30 июля, после двухнедельного противостояния, группа боевиков из Фронта общественного спасения "Новая Армения", принявшая самоназвание "Сасна црер" ("Неистовые из Сасуна"), захватившая здание полка патрульно-постовой службы в Ереване и убившая полицейского, сдалась властям.
В сюжете с захватом полицейского участка в Ереване поставлена точка. Или — всё-таки многоточие? Попробуем дать ответ на поставленный вопрос.
После распада СССР бывшая Армянская ССР оказалась в одной из самых тяжёлых ситуаций на пост-советском пространстве. Процесс разделения единого советского наследия наиболее остро протекал вокруг границ тогдашней Армении, которая вдобавок к своей извечной проблеме с Турцией ещё и получила вновь возникшую (а точнее сказать — созданную) проблему Нагорного Карабаха. Уже через три года после начала беспорядков в Нагорном Карабахе, сразу же после официального начала распада СССР в 1991 году, Армения де-факто включилась в карабахский конфликт, однозначно заняв сторону непризнанной республики Нагорного Карабаха (именуемой в Армении не иначе, как Арцах).
С тех пор проблема территориального конфликта вокруг Нагорного Карабаха во многом определяла развитие внутриполитической ситуации не только в Армении, но и во всём Закавказье. При этом фактически единственным союзником Армении все эти годы являлась Россия. Все остальные соседи Армении были, как минимум, нейтральны (как Грузия или Иран), а то и открыто враждебны Армении (как Турция и Азербайджан). В силу этого любая внутренняя дестабилизация Армении всегда ставит перед страной проблему не только политического суверенитета страны, но и самого существования армянской нации.
Текущая же ситуация, связанная с резким креном Турции к исламистским ценностям и схемам, и вовсе переводит Армению в состояние "осаждённой крепости", во многом схожей с "тёмными годами" начала 1990-х, когда необъявленная блокада Армении со стороны Турции и Азербайджана, поддержанная Грузией, и вовсе привела к коллапсу экономики страны.
Этим сложным внешнеполитическим раскладом и определяется вот уже в который раз наблюдаемая динамика ереванских событий. Как и в случае января 2015 года, когда поводом для беспорядков послужило массовое убийство армян в Гюмри, совершённое дезертиром с российской военной базы, как и в случае "энергомайдана", проходившего в Ереване с июня по сентябрь 2015 года — мы видим одну и ту же динамику. Резкий старт событий, уже гораздо более осторожную и постепенную раскрутку, постоянные переговоры властей с мятежниками, а затем — окончательное затухание событий и период относительного спокойствия при весьма мягком отношении к зачинщикам беспорядков. Что и провоцирует их следующий виток.
Устойчива ли сегодня ситуация в Армении? Нет, не устойчива. Армения, как и многие страны бывшего СССР, построила у себя весьма примитивную модель сырьевой экономики, к тому же — во многом зависящую от российских энергоносителей и от переводов армянских гастарбайтеров и диаспоры из-за рубежа. Такая модель экономики и связанная с нею достаточно архаичная общественная система не позволяют Армении надеяться на глубинную модернизацию. Для развития у страны просто нет собственных ресурсов. Кроме того, весьма непростые отношения с соседями и внутриконтинентальное положение Армении тоже создают проблемы. Эти проблемы не имеют здравого решения в рамках исповедуемой в неофициальной и даже официальной риторике идеи "Великой Армении", согласно которой страна фактически предъявляет исторически обоснованные, но невыполнимые сегодня территориальные претензии к Азербайджану и даже к Турции. Поэтому события, схожие с "энергомайданом" или завершившимся захватом полицейского участка, будут продолжаться. Неясность заключается только в том, какой повод будет избран для очередных армянских беспорядков, а также в том, где, когда и в какой форме они произойдут в следующий раз.
Интересен лишь постоянно присутствующий в них (и медленно нарастающий) антироссийский компонент, когда всё большее число представителей армянского общества обвиняет Россию и русских в том, что это — "плохие друзья", поскольку не решают все проблемы Армении: от низкого жизненного уровня внутри страны до внешнеполитических территориальных претензий, а раз так, то Армения может "отвернуться от России и повернуться к Западу", где при помощи влиятельной армянской диаспоры все эти проблемы якобы немедленно и полностью решатся.
Конечно, инстинкт самосохранения армянского общества, воспитанный достаточно длительным пребыванием страны в прошлом под иностранным государственным и религиозным (в первую очередь — турецко-мусульманским) гнётом, служит своеобразным "тормозом" для любых катастрофических событий смены власти по "украинскому" или даже более мягкому "грузинскому" варианту. Что интересно, похожая ситуация наблюдается и в соседней Абхазии, где тяжёлое экономическое положение страны постоянно провоцирует государственные кризисы и даже "мини-майданы", но политическая элита и общество постоянно находят некие "мягкие" формы нового передела и распределения власти и влияния, не подвергая опасности стабильность страны и не давая шанса Грузии как врагу абхазской государственности.
Фактически идеология "осаждённой крепости" задаёт подобный сюжет и для любых беспорядков в Армении. Поэтому мы должны констатировать очевидное — в вопросе захвата полицейского участка в Ереване сегодня поставлена точка. Но это, к сожалению, не более чем многоточие — последующая нестабильность просто запрограммирована и лишь от самих армян зависит то, как они смогут в будущем встретить новую волну беспорядков, которая видится практически неизбежной.
