин» (1881), «Мазепа» (1884). С оперой «Черевички» (1887) Чайковский впервые выступил как дирижер. Большой дал первое представление оперы Мусоргского «Борис Годунов» (1888). В репертуаре театра впервые появились «Снегурочка» (1893) Римского-Корсакова, «Князь Игорь» (1898) Бородина.
Начало XX века. На сцене Большого театра звучат великие оперные голоса Хохлова, Собинова, Неждановой, Шаляпина. В 1912 году Федор Шаляпин впервые как режиссер поставил в Большом театре «Хованщину» Мусоргского. С Большим театром связано в те годы имя и другого русского гения, Сергея Рахманинова. Под его управлением Большой театр дал премьеру новой постановки «Жизнь за царя« (1904). В Большом театре Рахманинов первым перенес пульт дирижера. Если раньше дирижер стоял у рампы лицом к сцене, спиной к оркестру, то теперь перед ним открывались и оркестр, и сцена.
28 февраля 1917 года. Императорский Большой театр дал последний спектакль. Через несколько дней в расписании появилась запись: «Бескровная революция. Спектакля нет». Добрые, просвещенные либералы, власть почуяв, сбросили с Царской ложи Большого театра царский герб. Еще раз театр прервет работу 27 октября.
Октябрь пошатнул устои Большого. В театр хлынули с баррикад солдаты, люмпены; кормящие матери сидели в ложах театра с младенцами у груди. Айседора Дункан носилась по сцене. Босая, в простом хитоне, алое полотно реяло над нею. То были танцевальные номера на музыку революционных песен. Гремели «Марсельеза», «Интернационал», едва дирижер замахивался на другую музыку, как зал поднимался, свистел и кричал, требуя «Интернационала». В театре началась борьба. Нигилизм Пролеткульта выбрасывал на задворки классический репертуар. Комиссар Луначарский отстаивал классику: «Не надо ни в коем случае со злостной улыбкой преследовать «Травиату». Воля исполина, «русского богатыря» дирижера Николая Голованова возвращала в Большой театр масштабные постановки русских опер. 4 мая 1919 года оркестр Большого театра дал первый симфонический концерт. Зал был переполнен. Звучала музыка Баха, Бетховена, Вагнера.
К 1920-м годам на сцене Большого театра появилась звонница. Уникальная, из разных по весу, диаметру и тональности колоколов. Такой не было ни в одном другом театре мира. Московский звонарь Алексей Кусакин собирал ее по всей стране. Долгие годы он бессменно исполнял звоны в спектаклях: «Иван Сусанин», «Князь Игорь», «Борис Годунов».
Тридцатые — конец пятидесятых. Время бурных страстей и страстного искусства. Советский Большой театр переживал русский ренессанс. Театр осуществил около двадцати величественных постановок в монументальных декорациях. Оперы «Руслан и Людмила», «Евгений Онегин», «Пиковая дама», «Борис Годунов», «Хованщина», «Сказка о царе Салтане», «Садко», словом, лучшие и могучие оперы русских композиторов оказывались событиями, семейными преданиями, что передавались из поколения в поколение. В театре Лемешев и Козловский, Пиро- гов и Михайлов.
Нешуточные страсти кипели и среди поклонников. (Поджидая своих кумиров часа- ми, они грелись в ближайшем к Большому театру магазине «Сыр», вот почему и вошли в историю как «сыры» и «сырихи».) Многоголосицу опер в постановке Баратова, Покровского подхватывали и поднимали на щит искусства балетмейстеры Лавровский («Ромео и Джульетта»), Захаров («Бахчисарайский фонтан»), Вайнонен («Пламя Парижа»). В 1956 Галина Уланова вывела Большой театр на международную орбиту. Место старта — Лондон, театр Ковент-Гарден. Европа назвала балет Большого театра «Большим» балетом.
Пройдет семь лет. И Фея Сирени из «Спящей красавицы» в постановке Юрия Григоровича пообещает Большому театру «золотой век». Золотой век Григоровича. Героико-философские полотна-балеты «Легенда о любви», «Спартак», «Иван Грозный», ностальгические «Жизель», »Лебединое озеро«…артисты балета Наталия Бессмертнова, Екатерина Максимова, Нина Тимофеева, Майя Плисецкая, Владимир Васильев, Марис Лиепа, Михаил Лавровский — и в области балета мы впереди планеты всей!
Империя вверила Большому сакральность. Гостьей она входила в театр, и театр патриархальной купеческой с самоваром и пряниками Москвы преображался в «золотой шатер, сотканный из пурпура, золота, снега и огненных лучей». В такой час даже Мариинский театр, подчеркнуто аристократичный, в серо-голубых тонах, синоним имперской роскоши, налета праздности и торжества вкуса, погружался в тень Большого. Большой театр открывал Царскую ложу. Давал парадный спектакль в ознаменование коронации в Успенском соборе Кремля Государя Российского.
20 августа 1856 года Большой театр принимал Государя Александра II и Императрицу Марию Александровну. Лучшие артисты Италии были приглашены в Москву: мода на европейское искусство владела умами Петербурга. Давали оперу Беллини «Пуритане». 18 мая 1883 года Большой театр чествовал Государя Александра III и Императрицу Марию Федоровну. Русская музыка и русские артисты — таков теперь вкус Двора. Парадный спектакль представил сцены из оперы Глинки «Жизнь за царя». Исполнение гимна «Боже, царя храни» завершило вечер.
17 мая 1896 года Большой театр открыл Царскую ложу в третий раз. Парадный спектакль в честь коронации Государя Николая II и Императрицы Александры Федоровны стал воплощением «державного стремленья ввысь и вдаль».
Шатер, как из сказки, увенчанный двуглавым орлом с короной, раскинулся перед фасадом Большого. Царская процессия, приглашенные гости прошли через него в театр. «Сени и главные лестницы фойе — сплошные стены зелени. Мирты, пальмы, латании, ряды цветущих растений украшали фойе. Буфет был убран серебром, драгоценным фарфором, золоченой стильной бронзой». Венценосная чета вошла в Царскую ложу в сопровождении королевы Греции Ольги Константиновны, великой герцогини Гессенской Виктории-Мелиты, герцогини Коннаутской Луизы-Маргариты, великой княгини Елизаветы Федоровны. Публика грянула «ура! ». «Бенуар, первые два яруса полны были блеска красивых туалетов, — продолжаю цитировать очевидца, генерала Джунковского. — В первом ярусе сбоку сидели: бухарский эмир и хивинский хан, корейское посольство, в третьем — военные, в четвертом виднелись золотые мундиры камергеров и камер-юнкеров и в самом верху, в парадизе, волостные старшины, среди них и типичные фигуры представителей Азии в оригинальных костюмах и халатах».
Зазвучала увертюра. Последовал акт из «Жизни за царя» и финальная картина оперы: «звон переливающихся колоколов сопровождал знаменитое „Славься“. Антракт пролетел в мгновенье. Дело в том, что до Москвы докатились слухи, будто бы из списка приглашенных артистов Мариинского театра на парадный спектакль вычеркнуто имя самой… Ну вот и балет „Прелестная жемчужина“. Красивые группы, эффектные па, из перламутровой раковины появилась… „Кшесинская! “ — восторженный вздох взлетел под верхние ярусы. (Композитору Дриго пришлось написать добавочную музыку, а Петипа поставить специальное па-де-де, чтобы Матильда Кшесинская, романтическое увлечение Николая II, блеском и элегантностью украсила балет.)
Спектакль завершился к полуночи. „Их величества, милостиво кланяясь, вышли из ложи“. „В зале раздались воодушевленные крики: „Гимн! Гимн! “ Взвился занавес, музыканты оркестра снова обернулись к Царской ложе, и зала театра огласилась звуками „Боже царя храни“. Государь с государыней вошли опять в ложу и снова приветливо кланялись блестящему собранию, явившемуся со всех концов Русской земли“. „Ура“ огласило Большой театр, и десятки тысяч народа на улице „ура“ подхватили».
СССР. Кто-то из богобоязненных старушек перед Большим театром осенял себя крестом. Большой театр теперь — это Храм искусства, «русский Дворец муз», ворота страны. Театр открывает Центральную (бывшую Царскую) ложу перед элитой иностранных государств: Исмет-Паша Пахлеви, Иоахим фон Риббентроп, Уинстон Черчилль, Иосип Броз Тито, генерал де Голль, Джавахарлал Неру, Вилли Брандт, etc, etc. «Три дня ведем переговоры на высоком уровне, — рассказывал начальник протокольного отдела МИДа, — сводим на „Лебединое озеро“ — назавтра совсем другой разговор. Все важные документы враз подписывают».
Судьбе было угодно, чтобы «Лебединое озеро» Большого театра оказалось и символом краха Советского Союза, и щемящей нотой прощания с Империей.
28 октября 2011 года. Большой открыл двери после шести лет реконструкции и дал гала-концерт с участием мировых звезд, своего рода апофеоз двадцатилетней демократической России. Взгляды мира прикованы к Москве.
Ковровая дорожка сиротливо как-то пролегла от сквера к парадному театра… Мёрзнет, дует в духовые оркестр… Телевизионные камеры и софиты выхватывают из темноты вечера поздней осени редкие фигуры приглашенных: съезжаться начали с шести пополудни… Кто-то одет по погоде, как Виктор Лошак с супругой… кто-то несет не себя, а бриллианты и шелк платья, как Моника Беллуччи… Большой театр чествует гостей — представителей политической и финансовой элиты. Элиту встречает в сенях театра пес Снупи. Кто-то из коллекционеров современного арта чуть было не порадовался за Олега Кулика: «Вот собака! И сюда добрался! » Но нет, простой человек, из «перхоти», в одежде собаки — пиар одного из спонсоров Большого, компании MetLife.
Царская ложа. В ложе — президент РФ Дмитрий Медведев с супругой Светланой, худрук балетной труппы Сергей Филин, балетмейстер Юрий Григорович, оперная певица Елена Образцова, дирижер Владимир Юровский. Слева от сцены в ложе Великокняжеской («ложа Сталина») оперная певица Галина Вишневская, патриарх Московский и всея Руси Кирилл, вдова первого президента РФ Наина Ельцина, балерина Майя Плисецкая, композитор Родион Щедрин. Ловец удачи мог оказаться на одной ноге с президентом, заглянуть в ложу чиновника «ви ай пи» молодой России за 90000 рублей (галерка), 2000000 рублей (партер) : пиратские билеты оказались в интернет-магазине.
Высокая публика в одежде европейских домов моды, не без ковбойского акцента (кто-то не выплюнул по дороге жвачку, а камера «поймала»), заняла свои места согласно протоколу. Комментатор «России-1» не раз подчеркнул, что гала-концерт предназначен для «специальной публики». Подпускал, так сказать, интриги. Камера наводила фокус на возвращенную геральдику царской России, на занавес новой России, с которым избавились от советской утопии. Занавес!
Клубы пыли, в которых едва просматривались остовы, следы разрухи повалили со сцены в зрительный зал. Ну вот и массовка появилась. Прояснилось. Рабочие и работницы в комбинезонах, синих, серых и красных робах, строительные каски на голове. Всё заходило, задвигалось, заперемещалось. Где-то сбоку, в черноте пространства, вспыхивал желтый фонарь. В лучах точечных ламп заблестели металлом трубы. Некоторые из объектов еще упрятаны под целлофан. Скрежет, лязг раздается, гудят машины. Сергей Брилев объяснил: Большой театр показывает сложные работы по реконструкции театра. Из правой кулисы выдвинулся реальный «КамАЗ». Красный такой, за версту виден! Он протаранил пространство сцены, поддав еще зрителям и выхлопного газу. Гастарбайтерам, тем-то не привыкать! Дружно они встали рядком, достали из-за пазухи тромбоны и трубы и заиграли, запели монархическое «Славься! » — привет, так сказать, и «Жизни за царя», и «ручкам с прежним вензелем Николая Романова».
Такой Черняков экшн учудил, такую движуху «замастрячил», что последующие: романс «Не пой, красавица, при мне Ты песен Грузии печальной» в исполнении Натали Дессей перед президентом РФ Дмитрием Медведевым, мировая премьера вальса на музыку Прокофьева (хореография Лакотта) превратились в банальность.
Тут и барокко убранства уже не усложняло взора: компьютеризированная сцена с семью платформами была лысой, как колено. Тем временем комментарии журналиста Сергея Брилева на аллегро топили телезрителя в обретенную роскошь XIX века. «Мы видим сейчас Большой театр именно таким, каким он был в XIX веке. Все то, что появилось там, в XX веке из театра исчезло». Режиссер Дмитрий Черняков за волосы тянул в XXI. Из-за кессонной болезни становилось в глазах темно.
Кадры хроники завершили вечер. Советские мастера искусств, кто являет собой гордость и преумножил славу театра, говорили: что значит Большой театр в их жизни. Галина Вишневская, Елена Образцова, Галина Уланова, Евгений Светланов, Екатерина Максимова, Майя Плисецкая… Телевизионные камеры показывали в pendant лица партера и лож бенуара… Татьяна и Валентин Юмашевы, жена олигарха Полина Дерипаска, продюсер Александр Роднянский, министр спорта Виталий Мутко, подруга Романа Абрамовича Даша Жукова, олигарх Виктор Вексельберг… Кто признал в кадрах хроники — витала загадка — легенду 30-х Марину Семенову? Кому понятна была верность дворянки Ольги Лепешинской «комсомольской юности»?.. Экран — зрительный зал, зрительный зал — экран… И становилось неясно уже: кто здесь чужой, на этом празднике Большого театра.
Гала-концерт не задержал, в два часа уложился. «Специальная публика» разъехалась на автопати в места насиженные: одни — в «Большой» Аркаши Новикова, другие — в ресторан отеля «Ритц».
Ходынка 18 мая 1896 года стоила 1282 жертвы. Горе случилось на следующий день после парадного спектакля в Большом театре. 28 октября 2011 года. В Большом театре закончился гала-концерт. На рабочего сцены рухнула декорация. История повторяется дважды. Сначала в виде трагедии. Потом — в виде фарса.
P. S. «Модернизация — это состояние души», — сформулировал президент РФ Д.А. Медведев во время встречи президента и премьер-министра со своими сторонниками в «Красном Октябре». «Модернизация», «душа» — как-то два эти понятия заиграли в Большом театре. Вот сцена — в самых современных сценических, компьютеризированных решениях… Едва эта сцена открылась, как слухи поползли по Москве: будто бы декорации сцены придавили уж восемь душ наших. Будто бы даже Большой театр пригласил священника то ли души освятить? То ли прогнать бесов — модернизацию?
