Беседа о Церкви

Хочу предложить вашему вниманию небольшую, но актуальную тему касательно экклесиологии. Сложное, трудно выговариваемое слово – экклесиология. Что же это такое? По-гречески «экклесия» - Церковь, «логос» - учение, учение о Церкви. Вот это наша тема – учение о Церкви.

«Един Господь, едина вера, едино крещение, един Бог и Отец всех», - сказано в Священном Писании. Везде, где говорится о Церкви в Священном Писании, говорится в единственном числе. К сожалению, это учение о Церкви в Синодальный период XVIII – XIX вв. как-то потеряло свою четкость, было несколько размыто. Соответственно и практика чиноприема переходящих в Церковь из разных еретических сообществ была изменена. Раньше в лоно Православной Церкви на Руси принимали переходящих из других конфессий через крещение, т.к. латиняне крестили обливанием, окроплением; протестанты, такие как баптисты, крестили в одно погружение. Это не могло быть признано Православной Церковью, поэтому крестили переходящих погружением, первым чином, самым строгим.

А уже после реформы Патриарха Никона тех же латинян, католиков стали принимать вторым чином, т. е. через миропомазание. Было снисхождение, было облегчение, компромиссность. Хотя Собор 1620 года, который состоялся уже после Смутного времени, постановил не только латинян, но и черкассов (так тогда называли украинцев, а точнее, малороссов) и белорусов крестить полным погружением, как крещенных обливательно.

Очень многое в нашей церковной жизни, скажем прямо, было деформировано в результате реформы Патриарха Никона в середине XVII века. Отрадно, что недавно прошел 20-ти серийный фильм «Раскол», где миллионы наших соотечественников могут для себя открыть этот век и события, проходившие в этом веке, особенно, что касается нашей темы, середины XVII века, когда проводилась реформа Патриарха Никона.

Большой Московский Собор, наложивший клятвы на старые обряды, в 1666-1667 гг. отменил прежнюю практику принятия латинян, соответственно, и черкассов, и белорусов, которых принимали в Православную Церковь через крещение, постановил принимать вторым чином через миропомазание.

Когда было Смутное время, в начале XVII века, и в повестке дня стоял вопрос о призвании на царство Московское польского королевича Вальдемира, то в качестве главного условия для принятия его и возведения на Престол Московских государей, было условие креститься. Он был, конечно же, католик, поляк, он отказался.

В 1969 году, было постановление Священного Синода нашей Церкви под влиянием митрополита Никодима (Ротова) – «допущение до причащения католиков, старообрядцев, если нет возможности перед смертью причаститься, нет поблизости их священника, то допускать их причащение». Было много шума по этому поводу. Греки, особенно Афон, нам зазирали, т.е. обличали, критиковали. Но вот я столкнулся с тем, что еще в конце XVIII века Синод, тогда он назывался Святейший, сейчас Священный, а тогда Святейший Правительствующий Синод, уже тогда на эту тему выпустил постановление – «О больных католиках, лютеранах, протестантах: если кто из них перед смертью пожелает принять Православие, то такого присоединить к нашей Церкви и затем, после исповеди и причащения, погребать по чину Православной Церкви».

Да, здесь не говорится о том, чтобы не присоединять предварительно, но, так сказать, в связи с обстоятельствами по какому-то сокращенному чину, но тем не менее. А вот в постановлении Синода 69-го года не говорится ничего о принятии в Православную Церковь, а сразу причащать. Разница, хотя уже первый шаг был сделан тогда, в конце XVIII века.

Имеется три чина перехода или присоединения к Православной Церкви: первый чин – через крещение, самый строгий. Принимали тех, латинян я уже упомянул, которые хотя они и веровали во Святую Троицу, но крестили всеобдержно, то есть повсеместно, через обливание. Поэтому их присоединяли первым чином, такое было решение, - оно было ревизировано, как я уже сказал, на Большом Московском Соборе. Итак, первым чином присоединяются помимо латинян, из-за их обливательного крещения, еще и те, кто деформирует краеугольный догмат христианства – учение о Святой Троице.

Вторым чином, через миропомазание, принимают тех, кто был правильно крещен во имя Святой Троицы через троекратное погружение, но уклонился в какое-либо заблуждение или впал в раскол. Вот, по ныне действующему праву старообрядцев мы принимаем вторым чином, не повторяем крещение, а только миропомазываем. Читаются соответствующие молитвы и т. д.

И, наконец, третий чин, это покаяние – исповедь. Это в отношении Зарубежной Церкви раньше практиковалось.

Вот такие подходы, в зависимости от степени отступления от православного вероучения, практиковала Православная Церковь.

Армян мы принимаем через миропомазание, вторым чином. Но, конечно, эти чины могут меняться, если что-то меняется в тех обществах, которые отступили от Православной Церкви, но скорее всего нужно устрожать, чем расслаблять, судя по обстановке нашего времени.

Вот как иностранцы описывали практику русских. Олеарий, по-моему, из Германии, при Алексее Михайловиче посетил Русь, это середина XVII века. Он писал: «Русские отличаются веротерпимостью и охотно ведут дела с разными народностями и людьми разных религий: с лютеранами, кальвинистами, армянами, татарами, но не любят папистов (то есть католиков) и жидов». Паписты – латиняне всегда отличались такой напористостью, назойливостью вплоть до настоящего времени. Недавно я кому-то рассказывал, что в Оптиной пустыни был такой случай: в открытые царские врата вошло несколько католических священников, по-быстрому пробормотали, отправили по-быстрому свою службу. Пока там спохватились, пока сбегали к наместнику, они уже ушли, закончили свое моление.

И вот это характерный почерк для католиков, то, что мы называем прозелитизмом, то есть стремлением обратить в свою веру всех, кто не подчиняется римским папам.

«Ненависть русских к латинской церкви, - продолжает Олеарий, - исконная и как бы прирожденная. Это они приняли еще от греков, - пишет он, - и передают по наследству своим потомкам».

Далее. Если до Алексея Михайловича, до реформы Патриарха Никона, наши цари, такие, как Иоанн Грозный, Михаил Романов они не разрешали строить костелы в России, в Москве, то уже их преемники начинают делать послабления. Вспомним, как Патриарх Гермоген реагировал на намерение католиков войти в Москву со своим пением и крестами. Он сказал, что я выйду другим концом из города, если они войдут в нашу столицу. Петр, он объявил полную свободу совести и еще раньше, в Немецкой слободе, был тайно построен костел.

При Екатерине II инославным была представлена широкая свобода, особенно католикам, как они и сами отмечали, что такого благоприятного режима, как в России, нигде не было для них. И даже когда в большинстве стран Европы запретили Орден иезуитов, то только в Российской Империи он продолжал легально существовать.

Справедливости ради нужно сказать, что Екатерина дала свободу и старообрядцам, запретив именовать их раскольниками. При этом у нее был прагматический подход, т.е. подход с точки зрения пользы для государства, но она же строила за свой счет великолепные костелы для католиков. В то время как определенная дискриминация была в европейских странах в отношении их.

Католический митрополит, это было в начале XIX века, при Александре I, писал: «Мы исповедуем свою веру в России без малейших стеснений, как если бы наша вера была господствующей в Российской Империи».

К протестантам более мягко относились еще и до Алексея Михайловича. Даже Иван Грозный разрешил, но вне Москвы, построить две кирхи для лютеран, которых уже стало четыре при Алексее Михайловиче, а Петр даже посещал эти кирхи и был восприемником у немцев-лютеран при крещении их детей. Однако, пропаганда инославия среди русских строго запрещалась.

Как воспринимали латинян? О них так говорили: «Латиняне – папежники (или паписты) суть сквернейшие и лютейшие из всех еретиков, потому что они приняли все проклятые ереси древности и т. д.».

Вот сейчас у нас будируется вопрос о встрече Патриарха с Римским папой. Опытные люди видят, как это делается постепенно, поэтапно, бросаются пробные камни, типа того, что еще рано говорить о встрече. Еще рано вчера, а завтра может быть уже не рано, а созрело. И все мы прекрасно понимаем, что встреча таких лиц, она не просто протокольная и техническая, она закрепляет определенные договоренности. Это определенная веха на пути сближения, на пути каких-то компромиссов, зачастую о которых мы даже и не знаем, как не знаем и о том, о чем договорились с греками в отношении постановлений грядущего Всеправославного Собора. Говорили, что мы в основном обо всем договорились, кроме вопроса о том, как принимать решения. Как раньше единодушно – консенсус, или большинством голосов. Греки настаивают на большинстве голосов, на изменении практики, которая была ранее: единодушного принятия какого-либо решения. О посте, о монашестве, о календаре и т.д., договорились уже. А о чем договорились, никто, кроме узкого круга не знает. Поэтому есть о чем беспокоиться.

Конечно, практика менялась, я возвращаюсь к основному нашему вопросу, о том, как принимать разных еретиков в лоно Православной Церкви. Даже католиков-латинян принимали одно время через миропомазание, а не перекрещивали. В послании свт. Марка Эфесского, исповедника Православия, единственного, отказавшегося подписать Флорентийскую унию, говорилось, что католиков следует принимать через миропомазание. Об этом же Собор в Константинополе в этом же XV веке постановил. Однако, позднее, в середине XVIII века, греки стали перекрещивать всех латинян. Говорят, что во многом это решение устрожения было принято под влиянием активного прозелитизма латинян, особенно на Святой Земле, чтобы как-то противодействовать было принято такое решение. И тут получились такие ножницы: греки крестили, а мы, русские, принимали через миропомазание. Разнобой получился в этом вопросе.

Еще какие впечатления иностранцев в отношении русских в это время, XVI век, XVII век. «Русские замкнуты, - как писали они, - но отличаются веротерпимостью». Вспомните Достоевского «Записки из мертвого дома»: татарин – мусульманин молится, русские сокамерники притихли, показывают друг другу: «Не мешать, громко не говорить, турка молится». Это характерно для русских: принципиальность в отношении своей веры, не молиться с не православными, но не было такого отношения пренебрежительного какого-то к тем, кто был вне Православной Церкви.

И, вот, к вопросу о русском варварстве и дикости. Правление Иоанна Грозного. В это время, когда он правил, во Франции произошла ужасная Варфоломеевская ночь, около 30 тысяч гугенотов-протестантов были по призыву римского папы убиты латинянами. 30 тысяч. За все время правления Иоанна Грозного, почти 50 лет, было казнено по суду 3-4 тысячи человек. И они еще смеют нам приклеивать ярлыки дикарей, варваров и т.п. В то время, как там происходили религиозные войны, на западе в XVI веке, при Иоанне Грозном, был издан указ-манифест о свободе религии для горожан г. Дерпта (Прибалтика). Город был взят русскими войсками во время Ливонской войны, там жили лютеране, и Иоанн Грозный предоставил им свободу вероисповедания.

Да, терпимыми были другие религии, непременным условием было следующее: чтобы представители разных религий не нарушали прав Православной Церкви, не совращали в свою веру православных. Вплоть до 1917 года, нет, могу ошибиться, наверное, до указа 1905 года о свободе вероисповедания, при Николае II на каторжные работы ссылали тех проповедников, которые совращали в свою веру православных христиан.

А что произошло у нас сейчас. С 90-х годов? Нашествие миссионеров и сейчас сотни их во всех уголках нашей земли. И уже где-то количественно приблизились дома молитвенные протестантов к количеству православных церквей. Где-нибудь на Дальнем Востоке, в Сибири. Вот такой размах экспансии, и тут, конечно, подоплека была не только сугубо религиозная, но и политическая: подрыв единства страны, разведывательные цели и т.д. и т.д. В моем родном городке Артемовске, в Донбассе, Луганской области, был открыт храм православный в конце 80-х, в котором я как-то совершил в первый раз молебен по старому обряду всем русским святым, которым храм посвящен. Смотрю: на той улице, где я родился, строится огромный дом сектантский, по-моему, пятидесятники. Огромный такой дом, как дом благотворительности, тоже под опекой одной из сект. Вот уже на микроуровне мы видим такую картину.

Вспомним завещание преподобного Феодосия Печерского, одного из основателей Киево-Печерской Лавры. Что он писал в своем завещании князю Изяславу, большая цитата, но очень важная: «Нет иной веры лучше, как вера наша, едина чистая и честна́я, и святая вера правоверная. Живущие в этой вере могут и от грехов освобождаться, и избегнуть вечной муки, и быть причастниками вечной жизни, и без конца радоваться со святыми. Не должно хвалить чужую веру, потому что, кто хвалит чужую веру, тот хулит свою и есть двоеверец, и близок к ереси. Не должно с последователями латинской веры ни в браке общаться, ни в причащении, ни в пище даже, впрочем, если попросят пищу, накорми, только в их собственных сосудах, а не в своих. А в случае крайности и в своих, которые потом нужно вымыть и освятить молитвой».

Мы иронизируем над калугурами, как называют иногда старообрядцев, что они там посуду поганую держат для не своих и т.д. Замечание прп. Феодосия Печерского – «Не сообщаться в пище с еретиками и даже посуду иметь отдельную для таких случаев». Конечно, можно бросить как собаке, а можно культурно, отнюдь не поганую, в смысле, грязную кружку, преподнести.

Смысл какой? Границы, дистанция для того чтобы вера не была под угрозой.

Вчера читал в газете «Завтра» статью писателя Арцыбашева, который сам с Урала. Он описывает, как там общался с руководителями сельхозпредприятий. Такая фраза запомнилась: «Пройдите по домам, пообщайтесь с людьми, - говорит один из руководителей этому писателю, - правда не все могут открыть Вам дверь, потому что у нас тут много старообрядцев проживает». Такой был ответ.

Церковные правила что нам гласят на сей счет по нашей теме. 45 Апостольское правило в отношении молитв с неправославными: «Епископ, священник или диакон, который помолится с еретиками да будет отлучен. А если позволит им в храме действовать, как служителям Церкви, да будет извержен».

Видеофильмы, где римский папа вместе с Патриархом Константинопольским одновременно благословляют паству, в Стамбуле, в кафедральном соборе св. Георгия. И таких примеров нарушения апостольских правил в отношении молитв с еретиками немало.

65 Апостольское правило: если кто из клира, т.е. из духовенства или мирян в синагогу иудейскую или еретическую войдет помолиться, тоже отлучение и извержение. Даже возжечь какие-то там лампады, скажем, в синагоге строго воспрещается. А что мы видим на фотографиях, когда Патриархи Сербский, Грузинский возжигают на праздник хануки семисвечник в синагогах. Соответственно в Белграде и Тбилиси. Прямое подпадание под это правило церковное, запрещающее даже светильники возжигать в синагоге и «помолиться в еретической синагоге», т.е. в любом неправославном храме. Опять-таки, практика так называемых экуменических молитв. Даже еретикам, которые «коснеют в ереси», т.е. упорствуют, пребывают, «не входить в дом Божий, не попускать входить в дом Божий» гласит Правило Лаодикийского Собора. Ну и у нас могут быть такие ситуации: кто-то входит, крестится пятерней, явно не православный; или наоборот, слева направо, значит, армянин-монофизит. И не должны, по правилам церковным, православные священники никакие таинства для еретиков совершать, никакие требы. И также не допускать еретиков и к православным, чтобы они для них совершали таковые. Здесь нет никаких исключений, со всеми инославными не подобает участвовать в молитве совместной и даже общаться в пище. Должна быть дистанция. И это все под тем предлогом, чтобы не размывались основы, чтобы мы не расслаблялись, чтобы мы не впадали в какой-то релятивизм: все относительно, все мы верующие в Бога и т.д. и т.д.

Тема, конечно, важная и нам нужно обратить на это внимание, подтянуться в этих вопросах, потому что они особенно актуальны в наше время расслабления, компромиссов всевозможных, которые идут по нарастающей. Нам необходимо бодрствовать и иметь ориентиры в том, как правильно поступать в нашей жизни, потому что мы никуда не денемся, мы не живем на отдельной планете, и, естественно, случаи соприкосновения могут быть в любой момент с теми, кто не является православными. Как себя вести? Не нужно сразу насупливать брови и т.д. Нужно относиться тактично, даже оказывать помощь в случае необходимости, хотя в первую очередь своим (сказано, что своим близким, прежде всего, забота подобает). Но в делах веры, в совместной молитве общение недопустимо – должна быть дистанция; мы не должны смешиваться с теми, кто попрал чистоту веры, дабы не было угрозы для нее, для ее размывания.