3 мая президент Российской Федерации Владимир Путин принял президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в своей сочинской резиденции "Бочаров Ручей".
Очень важный момент для понимания происходящего — это недавний переход Турции от парламентской республики к президентской. Дело в том, что модель парламентской республики был навязана в 1922 году Турции западными странами. И это обусловливало в течение почти ста лет зависимость Турции от Запада. Итоги референдума о переходе к президентской форме символически означают, что Турция становится независимым центром силы на карте мира. И то, что Эрдоган бросает вызов европейскому сообществу — это не блеф с его стороны, а проявление убеждённости в том, что Европа сейчас в гораздо большей степени зависит от Турции, чем Турция от Европы. Именно поэтому сразу после референдума и Путин, и Трамп позвонили Эрдогану, поздравив его с итогами голосования. Значение Турции и её лидера на мировой арене растёт.
Соответственно, усиливается влияние Турции на Ближнем Востоке. Потому что сейчас именно Ближний Восток, а не Дальний, не Корейский полуостров является той точкой, где может начаться (не дай Бог, конечно) Третья мировая война.
Наконец, референдум показывает, что турецкая элита, которая объединилась вокруг Эрдогана, понимает, в какой период входит современный мир. Об этом несколько лет назад говорил и Путин: наступает время больших геополитических, геоэкономических сдвигов и изменений, которое требует новой системы принятия решений. Не случайно и в России идёт усиление президентской власти, и в США она тоже укрепляется. Эрдоган идёт по пути, который соответствует настоящим тенденциям.
Сейчас Турция является партнёром Российской Федерации. Но и Эрдоган, и Путин хотели бы повысить статус двусторонних отношений — может быть, до уровня союзнических. Понятно, что между Москвой и Анкарой хватает проблем, однако подводные камни, противоречия существуют везде и всегда. Есть они у России с Китаем, с Европой, со странами Ближнего Востока и так далее. А Турция играет для России очень важную роль, которую нужно включить в систему наших долгосрочных стратегических интересов. Так, Россия всё глубже втягивается в сирийский конфликт, и существует угроза, которую Кремль понимает, — превращение Сирии во второй Афганистан. Чего, кстати, очень хотят американцы. Но мы, например, сейчас не можем взять и разом уйти из Сирии, потому что тогда Сирия сразу окажется под контролем США и их союзников на Ближнем Востоке, прежде всего — Саудовской Аравии. А если там укрепятся позиции США, то они могут пойти на повторение сценария конца восьмидесятых, накануне крушения Советского Союза — американцы могут заставить тех же саудитов, ОАЭ пойти на резкое снижение цены на нефть. Цены могут упасть до 25-30 долларов за баррель, и даже ниже, что станет нокаутирующим ударом для нашей экономики. И вот здесь значение Турции, с помощью которой мы можем реализовать свою стратегию в Сирии, чрезвычайно велико, что лишний раз подтвердило принятие 4 мая в Астане нового меморандума с участием РФ, Турции, Ирана и представителей сирийской оппозиции.
Эрдогану также очень важно укрепить партнёрские отношения с Россией. Турция в последние полгода активно лоббировала идею снятия торговых санкций и возвращения к ситуации двухлетней давности. Москва на это не шла. На состоявшихся переговорах турки заявили о том, что снимают свои ограничения по поводу импорта российской пшеницы, а для нашего сельского хозяйства это — очень важный шаг. Ещё Анкара предоставила нам возможность без пошлины поставлять подсолнечное масло. Такое может происходить только в отношениях между привилегированными союзниками. И России нужно было пойти на какие-то уступки. Поэтому нельзя сказать, что Россия как-то сдала позиции. Вообще переговоры шли часа четыре, и то, что за такое время был решён большой пакет вопросов — выдающийся успех двух лидеров.
Мы вступили в некую новую фазу отношений с Анкарой. Тут есть ещё один момент. У Эрдогана традиционно очень хорошие отношения с США. Не потому, что американцы его очень любят, а потому, что они в нём нуждаются. Вскоре предстоит визит Эрдогана в США, и, возможно, что переговоры Путина с Эрдоганом представляли собой и некую "сверку часов" по поводу формата американского участия в сирийской ситуации. Потому что туркам тоже невыгодно, чтобы вместо Башара Асада в Дамаске воцарились ставленники Саудовской Аравии. Да, Эрдоган заявляет о том, что "Асад должен уйти", но это — элемент политической игры. Ему нужно, чтобы в Сирии сохранялось правительство, которое было бы лояльно по отношению к Турции, ибо эти страны непосредственно граничат между собой. И с точки зрения безопасности Сирия играет гораздо большую роль для Турции, чем для России.
К тому же, до последнего времени в треугольнике Турция-Иран-Россия наша страна занимала, скорее, проиранскую позицию, которая заключается в отрицании американского присутствия в Сирии. И здесь тоже произошёл сдвиг. На мой взгляд, Кремль сейчас больше повернулся в турецкую сторону. Турки с самого начала говорили, что урегулирование в Сирии невозможно без реального участия США. Это логично, потому что без американцев, без самой мощной западной державы, реально добиться стабильного урегулирования в Сирии невозможно.
