Белогвардейка в ЧК.Барков-Борцов. ("Допрос в контрразведке".главы 21-23)

Глава 21.Белогвардейка и матрос. Допрос в контрразведке. 21
(продолжение
начало главы 1-20 здесь (http://proza.ru/2018/06/13/1440)

Я долго искал адрес Ольги, когда добрался на перекладных до Москвы.
На телеге, в товарном вагоне в теплушке, пешком.
Была зима, я ходил по заснеженным улицам, стояли в сугробах с разбитыми стёклами троллейбусы,
заколоченные фанерой витрины бутиков и разбитые стекла супермаркетов,
противотанковые ежи на Крымском мосту были выкрашены в белый цвет, блокпосты с белыми мешками.
Я проходил по Садовой, по Славянской площади, но Ольги не находил.
Где она?- думал я, в застенках монархистов?
Или над ней издевается какой-нибудь штабс-капитан из контрразведки?
Красивая рука Ольги в синяках, на шее следы побоев.. длинная русая коса в крови.
Где она?

Настал март.
Праздновали день рождение.
Боцман Кузьма поставил на стол банку тушёнки, кусок чёрного хлеба разделил на двоих, откупорил четверть водки...-по фронтовому времени -роскошь,
и на табуретку положил
открытку с алеющим Красным стягом и матросами революции.
Я изумился,
и на обратной стороне открытки обнаружил
адрес Ольги - Спасо-Глинищевский переулок дом 3, кв. 25.
В сумерках на столе горела коптилка из снарядной гильзы 45 мм,
трещала в углу чугунная печка буржуйка..


Я много раз проходил по узкой улице, крутому подъёму к Маросейке, и не подозревал, что Ольга была от меня так близко, жила на Китай-городе.

Первая встреча.
Я позвонил в дверь квартиры. Мне открыла она.
В теплом оренбуржском платке. На плечах накинута шинель. Выглядывала гимнастёрка . На ногах валенки.
-Это ты? Где ты был? Александр, я тебя искала... -
Мы прошли комнату через залу. В зале пылал камин.
Дорогая обстановка. Горели свечи. На стене я увидел картины Алексея Венецианова и Васнецова. Подлинники.
Справа портрет Николая 2-го в полный рост. Рядом с портретом горели пять свечей и озаряли дорогое убранство комнаты с венскими стульями старых мастеров, большой стол с закусками и явствами. Две стерляди украшали трапезу, пироги, ветчина, два поросёнка, зелень петрушка,....
Ольга скинула шинель..на антикварный диван из красного дерева 18 века, подошла к книжному шкафу из карельской березы, заглянула в старинное зеркало в золотой раме,
поправила коротко остриженные в каре волосы, покрашенные в чёрную смоль..усмехнулась чему-то..
На плечах Ольги красовались бардовые погоны поручика пулемётной команды с большой буквой Д...царской армии..
Форма сидела превосходно; мягкая серая бархатная куртка с ослепительно белой отделкой и серебряными пуговицами, щегольские синие штаны. валенки оставлены в коридоре, изящная маленькая ножка нага.
Я скинул свой черный бушлат на диван, снял бескозырку с надписью Витязь ... И продолжал стоять..
-Я жду гостей, Александр.-Придут офицеры моего полка.
-Ольга, -это ты?
-Это -я, Александр. -Садись.
-Ты -за них - за Белых? Где твоя русая коса?
-Да, Александр, я против Вас - революционных товарищей, матросов -красы и гордости в черных бушлатах.
Вы расстреляли моего папА.
-А теперь, Вы, Белые, вешаете! -воскликнул я.
-Да, вешаем и расстреливаем, пока в городе не наведём порядок, сказала Ольга наливая в хрусталь красное французское вино.
-Ольга -это не ты! Помнишь, весной три года назад, мы гуляли в тени зелени лип на Воробьёвых горах, восторгались любовной трелью зарянки, трескучим щебетаньем горихвостки. Ольга, мы с тобой говорили о Революции, ждали перемен..
А сейчас ты с ними- с белогвардейцами...
-Да, Саша, я с Белой гвардией, за нашего Царя, против Вас голытьбы и отребья, против смердов и ЧК.

Меня подхватила штормовая волна горя и разочарования.
Смерч выхолащивал мою душу.
Как можно предать, всё?
Честь,гордость, знамя,
и любовь?

Ольга: Ты ведь в Партии?
Александр: Да, я в Партии.
Ольга: А мы вешаем за Партию, Ты ведь Чекист?
Александр: Да, я Чекист.
Ольга: А мы Чекистам вырезаем красные звёзды на спине.
Ты с кем с пархатыми пейсовыми комиссарами?
Александр: Да, я с комиссарами! И я - комиссар!
Ольга: А мы комиссаров жгём заживо на кострах на площадях!
Александр:Ольга - ты ведь знаешь сама, что это злая пропаганда от Вашего бессилия перед народом, который Вас ненавидит.
Вы ему осточертели за 400 лет!
...
Я стоял посреди ненавистной комнаты, увешанной портретом Николая 2-го, картинами Венецианова и Васнецова, около стола, заставленного явствами и не хотел верить словам Ольги?
Матросские тельник и широченные брюки клеш с клапанами, от которых пахло йодом, водорослями океана, меня успокоили на секунду.
Я подошёл к столу, нашёл запотевший графин, налил в гранёный стакан водки, до края.
Выпил залпом. Закусил солёным огурцом.
Смерч выхолащивающий мою морскую душу, стал успокаиваться и закрутился в другую сторону.
Я присел на стул, взглянул на Ольгу , стоящую посреди комнаты в белогвардейской форме с погонами поручика пулеметной команды.
Она закружилась в вальсе. А около головы её я увидел маленьких белых чаек, спутниц одиноких шаланд.
Посмотрел на длинные пальцы её ног, ногти которых блестели спелой вишней и гармонировали с бурой краской погон на плечах.
Она стояла голыми ногами на шкуре белого медведя, и была необычайно хороша в идиотской зелёно-серой форме.

Ольга: - От тебя не было вестей три года, я тебя трижды похоронила. Сначала мне сказали, что ты погиб в Донецке. Потом приехал в августе того же года Андрей Лавин и показал снимок братской могилы с твоим именем на мраморной плите в Лисичанске.
Александр: -Да, там мы попали под минный обстрел в районе Лисичанска, в Золотарёвке. Жарко было.
А потом - плен, в подвал угодила мина. Контузия, СБУ. Тюрьма.
Ольга: Не ври! Последнюю информацию о тебе я нашла в интернете, в телеге, ты утонул в океане.
Саша, как я могу тебе верить после всего.
У тебя есть другая? Скажи мне правду?
Ты меня разлюбил?

И Ольга подошла и наклонилась надо мной , пытаясь посмотреть прямо глаза.
Что-то жгло. Кто-то наблюдал за мной.
-"Убери его", -я показал рукой на портрет Николая 2-го, укоризненно глядевшего на меня со стены.
Она встала, подошла к стене, молча сорвала портрет царя с гвоздя и кинула на пол.
Вернулась.
Я взял её за тонкую руку, полетели в разные углы белогвардейские гимнастерка и матросские брюки, тельняшка и клёш. Разразилась буря.
....
-Саша, Дай мне свою тельняшку, и налей мне водки, -сказала Ольга, и посмотрела зелёными глазами тигрицы.
Пылал камин в соседней зале.
Тренькал то и дело её мобильник на столе с мелодией похожей на "боже царя храни", но Ольга не отвечала.

Глаза её фантастически блестели, тельняшка покрывала белые колени.

Раздался настойчивый стук в дверь, похоже господа офицеры пулемётного полка молотили в деревянную дверь ножнами шашек.
- Саша, тебя арестуют, тебе надо уходить. Ворвутся господа офицеры.
Там есть чёрный ход, завален дровами.
Я облачился в черный клёш и бушлат, поправил бескозырку, сжал ленточки зубами.
Вынул из кобуры маузер. Поставил его на огонь. Так и держал в руке приятную прохладу рукояти друга маузера.
Саша, Возьми меня с собой, -вдруг всхлипнула Ольга.- Всё равно куда, хоть в ЧК или тюрьму.
Я взял её за руку и повёл в коридор, она накинула норковую шубу, на голову папаху.
"Подожди, минутку",- замурлыкала Ольга, надевая черные валенки.

Господа офицеры за дверью злобно ругались матом.
В дверь ударили снаружи чем-то тяжёлым, и дверь слетела с петель.
Тогда я поднял маузер и выстрелил три раза в серую толпу господ офицеров с шашками наголо и револьверами Наган, готовыми убить нас.
Я выстрелил три раза.
Один рухнул, пуля вошла в череп одним сантиметром ниже фуражки, шашка выпала из его рук, другой повалился на него клацая зубами, шинель заалела красным на груди. Третий с погонами ротмистра опрокинулся на спину и завыл, как подстреленный заяц.
В темноте возле лестницы у двери молоденького прапорщика я ткнул не сильно в темечко железом маузера.
Мы с Ольгой выбежали из подъезда. Снег закружил в сумерках. Звуки выстрелов хлопали за спиной.
Помчались по Б.Спасолинищевскому вверх по крутой горке к Маросейке.

Ольга и Александр мчались по Большому Спасоглинищевскому вверх к Маросейке. Бушлат расстёгнут, клёши черпают мартовский липкий снег, в маузере осталось 5 зарядов. Норковая шуба Ольги то и дело распахивалась и оголяла её коленки, тельняшка их чуть прикрывала...
За спиной в сумерках раздавались нескладные выстрелы из наганов, офицерская ругань, шум заводившегося мотора. Из двора в переулок выползала туша бронеавтомобиля с двумя башнями максимами -викерс. на цельнолитых шинах.

Броневой автомобиль,
сделал несколько выстрелов из пулемета по убегавшим в темноту и быстро скрылся...
Это была провокаторская выходка штабс-капитана Чунихина и прапорщика Андреева.
Чунихин должен был накануне задержать движение Морских стрелков, шедших от Маросейки.
Ольге и Александру страшно повезло, что их не зацепило. Одна пуля пробила край валенка и вылетела в темноту, другая пробила черный бушлат, царапнув по коже флотского ремня.

Навстречу им грохотали башмаки морского десанта под командованием боцмана Кузьмы.
Матросы, не разглядев бегущих, сделали несколько нестройных залпов по бронеавтомобилю и орущим и стрелявшим господам офицерам.
Те залегли в мокрый снег.

-Кузьма -ты?-закричал Александр боцману, размахивающему маузером.
-Да, Санька, мы! - обнял боцман. -А эта краля с тобой?


Глава 22

На посту у дверей стоял матрос в черном бушлате, вооружённый карабином Симонова. Отдал честь боцману Кузьме,
и спросил :
-Когда зарплату платить будут? Не на что папирос купить..
А это краля в шубке арестантка?
На допрос ведёте?
Кузьма ответил: - Разберёмся. На Маросейке белогвардейцы ранили серьёзно Александра. В Склиф отвезли.

Подвал располагался в центре, между жилых кирпичных построек во дворе, рядом с Белорусским вокзалом.
Около подъезда дома, перегораживая асфальтовую дорожку, стояли две машины "Урал" с полными пакетами градов.

Кузьма отёр заиндевевшее от мороза квадратное лицо моряка, прошёлся веником по своим башмакам и валенкам Ольги, крякнул и втолкнул её в полутёмный подвал.

Прошли по коридорам с мерцающими лампочками, забитыми по стенам белыми мешками, явно не с сахаром, бронежилетами, рюкзаками, сетками с зимней военной формой.
Вошли в комнату с низким потолком. В углу размещались зелёные ящики из-под боеприпасов к нонам, серо-камышовая камуфляжная сетка висела на стене вместо обоев, справа стоял кожаный диван, далее стол, на столе - большой белый комп. За ним сидел усатый матрос в кожанке и при нагане.
Рядом с матросом в зеленой форме,в десантном тельнике сидел худощавый человек с усами, чуть с проседью, с черными внимательными глазами.
-Константин Михаилов,- представился он Ольге.
-Ольга, - выдохнула она и упала на кожаный диван без чувств.
Кузьма стал рассказывать, про стычку с белогвардейцами, как они выходили из Спасоглинищевского переулка, как выкатил броневик с максимами-викерсами и дал очередь, потом уехал..
А когда матросы поднялись на Маросейку, и были в нейтральной серой зоне, где у тротуара на Златоустинском стоял их БМД,
белогвардейский броневик с викерсами
подло выполз
и снова из темноты дал две широкие очереди по матросам.
Александр прикрывал отход и его крепко задело, ранило в грудь. Но в Склифе сказали, что выживет..

-Вот, а кралю белогвардейскую я привёл..-продолжал Кузьма, раскачиваясь посреди подвального помещения, как будто в шторм на палубе.
-Пусть она поведает, как оказалась у белых бандитов, а если что -мы её -на подвал!..
-Зачем на подвал,- ответил Костя Михайлов,- Я думаю она сама нам всё расскажет..
-Боцман, без обид, сделайте нам чайку с баранками и принесите морскую форму для дамы...И бутерброд с колбасой сделайте...Там у меня от пайка осталась..

Через полчаса Ольга была в матросской тёмно-синей фланельке, широких чёрных штанах клёш,
скинула валенки и обулась в удобные берцы.. А тельняшку Александра, пропахшую солью и йодом, она не сняла.. Боялась потерять.

Михайлов, наливая крепкий матросский чай в гранёные стаканы, спрашивал:
-Ольга, что с Вами случилось, и как оказались по другую сторону баррикад?
Мы начинали вместе. Год назад.
Почему Вы стали Белой?
И что произошло там на Лубянке, когда грянул взрыв, похоронивший под обломками здания многих штурмующих.
Ведь нам было известно, что Вы были там, во время штурма здания.
В самом пекле. Как Вам удалось выжить?

Ольга, раскраснелась, отпила чай, ослепительно белыми зубами тигрицы укусила колбасу бутерброда. Крошки белого хлеба, как мартовский снег, падали на скатерть.
Она стала рассказывать, а голубые глаза упирались то в камышовую сетку, то натыкались на испытывающий взгляд Михайлова..
Чай был индийский, со слоном..

Глава 23

глава 23. "Допрос в подвале контрразведке".

в Новый год -ни грамма спиртного, не звоню никому, не пойду в гости.
спокойно подумаю и поразмышляю, без криков и эмоциональных встрясок.
Один раз, в Новый год, мы с Мишей Моисеевым оказались на морозе в три часа ночи, с красным мешком Деда мороза, спали на солдатских кроватях в непротопленной маленькой комнате поста охраны.
Рядом храпел неунывающих Математик.
Я тоже не унывал. Но, чтобы лечь на короткий матрас, не раздеваясь, в куртке, надо было ноги засунуть под стол, стоявший над кроватью... Пятки ног в дырявых тёплых носках просунул между металлических трубок кровати..

Вечером посидели час в Рёберной на Солянке,
выпили по бутылке темного пива за успех предприятия, за Революцию.
Пиво лондонское сработало -горло перехватило обручем, как гладиаторская болезнь.
Солод.
решил пройтись по Иоанновскому переулку, снежинки в темном вальсе кружили в сумерках революции.

Синие купола церкви в Старых садах загадочно молчали.

.. здесь в 41-м на углу, на фасаде колокольни висел плакат "Родина Мать зовёт!", стояла полуторка, в её моторе копошился водитель, эмка выезжала слева и шла, спускаясь к Китай-городу, к Старой Славянской площади женщина в черном платье, а к полуторке шел офицер в белесой гимнастерке, галифе и сапогах, с полевой сумкой на боку.

Прошёл вверх к Собору Иоанна предтечи. Трапезная лавка светилась в снежной дымке. Крепкие ворота были открыты, пустой белый двор монастыря. Безлюдно, тихо, поднялся по ступенькам мимо надгробий со славянскими надписями, прикрытыми снежным саваном.

В соборе полумрак.. По углам горят одинокие свечи. Две старушки монашки в черном, сидят в углу на скамейке, и болтают или читают молитву.
За одной из колонн лежал на полу мраморный саркофаг , а на саркофаге -икона Марфы, сине-красные тона.
Слева от саркофага стояла табличка. Я стал читать, что то про советскую власть, что то там сделали с саркофагом бабушки, похороненной в 16 веке.
Как-то не добро поразмышлял о попах, написавших нехорошие слова на табличке за стеклом о советской власти, даже подумалось:
-А большевики наверное были правы,
что сажали попов,
раз попы пишут до сих пор пропаганду в церквях.
Стращают народ русский советской властью. Мол красные придут и худо будет. Попы боятся-ясное дело, а не русский народ.

Нашёл икону Николая чудотворца, угодника и защитника моряков.. уверен - Николай ходил по морям, был неугомонен в жизни, раз к нему моряки тянутся.
Поставил ему две свечки по 15 рублей.
Выручит в шторм, непременно.

вышел из церкви, глотнул свежего ветра,
снова мимо сугроба, под которыми лежали остатки саркофагов 16 века, принесённые сюда с кладбища Златоустинского монастыря..
меж саркофагами витал дух покойничков ..
басурманина татарина из боярского рода, принявшего православие и взявшего в жёны боярскую дочь,
и дух моряка адмирала Апраксина, убитого калмыками и башкирами,
убитого позже при Екатерине, при народном восстании Пугачёва.

Я двинул к Маросейке по Большому Глинищевскому, вдоль белого сияющего штукатуркой здания, в котором по слухам бывал Тургенев.. пересёк Маросейку и по Златоустинскому выбрался на Мясницкую...
В предновогодние часы - людей мало, одинокая милицейская машина мигала фонариками. Бары и кафе закрыты, елки не наряжены...Только снег и теплый морозец....
шёл до самых Сокольников. Скрипя ботинками по снежной жиже, размышлял,
...какие дифференциальные уравнения оставить для описания Маха-Цендера. Слишком много уравнений..
Думал, как завершить... "Допрос в ЧК"..
Диалог Ольги с Михайловым таков получался:

"Ольга пила чай кусала белыми зубками бутерброд с докторской колбасой.
Взгляд её скользил по подвальному помещению,
то натыкаясь на раскалённую печку буржуйку. Боцман Кузьма сидел рядом на табурете, раскрывал дверцу и подкладывал дрова.. кочергой раскидывал угли..
То взгляд Ольги натыкался на портрет Дзержинского, висевший на стене, над матросом в кожанке с наганом. Матрос сидел за монитором компьютера, и набивал что-то на клавиатуре.

В углу висел Николай чудотворец.
(Это боцман Кузьма его пристроил, чтобы помогал морякам в священном деле Революции. Кузьма так и сказал,забивая гвоздь : "Атеизм - атеизмом, а Вера - верой.
Николай и здесь в правом деле моряков, не оставит..Будет помогать нам."..
На что Михайлов махнул рукой.. строгий портрет святого угодника гармонировал со строгим в гимнастёрке Дзержинским.)

На стене подвала Ольга заметила большую карту. Зелёный Город, похожий на яйцо был перечеркнут ломаной линией... Жёлтая полоса -граница проходила по Маросейке и одним концом упиралась в Ильинку, а другим в Садовое кольцо..

Михайлов вынул из шкафчика пухлое дело Ольги и, поймав взгляд девушки, проговорил :
-Да, Ольга, город поделён.
На Китай-городе - Белые..У них техника и интервенты их хорошо снабжают по воздуху, сбрасывая на парашютах боеприпасы, консервы и шоколад.. Они называют себя почему то Белыми, то бородаевцами.. На что они рассчитывают -не понятно. Их поддерживают кадеты, заводчики, часть хорошо обеспеченной публики, некоторые церковные служители..
Мы держим Лубянку до Белорусского вокзала..Хотя наши отряды плохо обеспечены, не хватает продовольствия, снаряжения, зимнего обмундирования, винтовок и пулемётов. Но сила духа!- за нами! На нашей стороне правда, а Белые воюют за зелёные бумажки и жратву..

-Ну, а что Вы со мной сделаете, - спросила Ольга, не спеша болтая ложкой в стакане. Чёрные рваные чаинки поднимались со дна гурьбой, кружились, создавали иллюзию безвременности.

Михайлов, раскрывая пухлое дело Ольги, продолжил:

-Почитаем дело и решим.
Он стал листать страницы, исписанные то красными чернилами, то шариковой ручкой, то синим карандашом разными подчерками:
--Вы закончили МГУ с отличием.. Мехмат. Далее аспирантура. Ничего себе - аспирантка Садовничьего!?..Защита кандидатской, докторской?....Специализировались на дифференциальных уравнения с ланжевеновскими источниками..
Далее война,
Михайлов что-то черканул красным карандашом в блокнот. и продолжал:
-Ольга Владимировна Влахова -Снайпер! Отличные показатели...-Нормативы меткой стрельбы: Отлично!
Бег и затем стрельба со ста метров из положения лежа с опорой, мишень — круг диаметром 8 сантиметров:-отлично!.
Мгновенная стрельба по команде «огонь»: Отлично!
-Участие в боевых действия - ........

Михайлов оторвал взгляд от бумаг дела и перевёл его на подследственную:
-У вас хорошие показатели,Ольга Владимировна,
но как Вы оказались у Белых?
Тем более в злополучной пулеметной команде с бронеавтомобилями.
Отвечайте, Вы носили белогвардейские красные погоны подпоручика с пулемётами Льюис?

-Да носила красные погоны,- ответила Ольга -задумавшись, разглядывая в стакане чаинки и капельки воды, прилипшие к стенкам запотевшего стакана. Ей даже показалось, что она увидела в капельках на мгновение многие отражения Дзержинского.- Дифракция Фраунгофера - успокоила она себя. и продолжила:
-Только погоны не с пулемётами льюис, а с максимами на треногах-9-го генерала Дроздовского пулемётного полка...

-Да, что с ней разговаривать? -услышав её ответ боцман Козьма. Он второпях обжёг пальцы кочергой,схватив за раскалённый конец, вскочил со стула и прокричал:
-Поставить к стенке !! Пулемётчики официрьё -окаянное подстрелили Сашко!
Расстрелять суку - белогврадейку!
и боцман стал расстёгивать кобуру с маузером..

Ольга побледнела и колени её непроизвольно сдвинулись, а глаза из голубых кошачьих стали мертвенно зелёными.

-Как расстрелять?- прошептала Ольга..

Вдруг в накалившуюся обстановку подвала ЧК ворвались крики, выстрелы карабина, стрельба с улицы... Около входа ЧК явно было не спокойно.

Михайлов посмотрел сурово на боцмана:

-Кузьма, не кипятись, выйди лучше и посмотри, что там на улице происходит..
Только бестолку не стреляйте..Маузер уберите!.
-И Вы Иван,-Обратился Михайлов к матросу в кожанке -
сходите с боцманом, помогите товарищам..!

Когда они громыхая каблуками ботинок оставили помещение,
Ольга всхлипнула, тушь расплылась под левым глазом и в стакан с чаем капнула черная капля ...:
краска расплылась красивыми перьями в красном чае...

-Неужели Вы меня расстреляете? Я же выполняла Ваше задание.!
-Успокойтесь, Ольга - Михайлов достал белый платок из кармана и протянул ей.- Утрите слёзы, боцман не в курсе, что Вы выполняли задание, об этом никто не должен знать. У нас работает крот.. И вам надо вернуться туда .назад..к Белым и выяснить-кто крот..

-И как же я вернусь теперь? - офицеры видели , как Александр уволок меня с Красными матросам.

-Мы напечатаем в газете , что Вы , приговариваетесь к расстрелу..А далее мы устроим Вам побег...
..."

Так я шёл от Китай-города по заснеженным улицам и думал о фазовых траекториях уравнений, о фурье анализе пространственных структур квантового поля модулятора Маха-Цендера...

На Преображенке я понял, что все супермаркеты закрыты. Оставалось тридцать минут до Нового года...
Я прошёл ещё два километра и нашёл светящуюся вывеску продмага.. Рядом стояла полноватая женщина в коричневой ухоженной дублёнке, двумя пальцами одной руки держала дымящуюся сигарету, а другой прижимала к боку дублёнки лохматую собачку. Собачка тявкала на входивших в помещение. Женщина поздравляла всех входивших и выходивших из дверей с Новым годом.. до боя курантов оставалось десять минут..

Я, наконец, добрался домой, выпил зелёного чаю, достал первый том Пауля Каррела "Гитлер идёт на Восток" стал дочитывать отрывок про оборону Севастополя и про операцию "Блау" - броске к Сталинграду... Пехотные дивизии и танковые армии гитлеровцев с плацдарма Изюма, прорывают нашу оборону и рвутся по степям.. Каррел немец...германец.
Я, когда читаю германцев, понимаю, что современные центральные европейцы думают также, как Каррел и как гитлеровцы...
По радио раздавались голоса детей и взрослых, талантливые стихи про Новый год...
Мне снился сон про Севастополь, как комиссары и матросы героически защищали морскую столицу...Как били 12-ти дюймовые орудия форта Максима Горького, как на английском кладбище и на Сапун горе рвались мины, а над ним завывали в пике "штуки".. Как по степи мчались танки..

Потом телефонная трубка ожила.
раздался голос Марии..
-Ты не спи, я на Тверской, сейчас приеду..

Через час пьяная в горнолыжных тёплых шароварах, ворвалась арестованная в ЧК Ольга....
то есть Мария с длинными рыжими волосами...
Она эмоционально стала рассказывать, как муж её русской подруги - маленький грузин, они прилетели из Израиля на Новый год, прям на Тверской взял за волосы подругу и стал бить...Приговаривая, что здесь - Не Израиль!

Утром я подарил Марии значок из лаборатории Церна.. где удалось получить частицу Хигса...
Бозон Хиггса был "пойман" сразу двумя научными группами ЦЕРН, они охотились за неуловимой "частицей Бога" .

На чёрном значке -маленькая
маленькая Nitrino
с белыми крылышками летит
и улыбается...