Готовящееся нападение "объединенного Запада" на Сирию, Иран, а затем и Россию, заставляет вновь говорить о конце международного права.
Зимой 1999 года, когда объединенный Запад напал на Югославию, а точнее, на Сербию, посткоммунистическую и православную одновременно, родилась принципиально новая внешнеполитическаю доктрина США и НАТО: нарушение "прав человека" в любой части мира может влечь за собой военное вмешательство "оси добра" и носителей "иудеохристианской цивилизации". Тем самым был подписан приговор всей мировой системе, созданной тем же самым Западом, начиная приблизительно с XVI века, а то и раньше. Затем, 11 сентября 2001 года был нанесен удар по символу этой системы, основанной на "правах человека и гражданина" (т.е. буржуа, по буквальному смыслу этого последнего слова), на гражданском (опять-таки, буржуазном) обществе и торговом строе — Международному торговому центру в Нью-Йорке. "Я тебя породил, я тебя и убью"
"Гражданское общество" и "торговый строй" в их классическом смысле для Запада закончились. "Мавр сделал свое дело". Они остаются в обороте лишь ради разрушения остатков сакрально-традиционного общества в России и бывшем "Третьем мире". На очереди — мегаимперия, колонией которых должны быть "гражданские" и "рыночные" резервации, прежде всего на территории бывшей России.
Корни всей сложившейся и ныне рушащейся системы международного права уходят с одной стороны в символику ветхозаветной истории, с другой — в римское jus gentium — право народов. Напомним, что первым (собственно "Ветхим") Заветом Библии был т.н. "авраамический договор" (слово brith и переводится именно как "договор", а не "завет") об обмене мистико-ритуального "обрезания крайней плоти" праотца Авраама на мировое распространение и владычество его потомков, следствием чего уже потом стал собственно Моисеев закон и Второзаконие. С другой стороны, на противоположном полюсе средиземноморского мира, "языческий" Рим создал разветвленную систему частного права, в которой закон, в том числе и международный, стал "мерой свободы", способом ограничения прав одних правами других — ars boni et equi ("искусство доброго и равного"). И здесь тоже — договор, но уже вне парадоксальной мистики brith. Культ договорного права лег в основу феодальных (сюзеренитет-вассалитет), а затем и буржуазных (гражданских) отношений. Правовое учение Локка, Гоббса и особенно Гуго Гроция, справедливо считающегося основателем современной доктрины международного права, оказалось теоретическим увенчанием всего "средиземноморского" или "иудеохристианского" мировоззрения, собственно и являющегося юридическим мировоззрением в подлинном смысле этого слова.
С "третьей" стороны — внутриконтинентальная (собственно "евразийская") правовая система, рожденная из сплава арийских и туранских традиций, а позже впитавшая в себя мистический опыт Восточного Христианства, прежде всего, "Византийско- московского Православия" (А.Ф.Лосев), не только онтологически, но и метафизически отлична от средиземноморской. И у нее более глубинные и более архаические, чем "авраамизм" и "романизм", корни. С одной стороны, это мировой закон (rita или rta, а по-русски — сначала "рота", а позже "ряд") ведического (в том числе славянского) мировоззрения, воспринимаемый в созерцании как проявление "недвойственности" и закон благородного правления, основанного на особой харизме царей (khvarno) в персидском ареале, с другой — кшатрийское, затем воспринятое позже Чингизидами, понимание свободы как ничем не ограниченного права "людей длинной воли", аристократии. С противником не договариваются — он либо подчиняется, либо погибает. Восточное Христианство — Православие не отказалось от такого государство- и правопонимания, а, освятив его церковными таинствами, соделало образом "земного неба". Русские как наследники арийского и туранского миров и одновременно православные христиане — не феодалы (землевладельцы) и не торговцы (буржуа), а "государевы люди" или "государевы богомольцы", и третьего не дано.
Созданное западной теологией и юриспруденцией международное право было воплощено вначале в создании Лиги Наций, а затем и ООН как моделях надгосударственной силы, в конечном счете "мирового правительства". Однако право вето Постоянных членов Совета Безопасности, которое отстояла историческая Россия (тогда в форме СССР), не дало Западу возможности создать "мировую диктатуру" или, если угодно, сверхмонархию. В этом и была на самом деле заключена "метафизика Ялты".
Характерно следующее: США и НАТО, стремясь уничтожить the Rest, ведут себя именно как "люди длинной воли", то есть, предоставляя противнику возможность или погибнуть, или покориться. Однако все дело в том, что та традиция, которую они отстаивают и навязывают, в принципе отрицает сам принцип "длинной воли".
Именно поэтому, когда рушится система международного права, как и "система" вообще, никто ничего не объясняет и никто ничем не оправдывает и не легитимирует своих действий. Он просто говорит: "Будет так".
Именно в контексте такого "сгустка воль" сегодня для России сохраняют свою полную актуальность слова Императора Александра III: "У России есть только два союзника — её армия и её флот".
