А.С. НИЛОГОВ Антиязык (по ту сторону философии языка). Германия, Saarbrücken: Lambert Academic Publishing, 2017. — 392 с.
Тёмный век требует тёмного разговора. За симуляцией стоит неизвестное. Как выясняется — истину не догнать. Разве что сыграть на опережение. Взять старт с принципа "изначального опоздания" Деррида. И в решающий момент нанести решительный удар по самому принципу. Знаком по знаку. Словом по слову. Испытать на прочность его, слова, онтологический статус. А то слишком уж много болтовни. И ведь не трамвайная сцена — споры-то о бытии. И у каждого своя теория: у лингвистов, у философов. Миллион теорий, и спорят до бесконечности. А вот об основаниях и определениях договориться не могут. Пустая трата слов, да что слов, — самого языка. И вот тут из-за кулис появляется Алексей Нилогов, почти как персонаж "Записок из подполья" и говорит: "Господа, а не послать ли нам все эти извечные дискуссии на три буквы? И, пока не поздно, не заговорить ли на антиязыке?"
Нападающий выигрывает. Выигрывает ли Алексей? Не знаю. Время покажет. Его ставка — на принцип "изначального опережения". Не скрою: буду болеть за Нилогова. За его вызов "философскому свету". Давно пора заговорить о "философской тьме". Раз уж и сам Хайдеггер сомневается в том, насколько слово репрезентирует бытие; и что это за репрезентация, и что это за "насколько", в чём его "истинность" и "неистинность". Да и не упирается ли сей дискурс в бытие самого слова?
В каком-то смысле эта книга фантастическая. Утопия или антиутопия — решать читателю. Но предлагается новый взгляд. Речь (антиречь) о новой философской дисциплине — "философии антиязыка". Пока только постановка задачи. И, как каждые пионерские работы, местами несовершенна, наивна в своём пафосе спасения человечества от изначально присущей ему лжи. И тем не менее. "Свободный от чего? Какое дело до этого Заратустре. Но твой ясный взор должен поведать мне: свободный для чего?" По Нилогову, свобода скрыта в антиязыковой стихии, которой мы все так или иначе пронизаны. Согласно нилоговской доктрине, язык черпает свои потенции из антиязыка. Антиязык — своего рода подводная часть айсберга, вершиной которого является язык. В одной из глав автор переиначивает цитату из Ясперса об отношении "сознательного" и "бессознательного", подставляя вместо первого "язык", а вместо второго — "антиязык". Чтобы провести аналогию, приведём переиначенную цитату. "Наш язык опирается на антиязык, он всё время вырастает из антиязыка и возвращается к нему. Однако узнать что-либо об антиязыке мы можем только посредством языка. В каждом языковом действии нашей жизни, особенно в каждом творческом акте нашего духа, нам помогает антиязык, присутствующий в нас. Чистый язык ни на что не способен. Язык подобен гребню волны, вершине айсберга" (Нилогов—Ясперс).
Если честно, я бы ввязался в спор с Алексеем чуть ли не на каждой странице. Особенно, когда речь заходит о невыразимом. Так мне жалко язык. Да и усилия любого пишущего, и, прежде всего, писателя, поскольку он (я) живёт тайнами языка. Но грозное "анти" уже на дворе. Стучится в дверь бытия. И имя ему — ничто. Философия антиязыка — попытка поименовать тотально не только непоименованное, но и неименуемое в принципе. Тьма антислов. Но, как признаётся автор, самое близкое духу исследования — книга С. Булгакова "Философия имени"!
Итак расширение в ничто, формат anti. На горизонте зловещий дигитальный знак — пронизанность вся и всего всесубстратной "антиязыковой материей" "в виде словесно-числовых волн". Нилогов — как числовой Жюль Верн, но в то же время и Деррида, и Хайдеггер. Я не смеюсь над Алексеем, скорее, завидую его смелости. Мало кто в наше время может вот так, сам по себе, поставить под сомнение все (ну или почти все) устоявшиеся институции "философии языка" и предложить свою перспективу. Это игра на поле "незнания", попытка выйти к бытию "напрямую", поверх связки "означающее-означаемое". Философия бессмыслицы, — скажете вы, — как можно рассуждать о том, чего нет, что в принципе невыразимо, как вообще можно начинать игру со стороны какого-то невнятного предела? Но разве мы и так не запутались в этой бессмыслице, разве мы не наступаем всё на те же грабли? Почему бы не попробовать на другие? А вдруг не грабли? А — антиграбли? Шутки шутками, но уж больно весёлая вышла книжка. Ну да, — скажете вы, — романтика, пафос, только бы выплеснуть из ванночки и человечество заодно с грязной водичкой. Так ведь сами же и замутили. У нас болтунов пруд пруди. "Слова, слова, слова…" Так бить или не бить? Я думаю — бить. И Алексей правильно сделал, что ударил. Жалко, мало кто оценит. Ну поглумятся, конечно: "Слышь, Вась, глянь, какой у нас донкихот объявился, тут и про ясновидение глава, и про телепатию". Ну да, есть и Беннет. Но ведь и Витгенштейн с Декомбом, и Куайн с Беркли и Виртом (про Хайдеггера с Деррида и не говорю) цитируются страницами. Отличное, кстати, учебное пособие! Добавим, анализу подвергается и психология (Лакану: бессознательное устроено как антизык), и физика с математикой (принципиальная немотивированность связи между референтом, означаемым и означающим вплоть до самых что ни на есть элементарных частиц). Знаю: некоторые из читателей уже заготовили смолу и перья, но посоветовал бы с линчеванием обождать. Книга представляет из себя сборник статей, опубликованных в двух десятках ваковских журналов, и отрецензирована доктором философских наук В. А. Кутырёвым и доктором филологических наук В. П. Рудневым.
То, что книга тянет на докторскую диссертацию, для меня несомненно. Вопрос в том, что я буду делать как писатель, если всё это окажется "правдой"?
