Профессор Национального института антропологии и истории в городе Койоакан (Мексика) Елио Масферрер Кан – аргентинец по происхождению. Родился в Росарио, провинция Санта Фе. Иммигрировал в Мексику во время военной диктатуры. Сейчас занимается антропологией и историей религий. Внимательно следит за выборами президента на родине в Аргентине. 22 ноября там состоится второй тур. Соперниками выступают: Данило Сциоли (из правящей партии, пользуется поддержкой президента Кристины Фернандес де Киршнер) и Маурисио Макри (представитель оппозиции, ориентированной на Вашингтон и Брюссель, ярый критик президента).
– Профессор Масферрер, кто, по-вашему, выиграет второй тур президентских выборов в Аргентине?
– Ответить на ваш вопрос – значит гадать на кофейной гуще. Между ними разница минимальная. Всё может случиться. Мне кажется, однако, что те, кто голосовал за третьего кандидата Серхио Массу, не будут голосовать за Макри. Голосующие из левого сектора преимущественно будут голосовать белым бюллетенем и частично за Сциоли. Это касается, прежде всего, моих друзей из Народной Социалистической Партии в родной провинции Санта Фе. Важно отметить, что у них хорошее будущее. В отличие, например, от Аргентинской Коммунистической Партии. Коммунистов никто не уважает из-за сотрудничества с военной диктатурой, вопреки идеологии. В Аргентине, да и практически везде в Латинской Америке, коммунистические партии, ориентированные на Москву, никогда не были революционными. У них до сих пор застрявшая во времени, бюрократическая структура. Они в лучшем случае и во времена холодной войны, и сейчас занимаются парламентской и синдикальной деятельностью. Коммунисты в Латинской Америке – своего рода «красная аристократия». Например, в перуанской столице Лима есть аристократический квартал Мирафлорес, где проживают все коммунистические лидеры. Их так и называют – «коммунистас мирафлореньос». Чуть иначе обстоит ситуация с маоистами и троцкистами. Однако их элита тоже является частью политической аристократии. И везде в мире входит в высшее научное сообщество.
– Каким образом изменится внутренняя и внешняя политика Аргентины, если выиграет Макри?
– Он исповедует идеологию республиканцев США. У него будет самая большая проблема – внешний долг. Я его хорошо знаю. Он прежде всего прагматик и хороший управленец. Его семья занимается дистрибуцией «Шевроле» в Аргентине. Однако он сам ездит на велосипеде и мотоцикле. Это импонирует публике. Если Макри выиграет, будут перемены в сфере прав человека, в правилах проведения манифестаций. Он, скорее всего, даст амнистию аргентинским военным, которые сидят по обвинениям в преступлениях во времена диктатуры. У него крепкие связи с настоящими хозяевами Аргентины – олигархами. Они его будут поддерживать, Макри, со своей стороны, сможет создать условия, которые максимально облагодетельствуют и их, и внешних кредиторов. И Аргентина войдёт в спираль оплаты старых и создания новых долгов. В конце концов, страна попадёт в положение Греции. У Макри будут большие проблемы и с профсоюзами. Он не сможет удовлетворить их требования, потому что прямо сейчас угрожает убрать основные социальные завоевания.
Кристина и Нестор Киршнеры поставили народ на первый план, кредиторов – на второй, и Аргентина пошла вперёд. Они вели эффективную политику. Не надо забывать, что в молодости и Нестор, и Кристина были активистами политического крыла перонистского молодёжного движения «Монтонерос» и исповедовали идеологию «хустисиализма» (справедливости) в её радикальном варианте. Сущность «хустисиализма» предполагает сотрудничество в надклассовом государстве, в котором рабочие и крестьяне должны интегрироваться. Киршнеры делали это на практике. И если даже Макри выиграет, он не сможет поменять много вещей – народ ему не позволит.
С другой стороны, Сциоли – более консервативный перонист, чем Киршнеры. И всё-таки Сциоли не будет менять социальную политику Киршнеров, потому что тогда у него возникнут проблемы.
Кто бы ни победил, аргентинская экономика останется зависимой. Аргентинский народ должен иметь работу, чтобы быть накормлен. Поэтому президент должен сделать ставку на экспортный сектор экономики, а не импортный. Известно, что 80% аргентинского экспорта – пищевые продукты. Это прежде всего мясо, зерновые, овощи и фрукты, молочные изделия, и, конечно, превосходное вино и пиво. Всё это давно экспортируется, в том числе и в Россию.
– Как изменятся отношения с Российской Федерацией после президентских выборов соответственно в случае победы Макри или Сциоли?
– Прежде всего, надо иметь в виду, что Россия ведёт две политики в Латинской Америке. Так было и раньше, так есть и сейчас. Первая политика в отношении стран – производителей нефти и нефтепродуктов. Это прежде всего Венесуэла, Эквадор, Боливия, Мексика, Колумбия, Бразилия. С ними Москва ищет согласование ценовой политики, чтобы всем было выгодно. На этом принципе и строятся политические и геополитические союзы. Именно из-за потребности согласования ценовой политики с Колумбией Москва инициировала мирный процесс между партизанами из ФАРК и правительством. ФАРК вынуждены идти на примирение – не секрет, что и верховный главнокомандующий Тимолеон Хименес (Тимошенко), и другие высшие партизанские командиры закончили советские военные учебные заведения.
Вторая политика России в Латинской Америке обращена к странам, производящим прежде всего продукты питания, которые экспортируют в большом количестве в Российскую Федерацию. Кроме Аргентины, это ещё Чили, Перу, Уругвай и опять Эквадор и Бразилия. С ними отношения особые, потому что благодаря этим поставкам России удаётся избежать негативных последствий санкций и контрсанкций. Могу привести пример с моей Аргентиной: во время военной диктатуры СССР покупал у нас зерно в огромных количествах, также как и сейчас. У руководства аргентинских коммунистов был «красный телефон». Когда военные грозили репрессиями, они жаловались в Москву, и их оставляли в покое. Не зря во время военной диктатуры без следа пропало только 75 коммунистов! И не за членство в компартии, а за активное участие в движении сопротивления. Надо иметь в виду, что остальные аргентинские политические партии потеряли десятки тысяч активистов, погибших в застенках.
Так что, кто бы ни выиграл выборы, Россия будет покупать в Аргентине зерно, мясо, вино, овощи и фрукты. И ничего не изменится. К тому же президент Путин прав, когда говорит, что в жилах каждого шестого аргентинца течёт русская кровь. Моя бабушка родом из Одессы. Её мать была еврейкой, отец – русским. К сожалению, она скончалась, когда мне было три годика и не успела меня научить русскому языку. А мама разговаривала со мной только на испанском и еврейском. В политику меня втолкнул муж тётки, он был польским евреем. Между мировыми войнами он отсидел десять лет в Сибири. А потом, после разгрома Польской Коммунистической Партии Коминтерном, в послевоенной Польше была нехватка кадров. И его пригласили туда, в Варшаве он занимал очень высокий пост. Во время репрессий шестидесятых против евреев из коммунистической верхушки ему пришлось покинуть Польшу, в конце концов, он обосновался в Аргентине. Поэтому я всегда был левым, однако держался в стороне от просоветских коммунистов.
– А как вы можете охарактеризовать российскую политику в отношении старых союзников – Кубы и Никарагуа? Там нет нефти и нефтепродуктов на экспорт. И они не производят много продуктов питания, чтобы позволить себе их экспортировать. В чём здесь интерес России?
– У России там геополитический и военно-политический интерес. О Кубе даже не стоит говорить. Ваши читатели прекрасно знают, какое значение имели радиолокационная станция и база для подлодок во время холодной войны. И также какие миссии выполняли кубинские войска в Азии, Африке и Латинской Америке. В условиях новой конфронтации между Москвой и Вашингтоном значение Кубы будет возрождаться, вопреки примирению с США.
А в Никарагуа будет строиться новый канал между двумя океанами – Атлантическим и Тихим. Таким образом США будут полностью лишены монополии на перевозки. Для них Панамский канал – элемент национальной безопасности. Им дешевле перевозить товары с Востока на Запад, через Панамский канал, нежели разгружать на Атлантическом побережье и сухопутным транспортом отправлять на Тихоокеанское. И наоборот. С другой стороны, они могут заблокировать любой морской транспорт в Панамском канале. Давайте вспомним случай, когда не пустили северокорейский корабль, который перевозил оружие и амуницию для кубинской армии.
Поэтому другая мировая сила – Китай хочет освободиться от опеки США и их монополии на перевозки между океанами. На это, конечно, нужны огромные деньги. Но если Пекин хочет выиграть у Вашингтона соревнование в экономике, канал всё равно надо построить.
А Россия будет его охранять и добиваться таким образом полного восстановления военно-стратегического равновесия (частично оно уже восстановлено). Всё это, конечно, очень беспокоит США. Поэтому они и проплачивают никарагуанских экологов, чтобы те выступали против канала.
Фото: Reuters/Marcos Brindicci.
