В интернет-дискуссиях всё чаще выдвигается новый тезис. Мол, Сталин и большевиствкая власть, «уничтожили миллионы людей для того, чтобы вкрутить электрическую лампочку, построить завод, отправить детей в школу или посадить солдата в танк и самолет… а то время как десятки вовсе не самых богатых и не самых развитых стран … как-то справились с проблемой лампочек, школ, заводов и танков, не прибегая к геноциду, голоду, концлагерям, массовым расстрелам, государственному крепостному праву и тотальным запретам».
Вот так. Если раньше многочисленные политические движения, от либералов и ультра-левых троцкистов до черносотенцев делали акцент на том, что Сталин уничтожил 100500 миллионов невинных и самых лучших сограждан просто со страху и от любви к злодействам, то теперь запев изменился. Мол, уничтожал, так и быть, не просто так, а ради достижения полезных целей. Но все прочие страны этих целей достигли без всякого насилия. То есть, получается, не злодей он был, а просто глупец, других способов, которые известны всем, вплоть до румын, не додумался применить. Неэффективный менеджер.
И тут придётся выбирать, либо сами продвигающие этот тезис не очень умны, не знают истории и реального мира, либо нас за таких держат. Потому что, если их попросить назвать страну, которая в период с 1917 по 1941 год показала сопоставимый с СССР рост промышленности, они вряд ли найдут, что ответить. Да и страну, чья промышленность превышала к 1941 году советскую, смогут назвать лишь одну. И страна эта – США, чья экономика обогнала российскую ещё в 1870 году, вскоре после своей Гражданской войны. Заметим, это была ещё Россия с Польшей, Финляндией и Сахалином, а у США было тогда на 13 штатов меньше, чем сейчас, да и вассальных территорий вроде Кубы, Филиппин и прочих островов, в отличие от 1941 года, ещё не было. А уже в 1913 году американская экономика более чем вдвое превышала российскую, германскую или британскую, а французскую и вовсе более чем в три с половиной раза. А уж по итогам Первой Мировой, в которой перечисленные страны несли убытки и терпели разрушения, а США активно наживались, нагнать их в короткий срок стало и вовсе нереально.
Больше ни одна страна такой мощной экономики, как у СССР, на тот момент не имела. Ни Британская Империя с полумиллиардным населением, ни Германия вместе со всеми покоренными территориями (это, кстати, более 400 миллионов населения, а с оккупированными позже советскими территориями и вовсе 480). Что наглядно сказалось на количестве выпущенных за годы войны оружия, военной техники, боеприпасов, снаряжения и продовольствия. И это, заметьте, при том, что указанные страны после «ле Гран гер» не знали сопоставимой по масштабам Гражданской войны и интервенции, не находились под экономическими санкциями вплоть до блокады. А Британия с Францией и вовсе радостно делили немецкие колонии.
Так что, определенно, даже без учёта различия базы и внешнего прессинга, «с проблемой лампочек, школ, заводов и танков» все суммарно они справились куда хуже, чем большевики. При этом говорить о том, что та же Великобритания на своём пути в промышленные лидеры обошлась без голода, геноцида и прочих прелестей, как минимум, странно. Они своих крестьян с земли согнали ещё в XVII веке, а потом десятками тысяч вешали за бродяжничество, сотнями тысяч отправляли на каторгу, продавали в рабство в колонии или определяли в работные дома трудиться за еду. На этом фоне советские раскрестьяненные, получавшие работу в промышленности с зарплатами сильно выше, чем был их доход до коллективизации, уже не выглядят такими уж несчастными. Да и их оставшиеся в колхозах соседи, получившие сельхозтехнику, помощь агрономов, медицинское обслуживание, образование, оказались в куда лучшей ситуации, чем английские переселенцы в Новый Свет, за скот и инструмент вынужденные продаваться в рабство. На голод в той же Ирландии или Индии, может быть, критикам СССР плевать, но хотя бы пусть погуглят «Великий голод в Англии». А ведь это 1845 год – Англия на тот момент не просто самая промышленно-развитая страна, она уже контролирует и грабит половину мира!
Но, главное, то, как ставится вопрос, исходно представляет собой обман. Так и представляется заседание ЦК, на котором большевики решают, сколько миллионов человек нужно уничтожить, «прямо или косвенно», чтобы «вкрутить электрическую лампочку и т.д…». И это в то время, стране, по сути, несмотря на объявленную в 1921 году амнистию, продолжалась гражданская война и интервенция. В период с 1929 по 1941 в среднем раз в три дня в боестолкновении погибал пограничник. И наловленные Карацюпой с его Джульбарсами полтысячи нарушителей – всего лишь малая часть потока шпионов, диверсантов и подпольщиков, которые лезли тогда в нашу страну. А до этого, пока через границу с воплями и улюканьем прорывались белые банды и хунхузы из Китая, полутысячные отряды басмачей из Афганистана, ряженые Булак-Булаховича из Польши и прочие лихие ребята, гибли куда более массово, и не только пограничники. Да и внутри банд, действовавших под лозунгами или без оных, хватало. Действовала разветвленная подпольная террористическая сеть и шпионская агентура, не брезговавшая диверсиями и убийствами. Не выдуманные, как нас убеждали в перестройку, а самые настоящие – в 1927 году в центре Ленинграда кутеповские отморозки из РОВСа забросали гранатами и расстреляли из пистолетов собрание городского партийного актива.
И угадать, откуда будет нанесен следующий удар, было невозможно. Миллионы людей имели опыт войны, в том числе и гражданской, миллионы относились к бывшим эксплуататорским классам, царским репрессивным органам или националистическим движениям, десятки тысяч имели опыт конспирации, революционной или террористической деятельности. При этом многие из этих людей смогли интегрироваться в новую власть, часто преследуя корыстные интересы и не соответствуя занимаемым должностям, но готовые под любыми лозунгами бороться за свое привилегированное положение. А по периметру страны, да и за его пределами, находились страны, ещё недавно воевавшие против Советской России. И их спецслужбы любого из этих борцов, под какими бы лозунгами он ни действовал, готовы были поддержать, профинансировать и вооружить.
А десятки миллионов были вырваны из привычного быта и круга событий, им понятных и привычных, поэтому готовы были на кого угодно написать донос из страха, по глупости или из корыстных соображений. А то и в твёрдом убеждении, что раз власть теперь народная, то и сажать должна того, на кого укажет народ. Благо, читать и писать их советская власть обучила. И все эти доносы, истинные и ложные, обрушились на следователей, имеющих в анамнезе всё то, о чем написано выше, а вот образование и опыт часто имеющих недостаточные. В такой ситуации все перегибы и перехлёсты, невинные жертвы репрессий, многие из которых были освобождены ещё при Сталине, вызывают удивление лишь тем, что их оказалось не так много, как могло быть.
А раз уж власти этих людей пришлось посадить, охранять и кормить, при том что страна, в целом, не жировала, логично вырастал и вопрос о том, чтобы использовать их труд. Причем в условиях, которые облегчали охрану и не требовали высокой квалификации. И как бы ни убивались по этому поводу антисоветчики, точно так же поступали с осужденными во всех тех странах, которые, по их словам, достигли промышленного развития без жертв и насилия. Только вот почему-то территории, сопоставимые по климату, или хотя бы по удаленности и труднопроходимости с нашей Сибирью, в других странах освоены гораздо хуже.
Да, у Сталина и у советской власти было немало ошибок и проблем, которые не удалось полностью решить. Но, учитывая сложность той ситуации, в которой они оказались, ограниченность сроков, внешнее и внутреннее противодействие, никто в истории не справился лучше. А нам, сегодня живущими на то, что создали наши предки за последние тысячу двести лет, и в особенности за прошлый век, благодаря заделу которого Россия, несмотря на все шатания и развалы, по-прежнему остается в тройке великих держав, нужно, как минимум, быть благодарными. И стараться преумножить полученное в наследство, а не претензии предъявлять.
