Мы уже — слава Богу — стали привыкать к имени Льва Тихомирова как автора "Монархической государственности". Но всё было не так просто.
В марте 1917 года Лев Александрович дает подписку о признании республиканской власти. В его дневнике — запись о том, что "Монархическая государственность" — "надгробное слово на могиле некогда великого покойника".
Жесткий к Тихомирову исследователь С.В. Чесноков обращает внимание на признание Тихомировым учения о "естественном праве", которому в "Монархической государственности" принадлежит целая глава. И ставит вопрос: “Не отсюда ли странность, на которую наше внимание обратил Г.Б. Кремнев: у Тихомирова "нет ни слова о мистическом значении монархической власти <…> идеолог монархии проходит мимо традиционно наиболее распространенного толкования важнейшего понятия "удерживающего" как власти римского кесаря?"
Действительно, в статье 1907 года "Апокалипсическое учение о судьбах и конце мира", в которой на месте "удерживающего" оказывается "свободная воля человека".
Книга "Религиозно-философские основы истории", изданная по авторским рукописям, кое-что приоткрывает. В ней основа истории — противостояние "моисео-христианства", то есть метафизики сотворения мира Богом "из ничто" и метафизики "первосущности". Первый вариант провозглашает однонаправленный временной поток единожды запущенной истории к ея цели — в теологической версии это "новая земля и новое небо", в атеистической — "светлое будущее человечества".
Идея линейного времени объединяет Иудаизм и западные ветви Христианства, внутри которого первым ея выразителем был блаженный Августин (354—430). В его главном труде "О Граде Божием" линейное время воплощено в истории человека. Для Августина вопрос о Боге, по сути, равен вопросу о человеке. По мнению знаменитого еврейского философа М. Бубера, Августин первым поставил главный антропологический вопрос в первом лице (у Аристотеля человек говорит о себе в третьем лице). Римо-католики считают Августина святым. Православная Церковь почитает Августина только блаженным. Тихомиров парадоксально более воспринял западную традицию, связанную с Августином и его персонализмом, чем восточную, прежде всего каппадокийскую. Ну, а где Августин, там и Фома Аквинский, фактический создатель "теории естественного права"…
Характерно, что именно Августином именует "последнего епископа" Тихомиров в своей предсмертной повести "В последние дни" (1918). Ключевым в статье 1907 года было учение о "веках Церкви". Речь идет о соотнесении апокалиптических ангелов Церквей с хронологическими эпохами. Оно изложено Варфоломеем Хольцхаузером (1613-1658). В России его сторонником был патриарх Никон. Согласно этой доктрине, "шестой "век" находится под покровом ангела Филадельфийской Церкви и должен быть ознаменован обращением ко Христу июдеев (Откр. 3, 9). Собственно, это и оказывается целью истории, и это — один из главных мотивов повести.
Вот ея краткое содержание. Наступает взрыв оккультизма, распространяемого масон1ством и стоящей за ним еврейской организацией "Кол Израэль Хаберим". Во главе мира оказывается некий Антиох Масон, "американский еврей темного происхождения", "Верховный Устроитель". Среди христиан (всех конфессий) выделяются малые группы так называемых "филадельфийцев". Они-то и образуют истинную "мистическую Церковь". "Мировое еврейство" делится на три части, одна из которых, возглавляемая бывшим раввином Борухом Хацкиелем, образует в рамках "филадельфийства" еврейскую христианскую церковь наравне с Римо-католической и Православной. После хорошо известных из Откровения событий — смерти и воскресения пророков Илии и Еноха, поставления печатей, битвы при Армагеддоне, наступает гибель антихриста и Второе и Славное Пришествие Христово.
Формально всё соответствует Писанию. Но…. "Израиль по крови" становится у Тихомирова, подлинной целью и осью истории. Отметим, что примерно так же "цель истории" выглядит и в современном "иудеохристианстве", вплоть до Александра Меня с его известным интервью в "Вестнике РСХД" (1976).
"Еврейский вопрос" как движущая сила т.н. "освободительного движения" всегда был в центре внимания Льва Александровича. Однако резко критическое отношение к историческому еврейству сочеталось у него с буквальным пониманием ветхозаветных текстов; он был убежден в сохранении "богоизбранности Израиля", в то время как святоотеческое Предание настаивает на том, что Православная Церковь — Новый и единственный Израиль.
А здесь Церковь — чисто исторический институт. Отсюда и часто подчеркиваемая мысль о второстепенности "обрядов" и о том, что "филадельфийство" — некое общехристианское движение…
Ну, а остальное? — Скорбь на краю жизни, в его последние дни.
Живя в Сергиевом Посаде, у стен Троице-Сергиевой лавры, Лев Александрович работал над воспоминаниями под названием "Тени прошлого". Среди "теней" — и Софья Перовская, и Константин Леонтьев…
