Когда уходят великие актёры и великие деятели эпохи СССР, очень остро ощущается потеря, потому что заменить их некем, ничего подобного и близко за последние 30 лет не появилось. У меня каждый раз возникает ощущение, как будто ушел близкий родственник, и теперь без него мир будет более пустым и холодным. «Как же мы теперь будем?» — спрашивают люди в таких случаях. К Василию Семёновичу Лановому всё это относится, возможно, более, чем к кому бы то ни было. Лановой был для нас всех удивительно близким, своим человеком, но в то же время он был одним из атлантов, которые в своё время держали на плечах Советскую цивилизацию, а после крушения СССР давали нам надежду, что всё ещё выправится и мы, после долгих лет скитаний, вернёмся домой.
Я имел честь быть знакомым с Василием Семёновичем, и мне он показался человеком абсолютно советским, добрым и простым в общении, и при этом каким-то очень надёжным, верным, правильным. Василий Семёнович выбрал свой театр – и всю жизнь работал в нём. Его политические взгляды тоже сформировались ещё в пору юности и были неизменны всю жизнь. Иногда говорят, что Лановой приблизился к линии государственной политики. Я бы сказал так, что как раз Лановой оставался неизменным. Это линия государственной политики, по счастью, стала приближаться к нему. Ещё мне очень нравилось в Василии Семёновиче чувство собственного достоинства. Как-то я был на встрече с ним, и он в ходе диалога со зрителями посмеивался над манерой наших критиков награждать актёров эпитетами вроде «да это же наш Жан Габен» или «это наш Ален Делон», сравнивая свои 192 сантиметра со 173 сантиметрами Алена Делона.
Да, в актёрской профессии важна не только душевная красота, которой Лановому было не занимать, но и внешние данные. И в этом смысле, на мой взгляд, с красотой, осанкой и статью Ланового мало кто мог сравниться. Посмотрите на образы, воплощённые им (я имею в виду позитивные образы, потому что Василий Семёнович, как мастер перевоплощений, мог сыграть и немецкого генерала Вольфа) – они такие же романтичные, как и он сам. Прежде всего, это Павка Корчагин, которого Андрэ Жид, лауреат Нобелевской премии 1947 года (когда она ещё имела настоящую ценность, а не была позорищем, как сейчас), называл «коммунистическим Иисусом Христом».
Но совсем отдельно я бы поставил роль комвзвода Вараввы в фильме "Офицеры". Если бы меня спросили, кто из киноперсонажей лучше всего воплотил собирательный образ советского человека, я бы сказал – Лановой в роли комвзвода Вараввы. Это и есть Советский человек, если показать всех нас через один персонаж. Корчагин и Варавва – это воплощённое благородство, чистота и широта души и советская романтика, без которой была немыслима Советская цивилизация. Лановой и сам был таким романтиком, возможно, поэтому ему так удались главные образы Советского Союза, самой романтичной цивилизации в истории человечества, ярчайшим воплощением и неотъемлемой частью которой был он сам. Василий Семёнович рассказывал как-то, что на съемках «Офицеров» он спросил, как ему играть, и старый оператор сказал ему: «Играй романтику советского офицера».
В чём-то можно позавидовать профессии актёра: даже когда они уходят, образы, воплощённые ими, остаются с нами. «Если вам когда-нибудь скажут, что Павка Корчагин сложил оружие или умер, — не верьте. Это бред, брехня».
Мы и не верим. Василий Семёнович Лановой ушёл, но остался с нами и уж точно не сложил оружие. Он сам стал этим оружием. Нашим оружием в вечной битве Добра со злом.
