Антигород или кладбище архитектуры

В очередной раз взяться «за перо», а по-нынешнему - за клавиатуру, вашего покорного слугу сподвигло зрелище «преображения природы», производимое ныне возле слияния двух наших несчастных речушек под монастырской горой. Где омерзительно-оранжевый заморский механизм торопливо сдирал шкуру с замершего в зимней спячке берега, обнажая мёртвый суглинок. Внутри этой членистолапой машины разрушения сидело человеческое существо, сноровисто управляясь с рычагами и педалями. Ему, существу, наверное, неплохо платят за работу. Наверное, похожие организмы крутили своими пятернями взрывные машинки у храма Христа-Спасителя в 30-х, вентили газовых камер Майданека в 40-х, штурвалы набитых напалмом бомбардировщиков над Кореей и Вьетнамом в 50-60-х... Они тоже «только выполняли приказы» начальства и «зарабатывали себе на хлеб».

А невдалеке ещё одно железное детище той же, разгромленной нашими дедами за три недели державы, вгрызается в речной склон. Недавно в этом месте шумели на ветру заповедные корабельные сосны, а ныне из утлого русла торчат бетонные устои мостового перехода. Очередное бессмысленно-утилитарное сооружение (близкий Висячий Мост в сравнении с ним — просто шедевр гармонии), в жертву которому принесён маленький кусочек совершенного Божьего Мира... Живое сердце Сарова, тщательно оберегаемое поколениями строителей, что как могли, обходили долину у слияния наших речек, оставляя нетронутым зелёный оазис, превращают ныне в заурядный многоэтажный квартал и транспортные коридоры.

То есть здесь не просто уничтожены несколько очередных неповторимых уголков Города. Ликвидируется сам его образ, становясь своей противоположностью — Антисаровом, где все его качества заменены антикачествами. Простор — адской скученностью, дворы-скверы — дворами-пустырями, сбережение каждого бугорка и кустика — выравниванием и уничтожением всего живого на сколько хватает глаз... Утрата невосполнима, и это будет осознано в недалёком будущем всеми сколь-нибудь разумными его обитателями. Бесценные средообразующие места тупо (либо со злодейским умыслом) отданы на растерзание «строительному бизнесу». Демонстративно убито сакральное ядро (или ландшафтный каркас — кому как ближе), на котором три века формировался монастырский комплекс и вокруг которого шесть десятилетий интенсивно рос атомград. Понятно, что природа жестоко отомстит дерзким недоумкам за надругательство. Слабая почва, пригруженная сотнями тысяч тонн грунта и зданий будет понемногу просаживаться. Заваленные песком и щебнем водяные жилы родников найдут себе новые пути под дорогами и фундаментами... Но природа слепа и речь не о ней. Не могу представить человека, что захочет жить в квадратном склепе на могильном холмике, насыпанном на месте раздавленного экскаватором сердца Города. Как такое вообще стало возможным?

Меж тем, если брать данное явление в масштабе страны и мира, да во временном периоде нескольких десятилетий — всё закономерно и ожидаемо. Мамоническое общество (то бишь общество, основой которого является культ денег), в целом достроено на большей части планеты. Дожёвываются последние остатки прежних, традиционных обществ. Остатки как духовные, так и материальные: наука, образование, медицина, исторические религии, литература, все виды искусств... То есть всё, что мы обобщённо вкладываем в понятие «культура» - уходит (точнее — изгоняется), а на смену ему грядёт нечто совершенно другое.

Та же судьба постигает и государственность: когда власть на всех уровнях перестаёт быть выразителем народных чаяний, а превращается в служанку экономических интересов олигархии (от региональной до международной), её легитимность стремится к нулю. Отвечая на полное безразличие хозяев жизни к людям, население в массе столь же равнодушно воспримет замену такой власти на любую иную каким угодно способом.

В своих прошлых материалах, опубликованных в «Сарове» («Город света или город склепов», «Тень собора» и др.) я подробно останавливался на духовно-психологических аспектах тупика, в котором оказалось зодчество. Попробуем взглянуть на проблему чуть шире.

Базовая задача для любого общества — формирование определённого типа человека, наиболее подходящего для властителей той или иной идео-экономической формации. Того, кто в массе будет воплощать в жизнь задумки отцов нации.

Понятно, что рабовладельческому обществу нужен покорный раб, феодальному — смиренный и верный своему барину крепостной, классическому капитализму — упорный грамотный работник, стремящийся к личному и семейному «успеху»... Но при этом всегда важную роль играла некая высшая составляющая. В христианской традиции сверхидеей человека было приближение его к «Образу Божию». Очищение души от страстей, исполнение Заповедей, стремление ко Христу, подражание святым угодникам... Что и говорить, идеал трудно достижимый и редко достигаемый, но он БЫЛ.

Коммунистическая идеология (в том виде, что был воплощён в СССР), отбросив «Образ Божий», сосредоточила устремления, как это не парадоксально, на второй библейской характеристике человека: «Подобии Божием». Разумеется, отдающая языческой гордыней идея «стать как боги», снижала планку по сравнению с христианской, но всё же звала людей вверх и вперёд. Дерзновенное желание стать человеком-творцом, укротителем стихий, повелителем природы, покорителем пространства и времени... Коммунистические футурологи и писатели-фантасты рисовали Человека Будущего совершенным, интеллектуально и физически развитым, победившим болезни и старость... - практически — бессмертным. Чем не заявка на богоподобие?

Ничего этого не нужно современному рыночному глобализму. Сегодня востребован совсем другой тип — не видящий ничего дальше своего носа и своего телеэкрана обыватель. На работе — функциональная единица, не создающая проблем начальству; вне работы — ненасытный потребитель товаров и услуг, предлагаемых назойливой рекламой. Образ, известный давно и «воспетый» в сотнях произведений, к примеру в басне Крылова «Свинья под дубом»:

«Лишь были, б жёлуди — ведь я от них жирею...»

С последовательностью и упорством, достойным (вот уж воистину!) лучшего применения, воспитывается особая раса — ЧЕЛОВЕКОСВИН, или ГОМОХРЯК — кому как больше нравится. Его наиболее характерными (и ценимыми хозяевами) качествами являются:

• Крайняя ограниченность кругозора и безразличие ко всему, что выходит за рамки его служебной компетенции и лично-семейных интересов.

• Слепая вера средствам массовой информации, которые формируют его мнение по всем без исключения вопросам.

• Животный страх и трепет перед всяким начальством.

• Совершеннейшая внутренняя пустота и максимальная внешняя наполненность, когда стремление к удовольствиям, к атрибутам благополучия и успеха заменяет собой все остальные желания.

Каждый по желанию может дополнить и расширить данный перечень, но, думается, и так всё ясно.

Само собой, сформировать из сложно структурированного традиционного общества гомогенную массу свинолюдей непросто (да, будем надеяться, никогда до конца не удастся). Убедить всех уткнуться в своё корыто и не помышлять боле ни о чём стоит немалых финансовых затрат и долгих десятилетий (а то и веков) целенаправленных системных усилий. Наибольших «успехов», думается, модификаторы достигли на ниве культуры.

В недрах современной цивилизации год за годом идёт планомерная замена этой самой культуры на антикультуру. Искусства — на антиискусство. Науки — на антинауку и так далее. Работа начинается с самого раннего детства. Игрушки выпускаются в виде отталкивающих монстриков. Герои мультфильмов — уродцы невообразимых форм и цветов (Симпсоны какие-нито, Губка Боб, Лунтик или что похуже...). А ведь ребёнок по своему складу должен ЛЮБИТЬ эти образы. Соответственно, приняв данные кошмарики за норму, он будет негативно относится к подлинной красоте... Далее эстафету принимает анти-киноискусство, с засильем бандитских физиономий, ордами грязных оборванцев, потоками крови... Про телевидение лучше в приличном обществе вообще помалкивать.

Ну вот мы и добрались до «взрослого» предметного мира, наиболее крупными объектами в котором являются творения градостроительства и архитектуры. По правилам антиискусства, челосвин должен быть помещён в унифицированный набор ячеек, где ничто не должно отвлекать его от главного дела всей жизни — зарабатывания и расходования денег.

Недавно была опубликована прекрасная статья Виктора Логвинова «Смерть архитектуры и перспективы свинарников», где мой коллега детально разбирает нехитрые «экономические механизмы» уничтожения российского зодчества и неизбежные последствия сего. Интересующиеся читатели без труда найдут указанный материал в Сети, я же воспользуюсь некоторыми иллюстрациями из него.

Вот вашему вниманию представлена панорама микрорайона «Крутые Ключи» в Самаре:

Не правда ли, задача по превращению жителя в объект животноводства (ну, или тепличного овощеводства — кому как глянется) решена комплексно и с размахом? Двадцать пять сдвоеных рядов одинаковых построек... Рука непроизвольно тянется вдоль пояса к тому месту, где должна быть кобура...

Ну или вот такое тюремное пространство, что язык не поворачивается назвать «двором»:

Я подозреваю, что если все 12-этажки нашего города выстроить в ряд, с трудом наберётся на одну сторону этого Азкабана. Осталось только дементоров запустить.

Жадность «инвесторов» и проявляющих к ним полную коррупционную солидарность надзорных органов поистине безгранична. Как безгранична и покорность гомохряков, с радостью покупающих жилплощадь в подобных свинокомплексах.

Прямо на наших глазах идёт создание антигородов, как материальной среды грядущего антимира (духовно-интеллектуальная база его создана давно). Как и предупреждали многие Святые Отцы, начиная со времён Христа, как научно утверждал Маркс в своём «Манифесте» более полутора веков назад, рыночный культ Мамоны подчиняет себе все грани человеческой личности и низводит к пошлой выручке все земные занятия. Копытами Золотого тельца потоптаны и изгажены крупнейшие идеи, вдохновлявшие человечество: религиозные, социалистические, национальные. Испоганены самые высокие служения и профессии: врача, священника, руководителя, учёного... а теперь вот и зодчего. Всюду корысть, подлог и мздоимство...

Глядя на внушительные даже по сегодняшним меркам универмаги и доходные дома хоть Санкт-Петербурга, хоть Нижнего Новгорода ХIХ века, задаёшься вопросом — неужели полтора века назад застройщики, так же стремившиеся к выручке, как и нынешние, не могли строить вот такие «дешёвые и сердитые» здания:

Могли. Может быть даже хотели. Но была КУЛЬТУРА (в том числе культура профессии), и была ВЛАСТЬ. То есть величины, озабоченные в первую очередь — сохранением своего ЛИЦА (имиджа по-нынешнему) и лишь в какую-то там — наполнением карманов. А ещё нашим предкам был хорошо известен несложный закон бытия: живые (природные и близкие к ним) формы, окружающие человека, дарят ему жизненную энергию, а мёртвые - отнимают. И поэтому строили так:

или так:

и ещё так, например:

И старые города наполнялись содержанием, эстетически-насыщенной визуальной и тактильной средой. Где любой уголок, куда ни кинь взгляд — кем-то профессионально продуман, отрисован и мастерски выполнен. И этот дух мастерства насыщал и насыщает пространство, ОЧЕЛОВЕЧИВАЯ его, воспитывая в обитателях вкус и стремление лично соответствовать окружающей красоте. Развивать и дополнять её собственным трудом. А на что может «вдохновить» монотонный ряд слепых бетонных ящиков? На погром?

Обращали внимание на вид городов не сходящей с экранов Сирии? Плотные шеренги примитивных квадратных каркасов, выпотрошенных артогнём. Здесь и выросли те орды головорезов, кому ничего не дорого и кто готов превратить в пустыню весь мир. И мы на том же пути, просто коррумпированный колониальный рынок там начал "топтать поляну" на несколько десятилетий раньше, чем у нас.

Однозначно, тенденция выдавливания красоты и эстетики захватила отнюдь не только градостроительство. Гомохряк не терпит вокруг себя никакое подлинное искусство-мастерство и никакую подлинную природу. Утилитарное однообразие поразило все сферы когда-то творческой деятельности:

·Из музыки исчезает уникальность мелодии, заменяясь неразличимой компьютерной ритмикой. Большинство песен состоят максимум из двух (а многие — из одного), десятикратно повторяемого куплета.

·Изобразительные жанры раскололись на два полярных (и равно далёких от настоящего искусства) лагеря: фотографических гиперреалистов и полностью абстрагировавшихся от жизни авангардистов.

·Театр и киноиндустрия паразитируют на бесконечных «римейках» старых произведений, всё чаще и всё сильнее уродуя оригинал, иногда до полной неузнаваемости.

·Автомобильный дизайн свёлся к универсальной форме обсосанного леденца, где разница между моделями фирм с разных континентов неощутима. А когда-то даже не очень сведущий в машинах человек мог без труда отличить авто 1920-х годов от 30-х, 1950-х от 60-х, «Форд» от ФИАТа, а «Волгу» от «Мерседеса»... И когда в рекламном ролике прохожие сворачивают шеи, заглядываясь на «НОВЫЙ ТОЙОТА» (почему, кстати, не «новая»?) а по экрану движется такой же обмылок, как и предыдущая версия, и как бессчётные её аналоги от КИА до БМВ — остаётся лишь горько улыбнуться. Ведь нынешние яйцеобразные формы легковушек, равно как «чемоданные» контуры грузовиков родились в альбомах художников-кузовщиков ещё в начале 80-х годов минувшего столетия.

·Военная техника, облик которой во все века создавали лучшие умы, от цветущего разнообразия национальных и корпоративных школ, где почерк КБ Яковлева или Кировского завода никогда не спутать с конструкциями Мессершмитта или Порше, Мицубиси или Виккерса, пришла к торжеству безликого примитива. Бразильский танк не отличишь от турецкого, японский эсминец — от итальянского, американский «стелс»-истребитель — от нашего... Стрелковое оружие в плане творческой импотенции вообще достигло вершин: почти все современные автоматы десятков фирм суть бесчисленные вариации двух систем середины прошлого века: советского АК и штатовской М-16 (на 90% содранной со «штурмгевера-44»).

·Дизайн бытовой электроники практически вымер как вид — телефоны-планшеты-ноутбуки-телевизоры-холодильники-электроплиты... и так далее различных производителей абсолютно идентичны и лишены даже малейшего намёка на какой-то стиль.

·Та же судьба постигла ювелирное дело, на очереди — мебель, посуда, одежда...

·Кардинальным образом изменилось отношение к реставрации и охране культурного достояния прошлого. Исчезла грань между подлинным памятником и его муляжом, копией. Оригинал и подделка в глазах массового сознания стали неразличимы. Контрафактный ширпотреб под именитыми «лейблами» и копия Храма Христа-Спасителя. Дубликат гостиницы «Москва» на Манежной площади = пиратские копии цифрового контента... или клоны зданий Саровской пустыни — и китайские автомобили — аналоги японских и европейских... Массовое распространение получил «дешёвый и сердитый» способ реконструкции старинных зданий, когда от исторического сооружения остаётся один уличный фасад, а всё остальное, не мудрствуя лукаво, заменяют стандартной железобетонной клеткой с торгово-офисной начинкой.

При тотальном рынке (доказанный маркетологами факт), девять десятых товарной массы (а недвижимость — такой же товар) составляет примитивная дешёвка. Но это ещё не вся беда: потребитель ВОСПИТЫВАЕТСЯ уродством и убожеством, не видя ничего иного, и даже получив возможность приобрести настоящую, авторскую вещь — выбирает ДОРОГОЙ примитив. Либо по привычке, либо сознательно приняв идею, что красота — пустое баловство не стоящее ни копейки. Или элементарно НЕ НАЙДЯ ни подходящего изделия, ни того, кто мог бы его создать. Ведь коли нет спроса — исчезают и специалисты. Зачем, спрашивается, нужен искусный резчик, коли любую форму теперь в два счёта отольют из пластика на 3D-принтере? И будет ли востребован дотошный проектировщик со стремлением что-то куда-то гармонично вписать, если можно «договориться» с властями, тупо всё снести и воткнуть ровный ряд типовых коробок, меняя только номера домов в штампах чертежей?

Эстетика — лишь первое, что приносится в жертву технологичности массового производства, где заняты автоматы и неквалифицированные подсобники. Мастера и профессионалы изгоняются отовсюду, заменяясь менеджерами и роботами.

«Экономическая эффективность», а проще сказать — дешевизна любой ценой — вот имя могильщика тысячелетних достижений человеческой культуры во всех отраслях. Чеканная формула древнеримского архитектора Витрувия: «Польза-Прочность-Красота», характеризующая суть ремесла зодчего, является полным антиподом пресловутой «экономике»:

·Польза — то есть нужность, комфорт, удобство для обитателей и повышение качества среды для всех окружающих невозможна без серьёзных затрат, начиная с добротного проекта. Чтобы быть по-настоящему полезным, здание или жилая группа обязана быть обеспечена соответствующим благоустроенным участком, транспортной и социальной инфраструктурой, не нарушать, а улучшать экологию... Помещения должны не просто соответствовать санитарным (освещённость, воздухообмен, тепло-звукоизоляция и др.) нормам, а иметь достаточный для комфортного пребывания людей объём, удобные связи и безопасные коммуникации... Всё это ни коим образом не вяжется с возведённой ныне в абсолют «дешевизной».

Коробит, когда с экрана зазывают покупать «квартиры евроформата за миллион рублей». Евроформат — надо полагать, это конура в пятнадцать квадратов, где умещаются спальня с кухней-нишей и прихожая с комбинированным санузлом (типа как в каюте теплохода). Жить там должен вечный холостяк, так как в подобную жилплощадь даже кошку привести стрёмно. Следующим шагом станет, думается «японоформат»: в продажу поступят жилые ячейки метра четыре площадью со встроенной в стену микроволновкой и туалетом за бумажной ширмой, где рукомойник объединён с бачком унитаза. Не сомневаюсь, что с нынешними темпами разорения «дорогих россиян» и такое, унизительное для русского, «жильё» будет «востребовано на рынке» самой большой страны на Земном Шаре. Сами японцы, правда, в таких «человейниках» уже практически перестали размножаться, у них многолетняя демографическая катастрофа, но что до этого нашим теперешним хозяевам жизни...

·Прочность — надёжность, долговечность здания изначально также подразумевает всесторонне продуманный и просчитанный проект, плюс качественные материалы, плюс высокая квалификация исполнителей и постоянный контроль за производством работ. Каждый пункт здесь стоит своих немалых денег, что просто ножом по сердцу для современных «инвесторов». Их бог — прибыль, а текст символа веры умещается в двух фразах: «Куй железо не отходя от кассы» и «После нас — хоть потоп!» Поэтому инженерно-геологические изыскания зачастую подделываются, болотина или карст выдаются за плотный материк, фундаменты ляпаются на глазок, половина цемента и арматуры из бетона исчезает бесследно. Для отделки фасадов, кровли, инженерного оборудования, остекления и всего остального берутся самые дешёвые (нередко — с липовыми сертификатами) материалы и изделия из расчёта: «На гарантийный срок — 5 лет — хватит, а там хоть трава не расти!» В итоге новостные программы регулярно потчуют нас репортажами, рассказывающими про новостройки с расползающимися фундаментами, промерзающими стенами, сходящими вместе со снегом крышами... Остаётся лишь кусать локти, глядя на фасады зданий, выполненные 60 или 160 лет назад с таким качеством, что простоят ещё 160 лет. Не то, что модные навесные системы, оцинкованные кронштейны которых сгниют к середине текущего века, а плитка начнёт рушиться на головы прохожих. Кто будет тогда искать виноватых? Дурацкий вопрос — у обитателей гомосвинарника память должна быть не длиннее одного телесериала...

·Красота. Уже смешно. Если первые две составляющие ещё худо-бедно поддаются нормированию и осознаются даже нынешними властями и потребителями, то здесь нужно уже не просто контролировать и отслеживать, а ЗАНОВО формировать естественное некогда чувство. Возрождать не просто вкус, а всю систему, ШКОЛУ, порушенную два поколения назад. Традиции, КУЛЬТУРУ проектирования, надзора, использования... или НЕ возрождать. Право дело — на кой ляд денежным мешкам красота, гармония, мать её... Выискались ещё умники — что она «спасёт мир» - надо, ж сморозить такое! Ха-ха-ха... Гы-гы-гы... Хрю-хрю...

Загвоздка в том, что изнанка фразы о спасении мира красотой имеет вполне чёткое и осязаемое значение: «Мир погубят безобразие и уродство» - или, одним словом - СВИНСТВО. Уже вовсю губит. Отвратительная среда порождает отвратительных обитателей, которые делают её ещё омерзительнее. Когда живая, гибкая многогранность заменяется мёртвым стандартом и голым чистоганом, цивилизация умирает. Отвергая человека-творца, получаем удобного, но бесплодного гомосвина-потребителя. Не поленюсь повторить: альтернативой цветущему Городу-саду является Город-склеп. Антигород. Кладбище идей, а затем и просто — кладбище, как окончательная победа смерти.

Столь пессимистический вывод автора этих строк подтолкнул сделать небольшой, но свежий и характерный пример. Расширение городского кладбища ЗАТО г. Саров. С вырубкой под этот, не спорю, крайне необходимый объект, порядка сорока гектаров леса, преимущественно первосортного сосняка. Уже который месяц снуют лесовозы, день и ночь перегружая на дорожные платформы десятки, сотни, тысячи кубометров янтарных стволов. Чистые, ровные, калиброванные брёвна... иногда попадаются прямо-таки реликтовые экземпляры — метрового диаметра (заповедник, однако), ровесники монастыря. Их бы огородить, таблички повесить, экскурсии водить... Пошли на доски. Не могу понять двух вещей:

Первое. Неужели кладбище — режимный объект, который непременно должен располагаться в охраняемом периметре? Вблизи Города за Третьим, а подозреваю и за Четвёртым КПП полно заброшенных, заросших мелколесьем полей. Что мешало обустроить новую очередь захоронений там? Тем более, при теперешних темпах вымирания, новая территория будет заполнена лет через пятнадцать-двадцать — а потом что? Снова лес рубить? Неудобно для горожан? Это как посмотреть. Для родственников «за зоной» будет намного проще посетить дорогие могилки без долгой канители с пропусками. А таких немало. Далеко? Возьмём для примера те же Кулебаки. Город с населением втрое меньшим, чем Саров имеет кладбище километрах в восьми от своей окраины (кто проезжал — наверняка обращал внимание). И ничего, приспособились люди.

В нашем случае вполне реально найти место километрах в трёх — четырёх. По крайней мере это намного разумнее, чем идея строительства жилых микрорайонов за Периметром. Покойникам ведь не нужны ни газ, ни тепло, ни канализация... - минимальное электроснабжение, да летний водопровод — вот и всё инженерное оборудование. Плюс можно сделать нормальный автомобильный проезд ко всем участкам, - те, кто пробовал заехать в наше кладбище на машине, поймут, о чём речь.

Второе. Если никоим образом невозможно было вынести новое кладбище за границы ЗАТО, какая необходимость делать СПЛОШНУЮ вырубку? Испокон веков на Руси (и не только) погосты устраивали в рощах, а те, что в поле — специально засаживали деревьями. Был в этом свой сокровенный смысл: вечный круговорот жизни. И лежали наши предки под шелестящей листвою лип и под траурными пирамидками елей, превращаясь в новые ветви, осыпаясь побуревшей хвоей... Таким, печальным, но по-своему уютным, было и наше старое кладбище - «Арзамас-17». Три с лишком десятка лет назад схоронил я братишку у двух берёз — так и стоит его скромный памятник под их зелёной сенью... просто, по-русски, по-людски, наконец... А прошедшей зимой старый друг провожал в последний путь своего отца. Не найдя за что зацепиться глазом на огромной пустоши — записал GPS-координаты в навигаторе. Иначе не найти.

Неужто нельзя было прорезать просеки-проезды, а между ними оставить квадраты сосняка, очистив его от валежин? Получился бы некий лесопарк, где находиться было бы совсем не так тяжело морально и физически, как на голой равнине под солнцем и ветром среди «леса крестов» из стиха Рубцова... Мёртвым-то всё равно, а вот о живых кто бы подумал. В такие места не от великой радости люди приходят — так ещё вокруг, на сколько хватает глаз — бесконечные ряды надгробий, словно апофеоз Торжествующей Смерти.

Ах, да, о чём это я — понятия «подумать» и «гомохряк» находятся в разных реальностях. ...Ведь, помимо прочего, представьте, сколько одних пней надо выкорчевать и куда-то деть, плюс сучья, верхушки... (жечь? - привет экологии) — недаром говорят, такая «работа» дураков любит... Единственным утилитарным объяснением произведённых действий видится планируемая МЕХАНИЗАЦИЯ процесса погребения. Это когда экскаватором отрывается траншея, а тела складываются штабелями. Вкупе с упрощением и удешевлением, (что на сегодня, похоже — главное) происходит резкое повышение плотности размещения останков. В таком случае, конечно же, деревья являются помехой. И в свете разворачивающихся в мире процессов подобный вариант перехода к братским захоронениям становится всё более и более вероятным.

Ну и маленький бонус в виде возможности кому-то подзаработать на продаже пиломатериалов.

* * *

...Когда в наших СМИ льют грязь на Белоруссию, для меня неизменным эталоном всегда остаются их заповедные леса, отношение к своей земле. Кто-то может представить, чтобы в Беловежской Пуще вырезали несколько десятков гектаров мачтовых сосен под предлогом расширения кладбища близлежащего райцентра? Я — нет. Даже немецкие оккупанты себе такого не позволяли. Ну, это так, к слову.

* * *

Наша нация тяжело, боюсь, неизлечимо больна. Свинское равнодушие ко всему окружающему — грозный симптом. Причём с недавних пор особо культивируемым стал подвид ЧЕЛОВЕКОПОРОСЁНКА. Вечно юного, розового, весело повизгивающего. Его система ценностей подобна перевёрнутому биноклю. Тратить своё драгоценное время, чтобы выразить отношение к уничтожению Города, где он родился и растут его дети, для него — бестолковое ребячество. А вот потратить целый день на выискивание в интернет-магазинах очередной модели смартфона среди сотен таких же — серьёзное, ответственное и очень взрослое занятие.

Формула «Мой труд вливается в труд моей Республики», означающая деятельную сопричастность всему, что происходит в стране заменена на брезгливо-фальшивое «я плачу налоги!». То бишь, я, драгоценный, отстегнул (мог бы и не отстёгивать, но вычли, заразы) самое святое — денежку(!) в казну. И пусть теперь государство-общество выкручивается как хочет, обеспечивая мне комфортный хлев. Остальное меня не касается.

«А мне какое дело?» «А я там не бываю — мне без разницы» - типичные мнения горожан по поводу планомерной ликвидации «зелёного пояса» Сарова. Казалось бы, экология в ЗАТО и так безобразная, заболеваемость неуклонно лезет вверх, да ещё лесопарковые зоны, последнюю нашу защиту, одну за другой превращают в пыльные пустыри — и где хоть какая-то реакция жителей? Они ЗАНЯТЫ и СПЕШАТ, проскакивая мимо в лакированных иномарках. Дом — работа — интернет — ШОПИНГ!!! — огород — отпуск... взгляд некогда оторвать от корыта. Да и незачем: «Всё равно везде без нас давно решено...» Иногда, правда, иной очнётся — Чего это дети из поликлиник не вылазят? — Почему наша хрустальная саровская вода вдруг стала жёлто-бурой?

Потому что в мире капитализма никогда и ни на что не хватает средств, ресурсов, денег, кроме как на приумножение этих самых денег. Всё остальное ОПТИМИЗИРУЕТСЯ. И наука, и здоровье и водопроводные сети. То бишь, переводя на русский — заменяется наиболее дешёвой имитацией. Имитацией образования, видимостью медицины, подделкой под продукты питания и так далее. Некоторое время пытались обойтись видимостью обороны страны, но буквально в последний момент спохватились. Но во всех остальных отраслях мнимый «прогресс» продолжается. Градостроительство — лишь наиболее заметная из них. Наглядная, словно лакмусовая бумажка. Фальшивая, «пластмассовая» архитектурная среда, создаваемая не для улучшения жизни людей, а для прокрутки бабла, и саму жизнь делает в значительной мере фальшивой.

Верховные организаторы глобального рынка имитаций прекрасно видят деморализующие результаты своей работы и уже выдвинули провокационную идею о сворачивании прогресса человечества ВООБЩЕ. Дескать, вредна не извращённая потребительская гонка за миражами «успеха», а всякое дальнейшее развитие людских обществ. Лозунг «конца истории» (имеется в виду политический прогресс) раскручиваемый ими с 90-х годов, в последнее время дополнился требованием остановить и научно-техническую революцию. Причём вполне осязаемые шаги в данном направлении уже предприняты. Другое дело, большинство населения Земли, продолжающее прозябать в условиях, далёких от человеческих, в корне не согласно с таким разворотом.

Россия, так уж определено судьбой, находится на границе этих двух миров: достигшего комфорта, технологического могущества и дающего теперь задний ход Запада — и рвущегося со своей специфической духовностью к благам цивилизации Востока. Нашей стране предстоит пройти между переполненными друг к другу ненавистью силами, многократно превосходящими её своей мощью и постараться не быть сметённой в грядущей схватке. Народу придётся — хочешь-не хочешь — вылечится от нынешнего «опоросячивания» и быть готовым к суровым испытаниям. Или исчезнуть.

Строительная отрасль, как и вся экономика РФ, должна снова стать Народным Хозяйством. То есть вернуться к своему истинному назначению. Давать людям, занятым в ней творческую, созидательную работу, возвышающую их и в собственных глазах, и в общественном мнении. Стать синтезом науки и искусства, обеспечивая внедрение самых современных архитектурных и градостроительных решений при сохранении исторического облика и улучшении среды для жизни людей. Всем своим обликом и каждое здание, и каждый город, как в сталинские годы, должны облагораживать мир, развивать вкус, воспитывать чувство прекрасного и любовь к своей малой и большой Родине. Служить защитой для жителей в тяжёлую годину, быть построенными так, чтобы уберечь их и от стихийных, и от рукотворных бедствий.

...Мир устроен таким образом, что вслед за оранжевыми землечерпалками, снимающими скальп с древних берегов рек, с седых улиц, с самой Истории, приходят «оранжевые» революции. И на сцену вместо безвольного Человека-Борова выходит беспощадный Дикий Секач, что режет уже совсем иные скальпы. Не пришлось бы увидеть время, когда по-настоящему пригодится гигантская поляна, вычищенная от леса за «Арзамасом-17». Где в вырытые аммоналом котлованы грудами, как недавно чумных свиней в скотомогильники, будут сгружать с самосвалов правых и виноватых, заравнивая грунт ярким китайским бульдозером.

Игорь Калашников, архитектор. Апрель 2017 г.