23 января в Астане начались международные переговоры по Сирии с участием России, Ирана и Турции.
Первое замечание по данному поводу будет звучать уже как общее место, но без него не обойтись: переговоры покинули традиционную для них европейскую площадку в Женеве, перенесены в столицу Казахстана, и "коллективный Запад" от них, по сути, отстранён. То есть сирийское урегулирование взяли на себя Россия, Турция и Иран. С моей точки зрения, это хорошо, потому что Иран изначально выступал как наш ситуативный союзник в Сирии, а Турция в последнее время стала вполне договороспособной. Даже требование ухода Башара Асада сняла.
Второе. По сути дела, сейчас Турция обозначила зависимых от себя боевиков. Это то, о чём Россия очень долго просила американцев: скажите, кто хорошие, кто плохие; с хорошими будем договариваться, а с плохими — воевать. Но США при Обаме никак не могли отделить одних от других. Турция сейчас это сделала, и теперь мы имеем возможность — это ещё не факт, только возможность — договориться, по крайней мере, если не о полноценном мире, то о прекращении боевых действий с частью боевиков. И после этого сконцентрировать совместные усилия против ИГИЛ, "ан-Нусры" и прочих совершенно неадекватных, запрещённых в России и ещё половине стран мира организациях… Поскольку и Турция, и Иран, и Россия действительно заинтересованы в том, чтобы этот мирный процесс, из которого исключён Запад, оказался успешным, сейчас вероятно достижение, может быть, неполноценного и временного перемирия, но значительно более широкого и устойчивого, чем те, которые ранее заключались в Женеве. И они действительно могут стать первой, самой трудной ступенькой на лестнице, ведущей к заключению мира. А мир, который будут для Сирии прописывать Россия, Турция и Иран, — повторюсь, впервые без участия "коллективного Запада" — это очень важный момент для закрепления наших позиций на Ближнем Востоке. Это даже не зависит от того, как завершатся переговоры — куда важнее тот факт, что они начались и идут в таком формате.
Третье. Понятно, что в Сирии — гражданская война. Правительственные силы и боевики очень долго воевали друг против друга, у них накопились друг к другу претензии и между ними крови не меньше, а значительно больше даже, чем сейчас на Донбассе между вооружёнными силами Украины и армиями ДНР и ЛНР. Но каждая из стран-гарантов принимает на себя ответственность за своих "подопечных" в сирийском конфликте. Не случайно 23 января, кстати, прошла информация о том, что российский МИД сделал замечания Сирии по поводу того, что правительственные войска не всегда соблюдают режим прекращения огня. Они ведь и раньше не всегда его соблюдали, и оппоненты не всегда соблюдали. Но в данной ситуации сделан шаг на упреждение. Потом можно будет говорить тем же самым туркам: "Видите, мы за сирийцев отвечаем, а вы отвечайте за своих. Если за кого-то вы отвечать не в состоянии — давайте мы их исключим из режима перемирия и закатаем в асфальт".
Конечно, остаётся нерешённым целый ряд вопросов. Говорят, что Турция уже заранее оказалась в привилегированном положении, потому что за столом переговоров в Астане курдов нет, а их из переговоров исключать нельзя, потому что в Сирии без них мира быть не может. Кроме того, турки протащили на переговоры в Астане "Джейш аль-Ислам", организацию, по своей идеологии и методам действия ничем не отличающуюся от ИГИЛ.
Можно согласиться с тем, что курды сейчас неудобны всем. В своё время они были под влиянием Советского Союза, и у нас по старой памяти к ним очень хорошее отношение. Но сейчас для России важно найти консенсус с Ираном и Турцией по Сирии, а курдскую проблему, которая гораздо шире сирийской (потому что курды проживают и в Иране,и в Турции, и в Ираке, и в Сирии), решать уже на следующем этапе взаимодействия с Тегераном и Анкарой. Тем более что за последнее время у курдских сил, которые часто не ладят между собой, появился чёткий крен в сторону США. Теперь они в основном — клиенты Вашингтона, администрацию Трампа приглашали в Астану, но согласия на это не получили, так что пока курды — вне процесса, как, например, поляки — вне "нормандского" и "минского" форматов на Украине.
Поэтому, если мы хотим достичь хотя бы какого-то первоначального урегулирования, приходится поступать так, как в Астане. Здесь речь не идёт о каком-то урегулировании постоянном, раз и навсегда. Налицо только попытка уменьшить масштабы конфликта, вывести из него определённые силы, изменить баланс сил в зоне конфликта. И уже по итогам достигнутого действовать дальше.
Если будет найден трёхсторонний консенсус по Сирии, то на Ближнем Востоке возникнет мощный российско-турецко-иранский блок, с которым будут вынуждены считаться все, кто захочет действовать в этом регионе. Не только с Россией, которая даже географически — не совсем Ближний Восток, но и с двумя крупнейшими и сильнейшими его державами. А разжигать здесь новые конфликты внешним игрокам, кем бы они ни были, станет намного труднее или даже вообще невозможно. Что полностью соответствует интересам России.
