Россия едина и неделима не только в пространстве, но и во времени. Исходя из этого, разрабатывая основы социал-монархизма как Четвертой политической теории для России, нужно говорить о полной и безусловной преемственности от всех исторических эпох, прежде всего, трех последних — московской, "романовской" и советской. Московская Русь содержит "формулу" Православного Царства, Российская Империя дает юридическое преемство (отвергнутое в Феврале 1917), прежде всего незыблемые в своей основе Законы о престолонаследии, Советский Союз — безценный социальный, организационный и военный опыт, отказ от которого так болезненно переживается сегодня.
При этом именно Московская Русь — эпоха наивысшей русской "самосродности", наше "самое само" (А.Ф.Лосев). В XV–середине XVII вв. сложилась государственная система, до сих пор остающаяся сокрытой "матрицей" Русской государственности. Ея "всплытие" неизбежно, и задача именно в содействии этому "всплытию".
Разумеется, изменения государственного устройства должны быть осуществлены ненасильственно, мирно и в рамках механизмов, предусмотренных действующей Конституцией, причем желательно их инициирование самим Верховным Правителем (Президентом). Предложения по изменению Конституции РФ депутата Евгения Федорова — уже шаги в правильном направлении.
Верховная власть не ограничена юридически. Однако Государь — "сын церковный", приносит покаяние и приемлет церковные таинства. Сама Церковь возвращается к строгой канонической практике, к Кормчей. Однако в будущем Царстве не должно быть никакого принуждения к вере. Никаких "справок об исповеди" и всего того, что сгубило прежнюю "симфонию". Клерикализм, то есть стремление духовенства руководить государством, тоже должен быть исключен. Люди обращаются к вере, глядя на Царя, Царицу и их детей. Верховная власть также осуществляет защиту ислама и других традиционных религий коренных народов России, местных обычаев.
Представительные органы, как и "Советы всей земли" (Земские соборы ) старой Москвы, призваны доносить до Верховной власти думы, волю и чаяния народа со всей огромной России. Это их главная задача. В этом смысле "наказы депутатам" с правом их отзыва в СССР были куда ближе к жизни, чем сегодняшняя "независимость", а на самом деле как раз зависимость от финансовых и политических кланов. Возможен, например, двухпалатный "Высший Совет", состоящий из Совета труда (профессиональное представительство) и Совета земель (территориальное). Это то же самое старое сословное представительство, но с максимальным преодолением социальной несправедливости поздних (уже XVIII в.) проявлений сословности, "сословный социализм". Очень плодотворным представляется предложение Виталия Третьякова начать формирование новых (более подвижных и не привилегированных) сословий — крестьянского, рабочего, врачебно-медицинского, военного, научного, частновладельческого и др. — и переходить к передаче им (а не партиям) представительных функций уже сейчас (http://v-tretyakov.livejournal.com/638657.html). Это переход к постановке реальных, а не умозрительных задач.
"Федеративное устройство" государства должно остаться в прошлом. Никаких "суверенитетов", кроме Суверена. Назначаемые Верховной властью губернаторы или генерал-губернаторы осуществляют политическое руководство на местах. Но — при подлинном многообразии и "цветущей сложности" местной жизни и устройства. Любые формы местного самоуправления — земства, советы, казачий круг, церковные общины, курултаи — приемлемы. Население само избирает форму самоуправления и лиц, его возглавляющих, устанавливает местные налоги и сборы, определяет формы собственности и хозяйствования. Губернаторы в это не вмешиваются. Главная их задача — обеспечивать единство и целостность страны, функционирование объектов стратегического и общегосударственного значения, транспорта и связи.
Тем более исключено образование политических субъектов по национальному признаку. Но — при полной культурно-этнической и этническо-религиозной автономии, свободе использования и развития местных языков и наречий. Возможно существование двух "уровней права" — общегосударственного (имперского) и местного, включая местное обычное и религиозное — шариат, шаманское право народов Севера и т.д, как это было в Российской Империи. Разумеется, местное право может быть использовано только внутри местных и этнических общностей, а при иных участников правоотношения применяется имперское право. Возможно также существование сословного права — более широкого, чем нынешнее корпоративное, вплоть до создания сословных судов. Так соотносится единое правовое пространство и право как "мера свободы" в ея многообразии.
(Продолжение следует)
Рис. Так проходил казачий круг
