Наступивший год — год 200-летия Отечественной войны 1812 года. Ход сражений на ее полях хорошо известен, но её подлинный смысл продолжает оставаться тайной, и мы к нему только приближаемся — причем все более — в свете современных событий.
«Уже давно в Европе существуют только две действительные силы: Революция и Россия, — писал Федор Иванович Тютчев еще в 1849 году. — Эти две силы сегодня стоят друг против друга, а завтра, быть может, схватятся между собой. Между ними невозможны никакие соглашения и договоры. Жизнь одной из них означает смерть другой. От исхода борьбы между ними, величайшей борьбы, когда-либо виденной миром, зависит на века вся политическая и религиозная будущность человечества». Происходящее сегодня подтверждает эти слова с поразительной точностью.
Французская революция, за спиной которой стояло масонство, с кровавой последовательностью уничтожала все традиционные институты — монархию, церковь, аристократическо-крестьянское общество. Само слово «Конституция» — масонского происхождения. Россия же — даже несмотря на раскол XVII в. — оставалась оплотом традиции — прежде всего как местопребывание «удерживающего ныне» — Православного Императора.
Война 1812 года была, по сути, первым открытым столкновением этих двух сил. Причем это произошло вопреки убеждениям Императора Александра I, в первое десятилетие своего правления бывшего убежденным республиканцем, к тому же — вольно или невольно — причастным к убийству своего отца. В свою очередь Наполеон Бонапарт был порождением Революции, но хотел стать ее могильщиком и прародителем новой династии мировых правителей. Отсюда — лихорадочные поиски «потомков Меровингов» Но великие династии не «делаются» — они происходят. Наполеон принадлежал уже буржуазной эпохе, имперской мантией с пчелами он лишь прикрывал свой Гражданский Кодекс. Но самое главное — его «империя», отрываясь от Церкви (пусть даже и католической), отрывала себя от «Сущего», без чего империя невозможна. Его армия несла с собой революцию.
Наполеона воспринимали как антихриста. Под стенами осажденной крепости Акко 20 апреля 1799 года он издал свою Декларацию о создании самостоятельного еврейского государства в Палестине. Предполагалось и восстановление Храма Соломона. Затем этот план Наполеон заменил другим — восстановлением Синедриона, верховного органа еврейского духовного законодательства, упраздненного Титом Флавием в 73 году по Рождеству Христову. Правда, после женитьбы Бонапарта на герцогине Марии-Луизе Австрийской в 1810 г. и рождения 20 марта 1811 г. Наполеона II, «Орлёнка», «Римского короля», который и должен был по замыслу отца стать мировым правителем — в обход семейства Ротшильдов, уже разделившего тогда Европу на «уделы» — его отношения с еврейскими банкирами, готовыми иметь дело лищь с «бездетным Наполеоном», испортились.
Но плохо скрываемое антихристианство всё равно подтверждало худшие слухи. Вторжение его в Россию было воспринято именно как богоборчество. Первыми об этом заговорили старообрядцы. Это быстро перешло в широкие массы и получило отзыв в повсеместных «гарях» и народных подвигах, в отчаянном сопротивлении Русской армии по пути следования французов. Не вина солдат и среднего командного состава в том, что военное руководство, связанное с масонскими ложами, вело себя надвое. Оставление Москвы и её пожар, в том числе сожжение православных святынь, некоторые исследователи рассматривают как жертвоприношение. Но этот же пожар легко «рифмуется» с гарями конца XVII века. М.И. Кутузов произнес тогда странные и страшные слова: «Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву».
Сам Александр Первый уже после войны говорил: «Пожар Москвы просветил мою душу и суд Божий на ледяных полях наполнил мое сердце теплотою веры» Так или иначе, с «республиканизмом» было покончено. Именно Александру I принадлежала после окончания войны идея Священного Союза, в статье второй Хартии которого «Самодержцем христианского народа» называется Исус Христос, коего «части составляют» сами монархи. Эта идея кажется утопичной, она прежде всего не учитывает того, что западное христианство в корне своем несовместимо с идеей монархии, да и сами «христианские государи» к началу 30-х годов начали предавать Священный Союз, а с началом Крымской войны и тем более, но…
Окончательно Священный Союз как идея рухнул только в Первую мировую войну. Революция восторжествовала. Но затем произошло чудо : Сменив «знаки и возглавья», Россия под революционными флагами одолела Революцию. «Красное» стало «белым», «левое» «правым».
Великий исторический парадокс. Сегодня миссию Священного Союза исполняют так называемые «страны изгои», «ось зла» — от России, главной на сегодня мишени «мировой революции», до Венесуэлы, от Ирана до Северной Кореи. В этот список теперь хотят включить и маленькую христианскую Венгрию.
В 1800 году Август-Вильгельм Шлегель провозгласил: «Нет ничего более необходимого в наше время, чем духовное противостояние Революции и деспотизму, которому она подвергает человеческое сознание» Сегодня эти слова актуальны как никогда.
А к событиям 1812 года мы будем в этом году в нашей колонке возвращаться не раз.
