"Русская фабула" опубликовала важную статью под названием "Конец антиутопии". Автор — Вадим Штепа, "идеолог русского рока" и "карельский регионалист",
Формально статья — в адрес Г.А.Зюганова, выступившего "с угрозой согражданам" о тюремном заключении за призывы к расчленению России: “Блогеры немедленно ответили демотиватором, где Зюганов сажает в клетку памятник Ленину — за то, что коммунистический вождь первым в свое время посмел "разделить единую и неделимую", предоставив независимость Финляндии".
Далее противопоставлены большевистская "Декларация прав народов России" и реальная практика "вооружения финской красной гвардии". В этом Штепа видит "лукавую диалектику "самого справедливого строя", где утопия и антиутопия сочетались практически неразрывно".
Заметим: "антиутопия" — это не государственная политика, а особый литературный жанр (у Оруэлла, Замятина и т.д) "отрицательной футурологии". Но о чем говорит Штепа, понятно: “…вместо реализации своей "земшарной" освободительной утопии большевики уже через несколько месяцев после захвата власти продемонстрировали классический случай предательства революционной партией своих собственных идеалов. На первый план вышла не сама революция, но борьба с ее "врагами". Это и знаменовало собой перерастание утопии в антиутопию". А вот это уже, в свою очередь, совершенно неверно. Большевистское, прежде всего антирусское, насилие во имя именно утопии (та же коллективизация) продолжалось примерно до середины 30-х, и только в 1937-38 гг. само насилие "меняет знак", после чего постепенно в своих крайних проявлениях уже начинает угасать, что было со статистикой в руках, доказано в книге В.В.Кожинова "Россия. Век ХХ-й" ( М., 2008). Это угасание насилия и стало знаком русификации и некоторой перемены советской власти. Но именно вот это последнее и называет Штепа "антиутопией", "вершиной" которой для него становится правление Л.И.Брежнева — в любом случае самый безкровный из всех советских периодов, практически вообще безкровный, если не считать афганской войны.
Чем безкровнее, тем хуже?
Национал-демократы-регионалисты позиционировали себя как чуть ли не "антикоммунистический и антисоветский фронт".
Однако все больше, cначала в их историко-культурных публикациях, сквозили симпатии, например, к Евтушенко и Вознесенскому с их "Казанским университетом" и "Лонжюмо". А ведь именно эти "пииты", если называть вещи своими именами — певцы геноцида ! Потом стало звучать, дескать, Ленин все же лучше Сталина… И вот: "Фашизм уже давно стал медиа-образом "абсолютного зла"<…> А вот коммунизм декларировал очень свободные и гуманные идеалы — но на деле приводил к их полной противоположности. И эта ложь, выдающая себя за истину, выглядит даже "более абсолютным" злом <...>
С этой точки зрения фашизм (с его антикоммунизмом, антисемитизмом, антилиберализмом и т.д.) был, конечно, реактивной силой. Но и большевизм, быстро перешедший от своих утопических декретов и деклараций к самоцельной "борьбе с врагами", так же, и даже масштабнее продемонстрировал свою реактивную природу. Когда от утопии отказались — осталась одна реакция, которая продолжается и поныне"
Наконец-то сказано всё. Кроме того, что реакция, увы, до сих пор не "одна"…
Единственный, на наш взгляд, на сегодня русский философ А.Г. Дугин, у которого Штепа когда-то пытался учиться мыслить (увы), все это характеризует как "археомодерн", общество, в котором "керигма" ("провозглашение") "запущена против "структуры" — "иррефлексивной стороны", от мифологии до сновидений ("Социология воображения…", М., 2010).
Археомодерн может возникать лишь в результате внешнего внедрения, жесткого или мягкого, и существует у нас уже много столетий, причем ему пытались сознательно или безсознательно сопротивлялись как Цари, так и "простая чадь" — чаще всего вопреки "элитам" и против них.
Археомодерн — это болезнь — констатирует Дугин. Но ведь это же и своего рода "перекрой" керигмы — от Ильина дня, в русском праздновании коего исчезает "побиение жрецов Вааловых" и остаются огонь и гром, до Дня Победы. Именно поэтому "утопистам" и "керигматам" — любым — так ненавистны и "народное православие", и "царебожие" ( какового на самом деле нет, есть просто любовь к Царю) , и Победа 1945 г.
"Национал-демократы" (включая "язычника" и "эллина" Штепу) на первый взгляд оказываются в числе наиболее ярых проводников многотысячелетней "авраамической" и "сократовской" утопии, включающей в себя идеологию "прогресса", "просвещения", "освобождения", "прав человека", "свободы, равенства и братства", во имя которой и громоздятся трупы гекатомбами.
"Если утопию обычно предают, то антиутопия рассыпается сама — и часто совершенно внезапно", — пишет Штепа, вспоминая уже 1991 год. Верно, именно потому, что "антиутопия", а на самом деле реакция, в археомодерне вынужденно лжет, прилипнув к "керигме".
Чтобы выжить и победить, следует сказать "нет" всей этой лжи и открыто провозгласить именно приверженность реакции. Обязанности, а не свободы. Иерархии, а не равенства. Отцовства, а не братства.
"Приди, приди, реакция!" — как писал некогда "прежний" Алексей Широпаев.
