Две предыдущие колонки мы посвятили Четвертой политической теории (4ПТ). Но политическая теория потому именно политическая, что предполагает политический "праксис".
На наш взгляд, наиболее "сродной" (в том смысле, в какой употреблял это слово "первый русский философ" Григорий Сковорода) "русскому Dasein’у" политической теорией-практикой является (и становится) "социал-монархизм" (далее без кавычек"). Вполне допускаю возможность других "русских прочтений" 4ПТ, но, откровенно говоря, сам их не вижу.
На метафизическом уровне "русский Dasein" — черный, белый и красный. Это не только и не столько "герметические цвета", сколько смена цветов одеяний клира на Страстной Седмице и в Светлое Христово Воскресение. С другой стороны, еще предхристианской эпохе соответствует разделение на русов-аристократов ("красных") и славян-земледельцев (и волхвов) — "черных" и "белых". В этом смысле в тексте времен "гражданской войны" — "Белая армия, черный барон/Снова готовят нам Царский трон/ Но от тайги до британских морей/ Красная армия всех сильней" — всё точно — кроме главного: вместо "но" должно быть "и". В этом суть подмены: "красное" было присвоено и вменено "черному". "Красное" — Царский трон. В этой подмене — метафизический корень русской трагедии, катарсис которой — Царь Белый и Красный. Тот, кого православные старцы предсказывали как Последнего Царя.
Предпосылкой этой подмены-трагедии была религиозная катастрофа XVII века, разделившая народ практически по старым, дохристианским "граням", причем природная аристократия стала носительницей "противопочвенных" смыслов. В то же время Белый Царь оставался "удерживающим" и принял в 1918 году искупительный венец. Плодом искупительной жертвы станет Царь Белый и Красный. Надо отметить, что примерно так (правда, без внимания к событиям раскола) ставит вопрос в книге "Царская жертва" (М., 2010) православный автор Николай Козлов (А.А.Щедрин).
В этом смысле только социал-монархизм может стать исходом и итогом "красно-белой" борьбы.
Социализм в России — двойственное и противоречивое явление. Само слово "социализм" отчасти условно. Истинные корни русского социализма — в "тягловом" и сословно (социально)-представительном государстве XV-XVII вв. с юридически не ограниченной Монархией, совещательными "Советами всей земли" (Земскими соборами) и широким местным самоуправлением, достигшим наивысшего уровня при оклеветанном Царе Иоанне Васильевиче Грозном. Русский социализм — цивилизационный, а не формационный, он не имеет никакого отношения к марксизму и другим формам западного социализма, являющегося обратной стороной западного же капитализма и использованного силами "мировой революции" для сокрушения Русской Монархии как "удерживающего". Более того, вообще есть два социализма: манихейская “тяга к смерти", исследованная в известной книге академика И.Р.Шафаревича "Социализм как явление мировой истории" и социализм как народное социальное представительство и государственно (государево)-народное управление хозяйством. Второе совместимо с любым типом правления. Для России это — Самодержавная монархия.
СССР изначально был задуман как открытие пути к мировому правительству под узурпированной "красной оболочкой". Однако после 1937 года он стал приобретать некоторые черты исторической, даже допетербургской России как "тяглового государства", хотя и без Царя и вне Православной традиции. А после рецидивной буржуазной революции 1991 года (продолжения Февральской), оказалось, что у исторической Русской монархии и исторического Русского социализма — один и тот же враг — силы антихриста. То есть, то же самое "мировое правительство" и капитал. Это открывает путь для общего политического праксиса сторонников Русской Православной монархии и Русского социализма, то есть "всей Руси".
В реальности это будет означать полноценное восстановление — с учетом всех возможностей современной науки, политики и военного дела — про- и праобраза всей Русской государственности (ея "платоновской идеи") — Русско-Московского Царства XV-XVII вв., разумеется, способного говорить на языке современности и отвечать на ея вызовы, вызовы Последних времен. Если угодно, это — в пределе — и есть "Русский Ereignis".
Главный источник социал-монархизма — глубинная Православная эсхатология, учение Святых Отцов. Среди теоретических предшественников Русского социал-монархизма можно выделить Л.А.Тихомирова (учение о Верховной власти), К.Н.Леонтьева (социализм как "удерживающее", "цветущая сложность"), генерала А.Д.Нечволодова (экономические вопросы), А.Л.Казем-бека ("Царь и Советы"). Общая методология в целом совпадает со славянофильской, (нео)евразийской, связана с философией экзистенциализма.
Продолжение следует
