Эдуарда Лимонова вряд ли можно читать без сожаления. Практически любое его публицистическое произведение изобилует ненавистью к людям, к их творчеству. Своё недовольство творчеством и личностью Э. Лимонова мне передают многие: учителя, учёные, писатели, интеллигентные тренера по фитнесу. Есть, конечно, кое-какие омские журналисты, которые ценят в Лимонове эпатажника, излагающего колючую мысль талантливо и легко. Но замахиваться снова и снова на классиков, как делал Лимонов в своих работах, – это надо обнаглеть, как минимум, не уважать устоявшиеся традиции. Слава Богу, что мало писателей, похожих на Лимонова, и самый известный среди них был Эдуард Вениаминович!.. Эдичка!
Когда я принёс в школу ещё не прочитанную мной книгу Э. Лимонова «Священные монстры», учителя русского языка и литературы начали кривиться, по меньшей мере. Почему? Некоторые эту книгу читали, быть может, не от корки до корки, конечно, но с содержанием знакомы не понаслышке. Светлана Васильевна, учитель русского языка и литературы с большим педагогическим стажем и ярко выраженным запасом прочитанных книг, высказывается о Лимонове с недовольством:
– Не можешь держать язык за зубами – иди в лес, пожалуйста!
Светлана Васильевна – учитель крайне правильный, не допускает и в новомодную литературу возможности выражаться нецензурно.
– Что скажет молодёжь, прочитав публицистику или прозу Эдуарда Лимонова, Вить? – спрашивает она, хмурясь. – Молодые люди перенимают манеру общения и поведения у больших мира сего. Ну так давайте браниться на чём свет стоит и думать обо всяких гадостях, чтобы показать лучший пример! Мало у нас Бузовых, Водонаевых, Ургантов? Почему ругаться и вытворять пошлость не позволяли в своей признанной прозе Салтыков-Щедрин, Чехов, Тургенев, Бунин, Толстой? Почему Шолохов не ругался матом, не был бессовестным воспитателем неокрепших душ? А насколько глубоко Достоевский нам показывает раскаяние человека, его душевные мучения? А как запросто и талантливо опошлил благие порывы Лимонов? Унизил буквально Пушкина, Достоевского, Маяковского, Есенина и т.д. На себя-то Эдуард смотрел со стороны? Впадая в нашей стране из крайности в крайность, мы словно получаем удовольствие, простите. У нас одно позёрство на уме!
Книгу Эдуарда Лимонова «Священные монстры» я, признаюсь, заказал из уважения к таланту автора. Я отдал дань уважения тому, кто жил и дышал творчеством, тому, кто был знаком с множеством известных авторов и не чурался высказывать правду. Экстремист-Лимонов менее интересная личность, чем писатель, это правда.
Тренер по фитнесу и мой тёзка В. Базаров называет Эдуарда Лимонова талантливым «трупоедом» по той причине, что автор этот сделал себе авторитет на тех, кто попал в землю и не смог ответить. Взялся бы Лимонов по-настоящему критиковать тех, кто на порядок влиятельней его? Да. И загремел за решётку. Зато, знаете ли, сравнивая тюремные мытарства известного писателя де Сада со своими, в Лефортово, товарищ Лимонов прямо-таки с удовольствием воображает себя на его месте. Ловит хайп по-современному, как говорится.
двойной клик - редактировать изображение
Лимонов часто упоминает факт своей отсидки в тюрьме: он рад, что пишет книгу «Священные монстры» именно оттуда. Почти в каждой критической статье о писателе он приводит образ, связанный с прогорклым запахом в собственной камере, грибковыми стенами поодаль или с деятельностью деградирующих заключённых, не знающих, как убить время и самих себя. Читая публицистику Э. Лимонова я не чувствую ничего, кроме отвращения и жалости. Его интерес к изложению, исследованию жизни писателей перебивается моими противоречивыми чувствами. Я теряю время, а бросить читать не могу – заставляет долг. Я представляю, что кто-то читает меня и вдруг бросает – какой-нибудь наглый школьник. Да, снимает с полки библиотеки одну из моих книг – «Белая и чёрная роза», «Ориентир» или путевые заметки в США «По ту сторону неба», а потом неожиданно кривляется, и закидывает мою «нетленку» обратно. Досадно ведь, не так ли? Однако здорово, что я об этом не знаю!
Моя бабушка, помахивая кулаком, отказывается читать любую книгу Эдуарда Лимонова – когда-то ей сказали, что этот человек не достоин быть прочтённым образованным человеком и тем более учителем. Своим восприятием мира и людей вокруг Лимонов вызывает меланхолию, а также он точно унижает вас, когда навязчиво объясняет, почему вы должны относиться к этому классику тоже с презрением. Как я могу думать о Пушкине или Достоевском плохо, если в школе мне привили к ним любовь? Я должен их возненавидеть за то, что они лишь не поглянулись самому Эдуарду Лимонову? Нет, этому не бывать. Пусть многие наши российские авторы пишут подобно Пушкину или Бодлеру, показывают результаты, как Бунин или Байрон, но ведь от этого творчество классиков хуже не становится, и наши авторы продолжают стараться писать и пробиваться в литературу. Мне странно, что Лимонов замахивается на классиков, странно до сих пор – я вижу в этом некий заказ, раздражающий не одно поколение толковых потребителей.
Потребители – народ лишь с виду глупый и невыразительный, как может показаться издалека. Но эти люди живут эмоциями, умом-рассуждениями и философией того, что им нужно в первую очередь. А злость и зависть к сильным и состоявшимся в творчестве людям, которая демонстрируется у Лимонова, им совсем не нужна, я полагаю. В мире столько ненависти и суеты, что искать её на страницах книги человека, отбывающего срок в тюрьме, попросту глупо. Лимонов готов съесть писателя живьём лишь за то, что тот не оправдал его ожидания. Значит, этот человек, писатель и заключённый Эдичка, готов также хладнокровно расправиться и с потребителем? Да, Лимонов въедлив и суров, как наш директор школы, да, Лимонов уехал и бродяжничал за границей, но ведь остальные люди здесь причём? По мнению Лимонова, виноваты в текущих правилах-условиях жизни писатели и музыканты, дающие миру больше света и рассеивающие тьму равнодушия? Мало кто с этим будет согласен, если начать спрашивать! Думаю, издатели не в счёт, это пристрастные люди.
– Лимонов – беспредельшик, как некоторые околофутбольные фанаты, которые сначала делают, а потом размышляют, сидя в тюрьме или оплачивая административное правонарушение, – отвечает мне по телефону самая тяжеловесная в Омске журналистка Анастасия Орлова, её вес: более сто пятьдесят килограмм. – Лимонов, как ребёнок, играется словами и набрасывается на детей, показывающих ему фигу!
Проводя параллель событий своей жизни с жизнями многих писателей, Эдуард находит множество разочарований. Им не везло как ему. Они болели душевно и мучились. Их шпыняли и ругали на каждом шагу. Но превознося себя над умершими авторами, Лимонов словно заполняет резервуар амбиций своей души, реализует сейчас в старости то, что в молодости ему было недоступно. Свои рассуждения о жизни и творчестве писателей он как бы окунает в соляной раствор пренебрежения и тут же заправляет эссенцией терпеливо подобранных эпитетов и метафор. Нет, у нас так способен писать Николай Березовский, Николай Трегубов или Виктор Вайнерман, так могут выражаться и завуалировано ругать оппонента Павел Брычков и Владимир Сафронов.
Сама лимоновская манера набрасываться на мёртвого оратора раздражает. Эдуард обещает построчно доказать приверженность того или иного автора к каким-то мифическим заговорам. Я бы не тратил время на эту псевдо интеллектуальную фантастику о писателях, а тогда уж взял бы интересную повесть Татьяны Жариковой «Путь на эшафот» – вот это и вправду открытие, замечательное и потрясающее. В повести Т. Жариковой судьбы и чувства писателей, переплетаются с нравом тогдашнего времени.
Я продолжаю сомневаться в подлинности чувств автора Эдуарда Лимонова, когда он опускается до оскорблений в адрес известных мира сего. Культура Лимонова останавливается на изданном в своё время дневнике путевых заметок в Америке. Нецензурная брань и желчь по-прежнему выливаются на страницы и его публицистики. Зачем нам читать о том, какие ругательные слова приходят на ум Лимонова, когда тот читает Маяковского или Хлебникова? Я был бы более счастлив, поверьте, если бы милый человек и здравомыслящий писатель Эдуард перестал сквернословить и сменил бы тон критики. Никого не исправить, так хоть полаять можно – ни с кого ведь не убудет.
Книга «Священные монстры», выпущенная издательством «Питер» тиражом в 4000 тысячи экземпляров, не единственная в своём роде о писателях и прочих творческих личностях разного времени. Что мне не нравится после прочтения этого труда Эдуарда Лимонова? Моё состояние, в первую очередь. Я был бы рад никогда не знать об этой книге. Лучше бы мне довелось видеть на виртуальных страницах «Читай-города», где я заказываю литературу, книгу Петра Алёшкина и Льва Трутнева – прозаиков действительно радеющих за родную страну, борющихся за чистоту языка. Лучше бы я полюбовался обложками и затем перечитал их переизданные крупными издательствами книги, рассказывающие о широте нашего мира и красоте души. А что мы наблюдаем в литературном мире Лимонова? Грязь и отбросы, этот писатель не верит в счастливое будущее нашего времени, нашей цивилизации! А что я вижу и читаю у Петра Алёшкина, Льва Трутнева и Юрия Виськина? Надежду – великую и огромную, как чистое небо над головой. Я ощущаю дуновение свежего воздуха, напоённого полевыми травами, когда открываю книги Льва Трутнева. Я будто пью эликсир бодрости и глубины сознания, если открываю Петра Алёшкина – хоть его книги, статьи или просто страницу в социальной сети. Удивительно, насколько просты и оригинальны одновременно эти люди и писатели (Алёшкин и Трутнев) – у них за плечами опыт не критики и не разрушения-злословия, а созидания и доброго общения с людьми, с теми, кто также проливает свет и подсказывает, помогает и журит, в конце-то концов.
Я читаю публицистику Вячеслава Огрызко – редактора газеты «Литературная Россия». Знаете ли, Вячеслав Вячеславович человек своенравный и большой профессионал докапываться до правды, но свои творческие искания этот публицист не оборачивает в мощность нервного потока агрессии как Эдуард Лимонов, например. Вячеслав Вячеславович не ищет в поэзии классиков фашизм или экстремизм, не пытается оскорбить человека, который не может ему ответить тем же. Огрызко не придирается как Лимонов, а ищет достоверность, используя документальный источник. Поиск безграничной правды у Вячеслава Огрызко не превращается в месть как это видно у Эдуарда Лимонова, правда у Огрызко на поверхности, а свою правду Лимонов выдавливает как последний сок. Надо сказать больше об этих запоминающихся людях и писателях. Искать факты и выворачивать их наизнанку у Вячеслава Огрызко – это благородный позыв души, а прыскать злобой и быть агрессивным – у Лимонова это суть творчества, заказанного и неискреннего.
Кому придёт в голову искать протофашизм или футуристический фашизм в стихах Маяковского или Гумилёва? Автору, который хотел бы показаться жутко оригинальным? Гумилёв, как называет Эдуард Лимонов, экзотический в России поэт-протофашист. И ругает Лимонов христианство, уподобляясь Ницше, называя эту религию противоречащей природе человека. Мне бы ответить Эдуарду Лимонову словами Льва Трутнева, который недавно сказал такую вещь:
– Если бы критики направляли свою ревущую энергию на созидание, у них было бы лучше со всем: и с отношениями в обществе, и с восприятием самих себя. Отправляли бы эти люди не письма злости к миру, а свет души, подсказывающий как жить, мыслить и любить!
Хотел бы я ответить Эдуарду Лимонову лично, однако не получится. За него также не ответит Захар Прилепин, превозносящий его до небес в своём романе «Некоторые не попадут в ад». Что ж – отвечу здесь, в интернете. Для молодёжи. Хоть Лимонов и написал в предисловии к изданию, что «книга эта предназначается для редких и странных детей, которые порой рождаются у обывателей», но всё равно, я верю, что Эдуард мечтал, чтобы книга эта обрела серьёзного, вдумчивого читателя.
Спите спокойно, дорогой Эдуард Вениаминович. Царствие вам Небесное!
Жду ваших новостей в свой Клуб молодого писателя
