В гости к пустынникам. — Встреча у калитки. — Кончина в снегах. — Масонский проект. — Победа Православия. — Причина войн — безбожие. — "Всё висит на волоске!" — Прорыв в Надмирность. — Отсюда в Вечность. — Тайны Богообщения. — Ущелье исихастов. — Тотальный контроль. — Управляемый хаос. — На пути к Антихристу. — Единственный выход. — Триумф Света. — Мистика времени. — Только Господь!
На грозных кручах — кельи в лапах скал.
А выше — там — в прозрачном лазурите —
Сквозь шёлк небес — серебряные нити.
Блистает солнца радужный овал…
Здесь сонм святых когда-то просиял.
И ныне схимник видит ход событий.
Всё ярче свет пророческих наитий.
Всё ближе к нам громокипящий шквал…
Блаженством дышит сей афонский край,
Где ум пронизан высшим Бытием,
Когда восходишь в царственный Покой…
Горит закат… Чуть слышен птичий грай.
Чертог души благоговейно нем.
И снова дух восхищен в Мир Иной…
Февраль 2017-го. Благословенная гостеприимная Эллада. Святая Гора — монашеское государство, управляемое Богом на греческой территории, — неодолимая твердыня Святого Православия.
Совершаю своё 28-е паломничество по первому уделу Божией Матери на нашей грешной планете. Следую знакомым маршрутом. Иду навещать старых добрых друзей-пустынников.
За спиной — облегчённый спецназовский рюкзак защитного цвета, в котором самое необходимое: непромокаемый плащ, запасная обувь, сменная одежда, раскладной нож, столовая ложка, походная аптечка, карманный фонарик, туалетные принадлежности.
Неумолим таинственный бег необратимого времени. Молниеносно пролетает час или полтора. С трудом одолеваю тяжёлый подъём. Заметно сказывается физическая усталость. Всё тело обливается солёным потом. Запас терпения на исходе. Напрягаю последние силы. Наконец, цель достигнута. Еле передвигая ноги, подхожу к каменной стенке. Бережно открываю заветную калитку…
— Какая встреча! — с радушной улыбкой изрекает высокий благообразный иеросхимонах, будто специально поджидающий московского гостя на пороге подсобного помещения. — Рад тебя видеть, брат Алексей.
— Взаимно, отче. Благословите.
— Давно на Афоне?
— Прибыл вчера. Ночевал в Ивероне. Сегодня утром — сразу к вам.
— Очень хорошо, — простые слова мудрого аскета согревают сердце каким-то особым теплом.
— Как погода?.. Идут ли дожди?..
— Дней десять назад, в январе, грянули небывалые снегопады, метели, вьюги. Продолжались непрерывно — дней пять. Дороги и тропы завалило. Всё вокруг замело. Корабли не ходили. Такого не было с 1988-го. Один монах пропал и замёрз насмерть.
— Ужасно.
— Он поступил безрассудно. Отправился в путь, когда никто из здравомыслящих людей не дерзал это делать. Даже дикие звери не вылезали из нор и убежищ… Вот к чему привёл неоправданный риск. Недавно его нашли. Сегодня будут отпевать.
— Где?
— На другой стороне полуострова, в одной из келий.
— Неисповедимы пути Господни.
— Слава Богу, удалось спасти трёх французов. Непогода застала их на горной дороге. Они заблудились, но смогли подать сигнал бедствия по мобильному телефону. Приблизительно обозначили своё место и стали ждать. Почти замёрзли. В самую последнюю минуту к ним смогла пробиться большая пожарная машина повышенной проходимости.
— Ну и дел-л-а-а-а…
— Всякое случается, — вздыхает рассудительный святогорец.
— В который раз вижу Афон и не перестаю изумляться! — восклицаю после небольшой паузы. — Перед нами геополитическое чудо: монашеская, теократическая страна в падшей, богоборческой Европе!
— Ты прав… Мы дожили — чудесным образом, по Милости Божией, — до весны 2017-го. А ведь ещё в начале девяностых прошлого века мировое масонство спланировало уничтожение Афона. Для этого "вольные каменщики" выделили огромные деньги. Был тщательно, детально разработан адский проект: бурное строительство дорог, отелей, баров, всей туристической инфраструктуры. Нас бы накрыла лавина праздных зевак, любителей экзотики, авантюристов, экстремалов, наркоманов… И завершающий удар — свободный доступ женщин… Сущая катастрофа.
— Знаю. Слышал об этих чудовищных планах.
— Однако Всевышний не попустил. Пресвятая Богородица спасла Гору от страшных беззаконий.
— И всё-таки враг не сдаётся.
— Особенно после сокрушительного поражения летом 2016-го на Крите, когда с треском провалился апостасийный собор.
— Мы в Москве ликовали, узнав, что целых пять Поместных Автокефальных Православных Церквей — Антиохийская, Грузинская, Русская, Болгарская, Американская (80% православной паствы!) — отказались участвовать в этом действе.
— Да… Сей отказ — триумф православного мира, — подчёркивает афонит, — но борьба продолжается.
— Что думают святогорцы о текущем моменте, Трампе, Америке?
— Трамп из еврейской семьи. Говорят, прижал извращенцев: запретил гомосексуальные браки.
— Он из клана Ротшильдов?
— Возможно… Любой американский президент — ставленник Тайного Мирового Правительства, которое усиленно готовит "горячую" — плазменную — фазу Третьей мировой войны, чтобы привести к власти "человека греха", "сына погибели" (2Фес. 2, 7), единого глобального правителя, одержимого иудея из колена Данова — лжемессию-Антихриста.
— Полчищам тьмы противостоят силы Света, — мой бодрый голос полон оптимизма. — Афон молится за весь мир.
— Лучшее, что мы ещё в силах сделать, — отодвинуть войну на какой-то срок, — признаётся могучий духом келиот. — Соединённые Штаты обречены, как, впрочем, и все другие крупные высокоразвитые страны. Планетарная Надгосударственная Власть, возглавляемая талмудическими сатанистами — лютыми врагами Святого Православия, — не нуждается в независимых государствах. Поэтому их будут безжалостно ослаблять, разрушать, уничтожать. Центр глобализационных процессов перемещается из Вашингтона, Нью-Йорка, Лондона в Тель-Авив и Иерусалим. Судьбоносные, эпохальные события разворачиваются на Ближнем Востоке.
— Яснее не скажешь.
— Всё висит на волоске, — спокойно, безбоязненно уточняет подвижник.
— В России духовные люди понимают: мощнейший бытийный фугас готов рвануть в любую секунду, — соглашаюсь со схимником. — Но сытый, грешный, самодовольный мир, враждебный Богу, страшнее, чем любая война. Недаром святитель Николай Сербский (Велимирович, 1880-1956) приводит исторический пример: "Содом и Гоморра погибли не от войны, а от мира — от мира без Бога".
— Если мы с Богом — сила Божия с нами, — утешительно подмечает никогда не унывающий исихаст.
— Где Бог — там Победа.
— Аминь, — подводит итог молитвенник за Россию и всю планету. — Твоя келья ждёт тебя. Располагайся, отдыхай…
Медленно поднимаюсь на второй этаж уютного домика. Делаю короткую остановку на широкой веранде под изящной крышей. Отсюда открывается замечательный вид на манящие афонские просторы…
Святая Гора, увенчанная короной вершины, пронзает заснеженным сверкающим пиком лазурный купол безбрежных небес. Напоминает гигантского орла. Свободно парит, словно могучий беркут, над всем полуостровом. Простирает к нам два своих колоссальных крыла, беря под надёжную духовную защиту всех "труждающихся и обременённых"…
Не в дурном ли сне привиделись угрюмые мегаполисы, стеклобетонные туши технотронных громадин — заводов, фабрик, нефтехранилищ, ТЭЦ, аналитических центров? Да был ли затяжной, удручающий сплин? Опускались ли вялые крылья тоскующей, омрачённой души?!..
Даже как-то не верится, ибо ты ощущаешь сильнейший духовный подъём. Остро чувствуешь фонтанирующую неизбывную радость. Легко взлетаешь над падшим агонизирующим миром. Оставляешь где-то позади, на грешной Земле, смерчи нашествий, крушения империй, битвы цивилизаций. Невесомо паришь над хронологической протяжённостью, продлевая, одолевая времена и сроки. Обретаешь телесную крепость, новые глубинные силы, светоносные энергии ума и сердца…
Внутри тебя — пир Бытия, торжество безконечной Жизни, "Гимны Божественной Любви" (преподобный Симеон, новый Богослов). Ты весь — реально безсмертен. На одном дыхании — в мановение ока — несказанно пронзаешь безпредельные метафизические пространства. И где-то Там, во внутренних Мирах — вне рассудочных понятий, отвлечённых категорий, на металогическом уровне — отверзаются неизглаголанные недра сияющей живоносной Гармонии и безвидной, безсмертной Красоты, имя которой — Неизреченность, Невыразимость…
Всем существом осознаёшь, что вышел, поднялся на особый бытийный перевал, не имеющий аналогов. На обычном земном перевале ты оглядываешься назад. Оцениваешь пройденный путь, глядя куда-то вниз, что вполне естественно. Та же самая картина в пространственном отношении ждёт тебя впереди, под ногами, далеко внизу. Но в данный момент — особенный случай, ибо ты прорвался к перевалу духа. Это в определённом смысле пограничная точка невозврата. И с этого места, от этой священной вехи возможен лишь один-единственный путь — стезя вверх и в Высь: от дольнего к Горнему, от чувственного к Сверхчувственному, от конечного к Безконечному, от тленного к Нетленному. Ты стоишь на особом, уже нездешнем пути, ведущем из бренного времени в живоносное Безсмертие — блаженную Вечность…
Приходит объёмное понимание, знание, ведение: со всем этим надо что-то делать. Пора принимать судьбоносное решение. И озарённый дух, объятый умилением, отвечает на Божий Призыв…
Вот она, спасительная Отвага для победного броска, решающего Прорыва за буруны времён, рифы греха — Туда, в Горнюю Синь…
У зева бурь — лагуны Тишины.
В их светлых водах — вешние скрижали.
Душистый плен жемчужно-пенной дали.
Фиалы жизни нежных тайн полны…
Средь гор, на гребне неземной волны,
Меня Горе — над временем подъяли.
Какие шири в сердце просияли!
Какие глуби стали там видны!…
Да был ли дольний мир — юдоль страданья?
Струится Свет Иного Мирозданья.
Душа выходит за пределы "я"…
И Миг вместил размах тысячелетий,
Когда в чертоги душ красоты эти
Прорвались вдруг сквозь тьму небытия…
Благодатные состояния приходят не так уж и редко. Проблема в том, как их удержать подольше, не потерять. Задача нелёгкая, но решаемая. Была бы сила воли и неослабная ревность к Богоугождению!..
Незаметно убегает плотный, насыщенный день. После короткого отдыха — вечерняя служба. Затем трапеза вместе с братией — и снова в церковь.
Священник в епитрахили и поручах открывает царские врата. Для поклонения выносит из алтаря серебряные ковчеги со святынями. Аккуратно ставит их на специальную скамью перед амвоном. В искусно украшенных ковчегах — частицы честного животворящего Креста Господня и цельбоносные мощи угодников Божиих: светло-коричневые черепа, разные косточки, нетленные части рук и ног.
Иеромонах приглашает паломников подойти поближе. Подробно объясняет им, что находится в том или ином ковчеге. Прикладывает к святыням нательные крестики, иконки, чётки.
Паломники благоговейно целуют святыни, молятся и расходятся до ночной службы.
Далее несколько часов сна. Потом сигнал подъёма: звон небольшого колокола (иногда — ручного колокольчика). Немного позже характерный стук в традиционное для востока било — специальное деревянное приспособление, похожее на широкую отполированную доску, — и опять на молитву…
Незабываемое ночное Богослужение. Мягкий благостный полумрак древнего намоленного храма, лишь кое-где слабо озаряемого крохотными огоньками лампад с оливковым маслом. Никакого электричества. Пахучие восковые свечи зажигают после прочтения полунощницы, шестопсалмия, кафизм.
Час за часом протекает в неослабном молитвенном трезвении и Богопредстоянии. Мерно, степенно, стройно поют аскеты-отшельники. Обычное время как бы замедляется, останавливается, исчезает. За церковными окнами робко пробиваются первые признаки рассвета.
Наконец Божественная Литургия приближается к долгожданному моменту. Отворяются царские врата. Из алтаря выходит служащий иеросхимонах с позолоченным потиром в руках.
С трепетом приближаюсь к чаше со Святыми Дарами. Благоговейно, со страхом Божиим и верою, причащаюсь Святых Христовых Тайн. Осторожно удаляюсь, чтобы взять антидор, и… покидаю эту грешную Землю, погружаясь в глубочайшее Созерцание…
Эгейское море и два залива, Сингитский и Стримонский, омывающие Святую Гору, тихо уплывают в бирюзовую дымку. А ты, поднимаясь над водами и ветрами, кельями и каливами, скитами и монастырями, улетаешь всё выше и глубже. Твоё победное восхитительное движение безостановочно, безконечно, как и само Безсмертие. Твой прозревающий дух, до предела наполненный молитвенным, живоносным Покоем, всецело устремлён в некую пленительную внутреннюю сферу. Он опытно уясняет смысл дивных слов преподобного Макария Египетского: "Истинная смерть внутри. И она сокровенна. Ею умирает внутренний человек. И если ты перешёл внутри себя от смерти к жизни — то уже не умрёшь".
Неизглаголанно слышу беззвучные, неслышимые глаголы нездешнего полифонического Безмолвия. Парадоксально прикасаюсь к совершенно Неприкасаемому. Таинственно постигаю Непостижимое. Чутко улавливаю нежнейшее дыхание Иных Измерений. Сладостно предощущаю Вечное Царство Божественной Славы…
Нет!.. Это вовсе не обмачивая игра болезненного воображения. Не разгорячённая мечтательность. Не опасные фантазии. Мы лишь убого пытаемся хоть как-то обозначить, обрисовать, выразить в словах абсолютно невыразимые на человеческих языках духовные реалии инобытийной Действительности, ожидающей нас Там, за гранью земной суеты, в Горнем Иерусалиме.
Разгорается свет у ворот Иверона.
Развевается знамя пурпурной Зари.
Под чудесное соло пасхального звона
Зарождается новая эра — внутри…
Разрывая тенета греховной неволи,
Караваны эпох обращаются вспять.
Перламутром усыпаны кроны магнолий.
И в глубинах Вселенной царит Благодать…
Но где я?!..
Раннее, очень холодное утро. Отрешённый край суровой аскезы, покаянного Подвига. Самое глухое ущелье Святой Горы. Повсюду господствует торжествующая царственная Исихия (в переводе с греческого — молитвенный покой).
Тут когда-то подвизались настоящие гиганты духа, знаменитые исихасты — делатели Иисусовой молитвы: святитель Григорий Палама, преподобные Григорий Синаит, Максим Кавсокаливит и другие никому не известные подвижники. Честные останки одного такого анахорета — светлые косточки и белоснежный череп — обнаружили пару лет назад в одной из ближайших пещер. И от этих мощей уже были чудеса.
Неспешно, осторожно продвигаюсь к дальним пещерам, прокладывая тропу через дикие джунгли. Густые заросли колючего шиповника, лавровишни, карликовых дубов, астрагала, высоких, буйно разросшихся кактусов образуют непролазную чащобу. Слева на крохотной поляне виднеются ветвистые кроны со спелыми ярко-жёлтыми лимонами. А дальше, в глубине ущелья — мы это знаем наверняка! — нам встретятся могучие деревья — многовековые великаны в два-три обхвата.
Исполинские кручи грозно вздымаются, устремляясь ввысь, к перистым облакам, в бледно-лазоревое марево. Мощные светло-серые, почти отвесные борта с вкраплениями мелкого тёмно-зелёного кустарника как бы плотно сжимают путника с двух сторон. Периодически откуда-то сверху скатываются большие камни.
Как и прежде, неумолимое время приостанавливает свой неукротимый разгон. Умолкает, замирает, застывает. Сворачивается в причудливую спираль. Уходит в никуда. Прошлое, настоящее, будущее сливаются воедино. Неуловимая наносекунда — и ты уже Там, Где нет и не может быть никакой хронологии. Только завораживающая полнота истинного, ликующего, неисчерпаемого Жития вне липких временных пут, оков, кандалов!..
Перед тобой разворачивается грандиозная панорама всей Земли. Ты созерцаешь всю планету во всём её многомерном объёме. Ясно видишь, как силы тьмы берут нашу цивилизацию в адские клещи: с одной стороны — всеобщий контроль, с другой — управляемый хаос.
Активно, ускоренными темпами, на всех уровнях выстраивается Всемирная Антихристианская Компьютерная Система Тотального Обезличивания, Управления, Контроля (ВАКСТОУК) — электронный концлагерь. Чётко прослеживаются три главных этапа-проекта этой системы:
1. пожизненный личный номер;
2. электронная карта-паспорт с подробнейшим досье владельца и "числом зверя — 666": центральная и боковые двойные полоски в соответствующем штрих-коде (Откровение, 13, 18);
3. вживляемый в тело микрочип или лазерная криптограмма (то самое "начертание зверя" (Откровение, 13, 16), или печать Антихриста.
Одновременно разжигаются гибридные войны (Афганистан, Ирак, Сирия, Йемен, Донбасс) и очаги кровавой анархии в самых разных частях планеты. Террористический Интернационал, созданный, финансируемый, управляемый масонами США, шейхами Саудовской Аравии, Катара, не знает границ и действует где угодно.
Таким образом оттачиваются, обкатываются, совершенствуются бесовские технологии разлада, развала, распада. Внедряется в мировую геополитику дьявольский масонский девиз-метод "Разделяй и властвуй!". Ещё в девятнадцатом столетии об этом прозорливо писал один из великих старцев: "Антихрист придёт при совершенном безначалии, о коем и хлопочут его предтечи" (преподобный Амвросий Оптинский).
Совершенное безначалие — это и есть демоническая теория управляемого (конструктивного) хаоса в действии.
Если взять церковный аспект, мы увидим аналогичные процессы. Для хаотизации и разрушения духовной жизни легионы зла применяют старые, хорошо известные, идеально отработанные и усвоенные приёмы и методики. С их помощью падший, отверженный Люцифер и его эмиссары жаждут разложить, подорвать Святое Православие изнутри. Обновленчество, модернизм, экуменизм, глобализм — звенья одной цепи. Эта технотронная анаконда должна охватить, обвить весь мир. Усыпить в своих страшных объятиях. Привести, притащить прельщённое, жестоко обманутое, поруганное, зомбированное человечество к "космическому гению", "вселенскому миротворцу", "единому планетарному лидеру" — лжемессии-Антихристу!..
Плавно выхожу из потрясающего Созерцания. Зависаю между двумя бытийными полюсами. Балансирую на хрупкой, невидимой грани между внешним и внутренним. Задаю себе риторические вопросы…
Что же делать?.. Как быть?.. Куда направиться в поисках выхода?.. Да и найдётся ли он вообще?!..
Исчерпывающий ответ даёт выдающийся сербский подвижник, писатель, философ, мыслитель, богослов, догматист, проповедник, утончённый лирик двадцатого столетия: "Единственный выход из всех безвыходных положений — Богочеловек Иисус Христос… С Богочеловеком Иисусом Христом всё человеческое становится Раем" (преподобный Иустин (Попович).
Погода резко меняется. Хмурое небо затягивают унылые серые тучи. Непрерывно моросит нудный мелкий дождь. Природа словно безутешно скорбит, горько оплакивает человеческий род, утонувший в пучине греха и порока.
А на сердце — прозрачно, свободно, легко. Ведь ты — под благодатным покровом Царицы Небесной. Весь погружён в неотмирную созерцательную молитву. Охвачен светоносными каскадами Божественных Энергий…
Глубоко внутри нежно сияет умное Солнце Правды. О, как с Ним мило, тепло, надёжно, блаженно! Тебя переполняет сугубая Радость. В тебе ликует вечная Жизнь. Твоя неповторимая, уникальная личность есть и пребудет во веки веков. Никакие эпитеты, сравнения, метафоры не смогут передать твоего Восторга. Смерти уже нет. Такова безспорная аксиома. С Богом мы воистину безсмертны. И ты опытно сие постиг!..
Живописная площадка, обрамлённая раскидистыми буками, акациями, каштанами, пахучим можжевельником. Заброшенная, полуразрушенная келья неизвестного безмолвника-исихаста. Руины ветхих, изъеденных временем стен…
Ясный, бархатный вечер. Медвяные запахи первых цветов. Мягкая, умиротворяющая, завораживающая картина — Сингитский залив Эгейского моря…
Внизу простирается безкрайняя, весело синеющая гладь. Внутренним слухом едва улавливаю почти неразличимый шёпот лёгкого прибоя. Изредка в густую тишину вклиниваются, вплетаются далёкие гортанные зовы, всхлипы, выклики чаек…
С захватывающей яркостью ало, бездонно догорает длинная полоса заката над горными хребтами за линией горизонта. Эта часть неба объята пленительной феерией. Её феноменальная лазорево-оранжевая, сиренево-опаловая, янтарно-багряная окраска порождает мириады свето-цветовых оттенков, тонов, полутонов, неуловимых сочетаний. Где-то справа призывно мигает небольшой маяк. Левее, далеко впереди едва заметно покачивается на водной поверхности рыбачья лодка с красным сигнальным огоньком. А за ней в зыбком мареве загадочно темнеют прибрежные скалы миниатюрных островков…
двойной клик - редактировать изображение
Когда-то давным-давно, в незабвенной юности, мы устремляли дерзновенный взор к туманным, недосягаемым горизонтам. Пылко грезили об увлекательных странствиях, романтических приключениях, судьбоносных встречах. Казалось, ещё мгновенье — и перед нами гостеприимно распахнутся все страны земного шара. Откроются невиданные объекты затерянных созвездий, галактик, метагалактик. Просияют невиданные протуберанцы, области, туманности безграничного Космоса…
Реальная жизнь всё расставила по своим местам. Но юношеские чаяния не были обмануты. То, что совершилось в зрелом возрасте, превзошло самые смелые ожидания. Пытливый, ищущий следопыт — "очарованный странник" (Лесков) и "разведчик Бога" (меткий образ Александра Проханова!) — обрёл не только несметные сокровища тварных миров, но и безконечно больше — самого Творца!..
На Святой Горе особенно остро проявляется мистика времени…
Тотчас переношусь в минувшее. Я ли — бравый кадет, суворовец-трёхгодичник (МсСВУ, 1968-1971), омываемый гейзером самых светлых надежд, победно иду по Красной площади — левофланговым в четвёртой шеренге парадного батальона — в ноябре 1970-го? Такое чувство, что сие происходит буквально сейчас, в эти минуты. Или, по крайне мере, случилось вчера, позавчера, а не в прошлом тысячелетии. Всей душой ощущаю цветущую Юность. Она будет продолжаться. Не закончится никогда. Вместе с тем возникает стойкое впечатление, что мною уже прожиты целые эпохи, века, тысячелетия…
Так сколько же лет за моей спиной: 20, 65, 900 или 17?!..
Тихо догорают вечерние афонские зори. Горный склон обволакивают мягкие густеющие сумерки. Нежное мерцание первых кормчих звёзд увлекает каравеллу воспоминаний к далёким, нездешним берегам. И она, как прежде, поднимает чудесные "алые паруса"…
Навеки исчезают жизненные тупики, противоречия, антагонизмы. Гордиев узел сложнейших проблем рассекается мечом Веры. Давящий пресс монотонной, серой, абсурдной повседневности тает, испаряется, как липкий мираж в зыбучих песках Сахары…
Ты стоишь на капитанском мостике. Точно знаешь верный курс. Уверенно смотришь в будущее. И с пронзительной ясностью понимаешь:
1. "Время — страшный тиран, когда оно воюет с Вечностью" (преподобный Иустин (Попович).
2. Время — земной путь к небесному Безсмертию, где времени уже нет, ибо в измерениях Вечности его не было и не будет.
Дивное дело: любой человек — лишь крохотная частица Мироздания. На фоне космических просторов — исчезающе малая величина. Но в каждом сокрыты такие неизмеримые глубины, что их не смогут заполнить ни интереснейшие пласты всемирной истории, ни богатейшее наследие культуры, ни бездна научных знаний, ни интенсивная работа могучего интеллекта, ни окрыляющие порывы творческого гения, ни благородный лиризм любящих сердец — ничто и никто, кроме Создателя.
Только с Богом во Святом Православии мы находим подлинную Истину. Насыщаемся, наполняем себя до краёв благодатной энергией Жизни. Очищаемся, обновляемся, преображаемся, становимся безсмертными. Объемлем духом всю безмерность творения. Уподобляемся Самому Творцу!
Дева Пречистая мне помогла.
Пройдены гордого сердца торосы.
Зимняя сырость, промозглая мгла
Вдруг превращается в вешние росы…
Где марафон в лабиринтах судьбы?
Где суета в челюстях Вавилона?
В Вечность плывут вековые дубы.
Всюду цветёт безмятежность Афона…
Сгинул страстей удушающий зной.
Лопнул кошмар демонической рати.
Всё естество — живоносный Покой.
В недрах души — полнота Благодати…
P.S. 20 февраля 2017 года почил в Бозе духоносный авва последних времён, всероссийский старец, архимандрит Кирилл (Павлов), с которым мы имели честь время от времени лично общаться и вместе молиться на келейном правиле с 1985-го по май 2003-го, по благословению которого много лет назад начали паломничать по Афону. В этот же день, ещё ничего не зная о кончине праведника, покидаем Святую Гору и прибываем в Уранополис. 22 февраля, уже приземлившись в Шереметьеве, узнаём, что тело подвижника находится в Успенском соборе Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Сразу же отправляемся в Лавру, чтобы попрощаться со старцем. И уже там, стоя у честных, обоженных останков отца Кирилла, вновь — по великой Милости Господа — опытно постигаем торжество Безсмертия и триумф вечной Жизни.
Святая Гора Афон — Уранополис — Москва
Фото Андрея Фефелова
