Недавно, 26 февраля с.г. председатель Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин заявил, что международное право противоречит интересам России. По его мнению, положение Конституции о приоритете международного права над национальным законодательством "умело используется западными оппонентами", поэтому "устранение… диверсий правового регулирования укрепит независимость России в правовой сфере, вернет его к лучшим традициям отечественного судопроизводства". Глава президентского Совета по правам человека Михаил Федотов тут же назвал предложение Бастрыкина "несвоевременным". Разумеется, еще более резко выступили правозащитники. Людмила Алексеева заявила, что это будет "шаг в прошлое, шаг в изоляцию". Совет Федерации инициативу Бастрыкина не поддержал.
Надо иметь в виду, что впервые в истории формула о приоритете международного права над внутренним вошла в конституции государств, потерпевших поражение во Второй мировой войне: Италии 1947 года, Японии 1947 года, ФРГ 1949 года. Однако, по мере "разрядки" (задолго до "перестройки") она пришла и к нам. В Конституции РСФСР 1978 г. (ст. 32) было записано, что "общепризнанные международные нормы, относящиеся к правам человека, имеют преимущество перед законами Российской Федерации и непосредственно порождают права и обязанности граждан Российской Федерации". Да, в условиях действия "шестой статьи" все это как-то сдерживалось. Но в 1993 году Россия окончательно была присоединена к побежденной стороне. В докладе Б.Н.Ельцина о проекте Конституции, опубликованном 10.10.1993 г., было официально объявлено, что "проект прошел экспертизу за рубежом".
Надо иметь в виду, что сама по себе система международного права есть явление специфически западное и уходит корнями, с одной стороны, в "авраамический договор" (brith), с другой — в римское jus gentium — право народов. Правовое учение Локка, Гоббса и, особенно, Гуго Гроция, справедливо считающегося основателем современной доктрины международного права, оказалось теоретическим увенчанием всего "средиземноморского" мировоззрения, собственно и являющегося юридическим мировоззрением в подлинном смысле этого слова. В центре этого мировоззрения изначально стоит именно индивидуум, но, по мере "обрезания" Божественной вертикали, его "права" сами по себе становятся религией. При этом "религия прав человека" уничтожает собственные онтологические источники. Некоторые удивляются концу "старой Европы". Удивляться нечему.
Надо иметь в виду, что т.н. "Ялтинско-потсдамский порядок" (многие десятилетия все же выгодный исторической России) не имел, по сути, правовой основы. Договоренности, которые легли в основу послевоенного порядка были или устными, официально не зафиксированными, или были закреплены преимущественно в декларативной форме События в Югославии, Ираке, Ливии, по сути, просто обнажили суть.
В Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН (1970) сформулированы т.н. "семь принципов международного права": 1) неприменения силы или угрозы силой; 2) мирного разрешения международных споров; 3) невмешательства во внутренние дела; 4) сотрудничества государств; 5) равноправия и самоопределения народов; 6) суверенного равенства государств; 7) добросовестного выполнения международных обязательств. В Хельсинском заключительном акте (1975) сформулированы еще три принципа: 8) нерушимости государственных границ; 9) территориальной целостности государств; 10) всеобщего уважения прав человека. Но вся эта система изначально содержала внутри себя глубинные внутренние противоречия, под давлением которых она не могла не рухнуть. Провозглашая, с одной стороны, примат прав человека, а с другой — принцип невмешательства во внутренние дела государств, система тем самым фактически дезавуирует последний, соделывает его недействительным. Если права человека первичны, то всякое вмешательство во внутренние дела государств заведомо является оправданным, и все дело только в том, кто провозгласит себя борцом с мировым злом, кто назовет себя (условно) "хоббитом", а другого — "орком". Собственно, "британский мудрец" все расписал заранее.
Следует также ясно признать: несмотря на уроки Чечни и Югославии, руководство России не смогло на рубеже веков спасти выгодную для себя систему "послевоенного (в смысле 1945 г.) мира". Если бы сразу после 11 сентября 2001 года Россия объявила нейтралитет в борьбе Запада с т.н. "международным терроризмом" при ясных заявлениях о том, что в Чечне речь идет о внутреннем сепаратизме и организованной преступности, то есть явлениях совершенно иного порядка, то это как раз и оказалось бы спасительным и хранительным как для системы — пусть и крайне непрочной — международного права, так и для ее костяка — Устава и Основных принципов ООН. Этого не произошло.
Сегодня "поезд ушел". Бастрыкин не просто прав. Дело даже не только и не столько в "диверсиях". Дело в том, что России следует выходить из-под руин. Да, изоляция. Да, карантин…
