Объективные обстоятельства требуют от Кигима улучшить работу Пенсионного Фонда
Пенсионная система в последние годы претерпела одно фундаментальное изменение, о котором говорили все. Это изменение затмило возможные улучшения в деятельности Пенсионного Фонда России (ПФР) и многие другие потенциальные решения. ПФР и курирующему его Министерству труда и социальной защиты часто вменялись административная избыточность и дублирование, ошибки в начислении пенсий, слабые взаимосвязи с региональными программами социальной поддержки населения, отсутствие идей по учёту влияния теневых доходов на реальную нуждаемость и социальные взносы.
Недавно в ПФР сменился руководитель. Есть основания надеяться, что эта замена — к лучшему, ведь новый руководитель ПФР Андрей Кигим имеет определённые достижения на прежнем месте работы — в Фонде социального страхования (ФСС). Среди его достижений можно отметить внедрение европротокола при мелких ДТП, обязательное страхование гражданской ответственности владельцев опасных объектов, прямые выплаты по больничным листам. Эти решения как минимум не вызывали негатива и даже облегчали для населения получение денег, не ложились дополнительным бременем на бизнес в целом, упрощали операционную работу ГИБДД, самого ФСС.
В момент замены руководителя ПФР говорилось и о проработке идеи объединения внебюджетных социальных фондов. Так, ПФР тратит на обеспечение своей деятельности 1,17% от суммарных расходов или порядка 100 млрд. руб. в год. Для сравнения: эффект первого решения о введении прогрессии налога на доходы физических лиц (НДФЛ) до 15% в 2021 году составит 60 млрд. руб. ПРФ является мировым рекордсменом среди аналогичных фондов по количеству сотрудников, каковых в фонде трудится порядка 120 тысяч человек. В ФСС штатная численность 32 тысячи человек. Есть ещё порядка 100 тысяч человек в штатах территориальных фондов обязательного медицинского страхования (ФОМС) и региональных подразделений социальной защиты.
Такую численность сотрудников Пенсионного Фонда России можно было бы объяснить тем, что он оперирует на порядок большим объемом средств по сравнению с Фондом социального страхования, а потому со штатной численностью, “всего-то” (!?) в 4 раза большей, чем у ФСС, выглядит административно более эффективным. Однако правильнее сравнивать не суммы социальных расходов фондов, а количество документов и конечных получателей денег в рамках администрируемых программ. Сотрудники обоих фондов не пересчитывают и не перевозят огромные сундуки с монетами, а работают исключительно с документами. Обработка документов на компьютере силами сотрудника не зависит от сумм, поскольку букв и цифр реквизитов документов столь много, что различия в нескольких цифрах сумм выплат для трудозатрат не принципиальны.
ПФР осуществляет в течение года выплаты в пользу порядка 44 млн. человек, а через ФСС проходят выплаты порядка 20 млн. больничных и еще порядка 3 млн. получателей по другим основаниям. Вот только пенсия назначается не каждый год, а каждый больничный требует своей ручной и программной обработки. По количеству администрируемых программ ФСС точно не уступает ПФР, а количество единиц документов в обоснование выплат вполне сопоставимы. Штатная численность Федеральной налоговой службы составляет 140 тыс. человек, чуть больше штата ПФР и ФСС вместе взятых. Но администрирование сбора налогов категорически сложнее администрирования выплат пенсий или больничных, количество налогов и налогоплательщиков (включая физических лиц) в разы превышает количество социальных программ фондов и их получателей.
Стоит отметить, что в американском аналоге ПФР—ФСС трудится порядка 60 тысяч человек, в японском — 15 тысяч штатных сотрудников.
Система накопительных пенсий находится в тупике
В теории считается, что накопительные пенсии создают в экономике длинные деньги и содействуют долгосрочным инвестициям, а пенсионеры в будущем получают значительную прибавку за счет дохода на накопления. В России до заморозки пенсионных накоплений в 2014 году из ставки социальных взносов в размере 22% на выплаты текущим пенсионерам шло 16%, на накопительные пенсии — 6%. Кризис 2014 года лишь обнажил изъяны накопительной системы, гиперболизировав западную проблематику в ее отечественной версии.
На практике в США накопительные пенсионные фонды обычно возглавляют рейтинги крупнейших лузеров (от английского loose, losses – потери, убытки) в каждый финансовый кризис. Резко снизившаяся в 2010е годы доходность финансовых инструментов из-за близких к нулю процентных ставок еще больше усугубляет разрыв между обещаниями фондов и реальностью. Конкретные накопительные пенсионные фонды часто имеют характер финансовой пирамиды, когда выплаты текущим пенсионерам делаются за счет новых взносов работающих граждан. Основными бенефициарами накопительных пенсий становятся многочисленные финансовые посредники, которые “съедают” большую часть доходов от инвестиций, а также эмитенты ценных бумаг, фактически выступающие конечными получателями денег.
В США и Великобритании у большинства населения пенсионных накоплений либо нет, либо у большинства они не превышают одной тысячи долларов. Лишь около 10% населения могут существенно увеличить свою будущую пенсию за счет накоплений.
Фундаментальные изменения в демографии, а именно сокращение рождаемости и старение населения, приведут к системному кризису накопительных пенсионных фондов. Государства вынуждены будут платить в рамках систем страхования пенсионных накоплений в условиях и без того огромных суверенных долгов. Такая плата будет комбинацией инфлирования социальных обязательств по образцу России 1990-х годов и их урезания по образцу Греции 2010-х годов.
В России в открытых источниках не принято писать о деталях активов негосударственных пенсионных фондов, которые десятилетие развивались фактически без контроля и надзора со стороны государства. О таких крупнейших негосударственных пенсионных фондах, как "Открытие", "Будущее", "Сафмар" (2-е, 4-е, 5-е места в рейтинге по количеству застрахованных), неоднократно выходили статьи, раскрывающие их взаимосвязи с проблемными банками с сотнями миллиардов рублей государственных выплат. Да и государственный ВЭБ, который аккумулировал деньги граждан, не доверявших частным фондам, вкладывал эти деньги в основном в государственные облигации или государственные инфраструктурные проекты, по которым будет расплачиваться федеральный бюджет.
Мир в целом и Россия в частности еще не выработали долгосрочного работоспособного механизма пенсионных накоплений. Отдельные успешные примеры типа норвежского фонда лишь доказывают отсутствие решения, поскольку это страна с небольшим населением и большой нефтью, да и только будущее покажет, насколько удачными были зарубежные инвестиции этого фонда. Российские власти де факто признали нецелесообразность системы пенсионных накоплений, даже неоднократно говорили о демонтаже этой системы, но менеджерские усилия продолжают на неё тратиться, а других альтернатив развития пенсионной системы не предлагается.
Последние две реинкарнации идеи накопительных пенсий, которые получили названия “гарантированные пенсионные планы” и “индивидуальные инвестиционные счета”, предполагающие вложения в корпоративные ценные бумаги, предлагают условную добровольность взносов в сочетании с большими налоговыми льготами и государственными гарантиями. Но с этими реинкарнациями возникла та же проблема, при которой конечными бенефициарами средств станут эмитенты ценных бумаг, заплатят же за их банкет обычные пенсионеры и государство. Налоговые льготы под добровольные взносы будут раздувать бюджетный дефицит и сужать текущие возможности бюджета индексировать пенсии. Будущие бюджетные выплаты по неудавшимся накоплениям будут делаться в рамках государственных гарантий, раздувая будущий бюджетный дефицит. Безрисковые инвестиции накопительных фондов в государственные ценные бумаги в будущем потребуют роста налогов или сокращения бюджетных выплат, чтобы государство могло платить по государственным облигациям.
Взрослые дети должны реально содержать престарелых родителей
До XX века тысячелетиями люди держались крупными семьями, общинами, родами, где трудоспособные помогали престарелым. В последнее столетие пенсионное обеспечение вышло из круга семьи или общины на государственный уровень. Кажется, теперь не надо рожать детей, ставить их на ноги, поддерживать с ними хорошие отношения, поскольку обеспечением стариков теперь ведает государство. Из-за этого многие современные семьи ограничиваются одним ребенком или вовсе отказываются от детей. В странах Западной Европы, идущих по демографическим проблемам на 15-20 лет впереди России, уже в 2030 году на одного пенсионера будет приходиться один работающий.
Через 10-15 лет в России сойдутся проблема старения населения западноевропейского образца с российской проблемой теневой занятости. Согласно официальным данным, у нас молодёжи в возрасте 20-24 года 6,9 млн. человек, а людей предпенсионного возраста 55-59 лет – 10,4 млн. человек. Именно среди молодежи наиболее распространены учёба как можно дольше, фриланс, работа в сфере услуг с неформальной занятостью. Полушутливая пословица про плохих родителей, которые не могут обеспечить своих детей до пенсии, обретает всё больше реальности. Следует отметить, что проблематика молодежной занятости и вечного студенчества в Западной Европе ещё более острая.
К сожалению, в последние годы ни от ПФР, ни от Минтруда не было слышно о проектах изменения характера занятости молодежи, характера сбора страховых взносов с учётом теневой занятости, попытках хотя бы задуматься над изменением семейной парадигмы. ПФР становился лишь исполнителем программы материнского капитала, которая рождалась на президентском и правительственном уровнях.
Как минимум, можно было бы связать в рамках персонифицированного учёта страховые взносы детей работоспособного возраста и их престарелых родителей. Небольшой шаг в эту сторону был сделан путем включения в страховой стаж в целях будущих пенсионных выплат полутора лет отпуска по уходу за ребенком. Следующий шаг может быть сделан хотя бы в виде информирования текущих пенсионеров о социальных взносах их детей трудоспособного возраста в виде писем и при очередной ежегодной индексации пенсий. Уже сама такая информация стала бы основой для понимания судеб людей, семейных отношений, детальной статистики потенциала связи трудовых успехов детей и пенсий их родителей.
В горизонте нескольких лет вполне можно было бы перевести выплаты части пенсии в реальную зависимость от страховых взносов работающих детей. Это могла бы быть ежегодно индексируемая часть пенсии или социальная доплата к базовой пенсии по старости. Страховые взносы работодателей за своих работников не облагаются дополнительными налогами, и такая персонификация для работников части конечных получателей таких взносов не повлечет за собой дополнительных налогов для крупных и средних организаций. Справедливое же увеличение налогового бремени на теневую занятость, на тунеядцев, на ИП и на самозанятых можно было бы полностью связать в рамках персонифицированного учета именно с доплатами пенсионерам из числа близких или дальних родственников.
Потенциальную ситуацию отсутствия кормильца в старости необходимо доводить до молодёжи сейчас, в том числе вернув советскую практику налога на бездетность. Если государство наказывает пенсионеров уменьшенной пенсией за специфику их прошлой занятости, то почему государство не должно рублем объяснять молодёжи необходимость рожать и воспитывать детей? Молодой человек или молодая семья должны нести материальную ответственность перед обществом и самими собой в будущем, если они сознательно выбирают жизнь вечного студента, работы на фрилансе, парадигму жить для себя, чаще путешествовать и ходить в рестораны и откладывают из-за этого рождение детей.
Именно социальная доплата к базовой пенсии по старости от взносов детей может стать большим двигателем экономики, чем накопительная пенсия. Ведь в обществе, где пенсионеров станет больше, чем работающих, эмитенты ценных бумаг, в которые были вложены пенсионные накопления, просто не смогут обеспечивать соотношение выручки, себестоимости и прибыли в объемах, приемлемых для выплат самих пенсионных накоплений. Только выход из демографического тупика старения населения и сокращения рождаемости обеспечит приемлемый уровень жизни пенсионеров. Именно будущие пенсионеры, которые сейчас являются молодыми, должны быть материально простимулированы к такому выходу.
В России на одного пенсионера приходится один плательщик пенсионных взносов
По официальной статистике средства из ПФР получают 44 млн. человек, а людей трудоспособного возраста в России 82 млн. человек.
По той же статистике занятыми являются порядка 62-65% трудоспособного населения России (для сравнения: в США 58%). Плательщиками НДФЛ и страховых взносов является порядка 65 млн. человек, включая изрядную долю эпизодических плательщиков и официально работавших на дробную часть ставки. На крупных и средних предприятиях постоянно занято 44 млн. человек, случайно равное числу пенсионеров. Именно крупные и средние предприятия обеспечивают почти всю сумму взносов в ПФР и налогов в федеральный и региональный бюджеты.
Разрыв между 82 и 44 млн. человек приходится на официально неработающих студентов и домохозяек, на 5 млн. индивидуальных предпринимателей со страховыми взносами по 1,7 тыс. руб. в месяц, на 1,5 млн. самозанятых без обязанности платить такие взносы, а также на 15 млн. человек с теневой занятостью.
Средняя пенсия в начале 2021 года составила без малого 15 тыс. рублей, и только официально работающий на крупном или среднем предприятии с зарплатой 68 тыс. рублей может за счёт своих взносов содержать одного пенсионера. Средняя же официальная зарплата в России около 50 тыс. рублей, включая очень высокие зарплаты отдельных категорий населения, которые платят социальные взносы по регрессивной шкале. Если брать индивидуальных предпринимателей, то из-за специфики упрощенной системы налогообложения необходимо девять таких ИП, чтобы выплатить среднюю пенсию одному пенсионеру.
Формально каждый пенсионер рассчитывает на трудовую пенсию исходя из стажа и заработка, что находит отражение в персонифицированном учете и личном кабинете застрахованного. Реально же в рамках пенсионного обеспечения государство собирает взносы с текущих работодателей и выплачивает эти деньги текущим пенсионерам. Примерно половина выплат финансируется за счет целевых взносов в ПФР (единый социальный налог, переименованный в страховые взносы), вторая половина — за счет общих налогов (трансфер из федерального бюджета на покрытие дефицита ПФР, региональные социальные доплаты за счет бюджетов регионов).
Большинство пенсионеров в силу специфики своей прошлой трудовой биографии и низких зарплат получают очень небольшую трудовую (страховую) часть пенсии, а фиксированная (базовая) пенсия по старости и социальная доплата преобладают у подавляющего большинства. Огромное противоречие в такой структуре пенсий заключается в том, что государство активно наказывает рублем нынешних пенсионеров с малыми взносами в ПФР в прошлом, но никак не наказывает за теневую занятость или тунеядство молодежь. Попытки вводить налоги на теневую занятость, подушные налоги, налоги на тунеядство приводят к ещё большему сокращению плательщиков социальных взносов.
Например, самозанятые платят налог по ставке 4% и не платят социальных взносов, при этом количество самозанятых быстро увеличивается, больше как результат дробления среднего бизнеса, нежели обеления теневой занятости. Пользуясь сервисами типа Яндекс-такси или Яндекс-доставка, следует чётко понимать, что обсуживающий вас таксист или доставщик официально не платит социальных взносов, а пенсии его родителям, как и пенсии ему самому в будущем, платятся за счёт занятых в обычном налоговом режиме. Только один Яндекс, штаб-квартира которого имеет статус нидерландского офшора, легально нуллифицирует пенсионные взносы для 300 тыс. таксистов и доставщиков. Гипотетических взносов в ПФР по обычной ставке 22% только таксистов и доставщиков Яндекса, например, хватило бы на социальные доплаты всем пенсионерам Дагестана, как региона с самыми большими дотациями из федерального бюджета.
Налоги на неформальную занятость и офшоры должны идти в ПФР
Миллионы индивидуальных предпринимателей и особенно резко растущие в числе самозанятые должны платить в ПФР реальные взносы, и значительную часть этих взносов необходимо связывать с выплатами пенсий их родственникам. Среди родственников могут быть родители, дяди или тети, быть может, даже дальние родственники с малой родины предков предпринимателей и самозанятых. С позиций общественной морали такая связка позволит проще проводить донастройку системы сбора страховых взносов. Из последних решений, улучшивших эту систему, можно назвать демонтаж вмененной системы налогообложения, которая фактически была инструментом похлеще оффшоров, борьба с искусственным дроблением бизнеса посредством индивидуальных предпринимателей или самозанятых.
В частности, в 2019 году порядка 2 млн. организаций на едином налоге на вмененный доход заплатили в бюджеты всего 65 млрд. рублей, а примерно такое же количество организаций на упрощенной системе налогообложения – 422 млрд. рублей, хотя и "упрощенцы" платят категорически меньше налогов по сравнению с общей системой налогов.
В прежние годы были размышления экспертов о вмененном налоге на лиц трудоспособного возраста. Для самозанятых ввели такой налог, но пока на добровольной основе, по принципу «заплатите хоть что-то». 454 тыс. самозанятых по Москве и 1,5 млн. по России в целом далеко не все те 15 млн. работающих в неформальном секторе. Аналогичным решением было введение патентов, особенно для трудовых мигрантов, и только Москва получила в 2019 году от 464 тыс. мигрантов 18 млрд. руб. (хотя трудовых мигрантов в Москве по официальным данным порядка 1,6 млн. человек, а вместе с Московской областью и незарегистрированными мигрантами — в разы больше).
Стоит отметить, что в США под предлогом улучшения медицинского обслуживания бедных (программа Obamacare) был фактически введен подушный налог в виде обязательной покупки медицинской страховки и внушительного штрафа за её отсутствие.
Чтобы выявить неформальную занятость российских граждан, вполне можно объединить базы данных камер ГИБДД, карт оплаты проезда на общественном транспорте и карт операторов мобильной связи. Для многих молодых людей уплата штрафа в несколько тысяч рублей раз в месяц за нарушение ПДД является обыденным явлением, но таковым совсем не является уплата страховых взносов в ПФР или налогов на доход от их неформальной деятельности. Владельцы социальных сетей собирают про молодёжь огромные массивы данных, так почему бы органам власти не делать то же самое для того, чтобы побудить молодежь уплачивать налоги для более достойного содержания пенсионеров?
Было много обсуждений контроля крупных покупок, и в глазах общества было бы вполне оправданным, если бы доначисления налогов по итогам такого контроля шли бы в ПФР. Механизм такого контроля вполне отработан на государственных служащих, когда сопоставляются их крупные покупки и официальные зарплаты на основе ежегодных деклараций. Такие доначисления еще лучше делить пополам между районами текущей деятельности таких уклонистов и районами их малой родины, доводя их в виде надбавок до местных пенсионеров. Аналогом такого решения является связка дополнительных доходов бюджета от введения 15% ставки НДФЛ с расходами на лечение детей, о чём в одном из своих посланий в 2020 году говорил Президент РФ Владимир Путин. В области амнистии капиталов также был накоплен большой, хотя в основном негативный опыт, который можно использовать в доначислениях налогов на крупные покупки при отсутствии надлежащих официальных доходов.
Офшоры и вывоз капитала являются одной из самых значимых проблем России, сопоставимой с проблемой теневой занятости. В 2020 году были сделаны первые шаги в виде введения 15% налога на проценты и дивиденды, выводимые в офшоры, и соответственно были изменены соглашения с Кипром, Мальтой, Люксембургом и другими странами. Крупные штрафы по антиофшорной тематике пока большая редкость, но Федеральная налоговая служба уже объявила о создании специализированной инспекции по богатым россиянам с зарубежными счетами. Такие действия идут в русле большого количества малых дел по правоприменению давно принятых решений в целях устранения лазеек в налоговом законодательстве. Собранные таким образом штрафы должны также соотноситься с трансфером из федерального бюджета на покрытие дефицита ПФР, а также соотноситься с пенсионерами из конкретных регионов и районов.
В России велик запрос на конкретные улучшения жизни людей, и ответом на этот запрос могут быть конкретные успехи государства в борьбе с теневой занятостью и офшорами с предоставлением детальных расчётов и информированием об этом конкретных пенсионеров.
Акцизы на вредные товары и услуги для богатых должны идти на медицину для пенсионеров
ФОМС в большой степени связан с ПФР и ФСС. Почти все выплаты ФСС связаны с больничными листами или с реабилитацией после серьезных травм, а это выдают и проводят медицинские учреждения. Пенсионеры и люди предпенсионного возраста, просто в силу возрастных особенностей, являются основными клиентами медицинских учреждений, и за них доплачивает федеральный бюджет по аналогии с трансфером на покрытие дефицита ПФР.
С учётом состояния здоровья молодежи и пенсионеров, именно взносы работающих во многом обеспечивают предоставление медицинских услуг пенсионерам. Во взносах в ФОМС та же проблема теневой занятости, что и в родственных им взносах в ПФР и ФСС. Также применимы изложенные выше предложения по персонификации, донастройке и доначислению страховых взносов.
Крупные богатые работодатели и состоятельные люди могут себе позволить добровольное медицинское страхование, а пенсионеры и бюджетники – нет. Платные медицинские услуги в последние десятилетия расширяются значительно быстрее роста финансовой обеспеченности бюджетной медицины.
Упомянутая выше американская программа Obamacare во многом сводилась к обязательной покупке медицинского полиса всеми лицами трудоспособного возраста или уплаты внушительного штрафа, фактически став аналогом подушного налога, налога на тунеядцев или на теневую занятость. В США стоимость медицинской страховки определяется в зависимости от особенностей здоровья, вредных привычек, образа жизни. В рамках Obamacare были ведены акцизы на медицинское оборудование, медицинские услуги и некоторые виды лекарств для состоятельных американцев, став одним из примеров прогрессии налогообложения и социального выравнивания.
В России взимаются вполне внушительные акцизы на табак и алкоголь, и было бы социально более наглядным перечисление этих акцизов на медицину. Бюджетная система все равно доплачивает ФОМСу и финансирует новые медицинские объекты.
Неоднократно обсуждался акциз на газировку, соки, фастфуд, чипсы, снеки, другую не вполне здоровую пищу. В последние годы в маркировке товаров достигнут большой прогресс (системы "Честный знак", ЕГАИС, Ветис), и можно переходить к практике взимания таких акцизов. Акцизы на продукцию "Кока-кола", "Макдональдс", "Марс", "Данон" и их аналогов выглядят вполне оправданными как с позиций борьбы за здоровый образ жизни, так и с позиций перераспределения денег от молодых и состоятельных людей в пользу небогатых пенсионеров, которые редко пьют колу и едят бигмаки. Оборот только газировки и соков в России в 2018 году превысил 400 млрд. рублей, и акциз в размере 15% даст те же деньги, как и первый шаг прогрессии подоходного налога.
В России жизненно важные лекарства облагаются НДС по ставке 10%, остальные – по ставке 20%, и здесь есть место для размышлений о социальном перераспределении. Россия импортировала в 2019 году лекарственных средств на сумму без малого триллион рублей, плюс порядка 80% “отечественных” лекарств производится из импортных субстанций. Из этого импорта значительная часть приходится на лекарства и биодобавки высокого ценового сегмента, не доступного для подавляющего большинства пенсионеров. Система маркировки "Честный знак" уже внедрена именно на лекарства и дает огромные массивы данных. Вполне в духе 15% прогрессии НДФЛ будет введение дополнительных акцизов на лекарства и особенно биодобавки люксового потребления, целевым образом на лекарственное обеспечение пенсионеров.
Состоятельное население пользуется услугами салонов красоты, педикюра, массажа, соляриев, клиник пластической хирургии, частных сетей анализов, о которых подавляющее большинство пенсионеров даже не мечтает. В крупных городах такие услуги развиваются очень активно, что особенно контрастирует с ужесточением норм нагрузки и подушного финансирования традиционной государственной медицины. Даже в США перечисленные виды медицинских услуг облагаются дополнительными акцизами в рамках программы Obamacare. В России многочисленные салоны красоты и подобные заведения работают в упрощённой системе налогов, зачастую с элементами теневой занятости. Вмененные налоги и дополнительные акцизы на такие услуги должны стать значимым источником финансирования медицины для пенсионеров.
