Нобелевская премия – это награда, ежегодно вызывающая буквально шквал негодования и непонимания. И чем дольше эта награда существует, тем чаще ею отмечаются какие-то непонятные персонажи, и тем чаще обходятся вниманием действительно люди достойные. Не могу судить о Нобелевских премиях в технической и естественнонаучной сферах, а равно о Нобеле экономическом (хотя и на эти Нобели ежегодно - сотни и тысячи нареканий), но совершенно точно и определенно могу судить о рафинированно гуманитарных Нобелях. Они даются только известным (желательно – скандально известным) персонажам - и, как правило, за абсолютную туфту. Подлинные и весомые достижения, по всей видимости, смущают раздающих «плюшечки».
Вот за что выдается так называемая Нобелевская премия Мира? Ну, имеется в виду в идеале – так, чисто теоретически. Очевидно, что за укрепление мира во всем мире, так ведь? Ну, вот лауреаты последних лет – что они укрепили? Что укрепила блогерша-малолетка (вопрос, если что, риторический)? Что укрепил «Тунисский квартет», кроме эскалации напряженности и экстремизма в сырьевом регионе? Что укрепил колумбийский президент – с учетом того, что он вообще фактически ни за что в своей стране не отвечает, и правит в Колумбии кокаиновая мафия? Зачем тогда нужна гордая формулировка «Мира»? Ну, назвали бы как-нибудь «Нобелевской премией попустительства», «Нобелевской премией капитуляции» или «Нобелевской премией шутовства». Было бы значительно ближе к делу.
Но Нобелевская премия по литературе – это, кажется, еще более специфическая и задорная награда. Между прочим, ничего общего с литературой не имеющая. За последние два года ее в принципе не получил никто из тех, кто бы занимался литературой. Ну, хорошо: Патрик Модиано, лауреат позапрошлого года, – действительно оригинальный, сильный и самобытный писатель. Нравится он кому-то, не нравится – это личное дело конкретного человека, но автор, безусловно, нетривиальный, запоминающийся - и в силу этого заслуженный.
Но вот, скажем, Светлана Алексиевич – это ж вообще не литература! То, чем она занималась, и благодаря чему прославилась, - это журналистика. Скандальная, визгливая, душераздирающая, пропагандистская - но не литература, а именно журналистика. Журналистика и литература – это разные вещи, и странно, что комитет этого не понимает. Раз решено, что Светлана Алексиевич - великая журналистка – хорошо, вопросов нет, ну так и премируйте вы ее тогда Пулитцером! Зачем же ставить журналистку в один ряд с Франсом, Шолоховым, Нерудой, Грассом и прочими и прочими? Это совершенно разные творческие проявления.
Но, оказывается, Алексиевич – это еще не дно и еще не маразм. Можно опуститься и ниже – и премировать наивысшей наградой человека, вообще не имеющего отношения к написанию связных текстов. В этом году литературный Нобель получил всю жизнь писавший бессвязную тарабарщину Боб Дилан. В голове сразу возникла уйма вопросов без ответов.
Боб Дилан – да, наверное, очень крутой исполнитель и поэт-песенник. Ну, невозможно собирать многомиллионные аудитории на протяжении десятилетий, будучи бездарью! Так что его талант никто вроде как и не оспаривает. Но при чем же тут литература? Это ж совершенно другой род искусства! Ну, не будем же мы выдавать золотую олимпийскую медаль Халку Хогану – за то, что тот 30 лет назад успешно разыгрывал постановочные бои! Хотя сейчас, признаться, мало что способно удивить.
По сути, как таковые и без песенно-музыкального оформления, тексты Дилана нисколько не более содержательны и изящны, нежели тексты, скажем, «Ласкового мая» или «Веселых ребят». Прочитайте Дилана без какой бы то ни было аранжировки и инструментовки – и станет понятным литературный уровень новоиспеченного Нобелевского лауреата. По большому счету, если человек без блата и с улицы притащит такое в редакцию даже самой простенькой районной газетки, вероятность быть опубликованным у него при таких текстах значительно менее одного процента. Потому что это вообще не литература, это тексты под вскрики, визги и завывания. А комитет счел, что это наивысший планетарный уровень в области именно литературы.
Есть, правда, у Боба Дилана еще какой-то роман «Тарантул». Ну, так все отзывы, даже отзывы наиболее ортодоксальных фанатов Дилана, в отношении данного «гениального» творения абсолютно однородны: читать невозможно.
Складывается впечатление, что таланты измельчали, но ведь это далеко не так. Просто англо-саксонская матрица не дает им дорогу. Опасность нобелевской политики состоит в том, что коллективно-социальная психика кодируется категорически деструктивным образом. Ну, раз наивысшая награда планеты торжественно вручается не пойми кому – значит, все остальное еще на порядок хуже. А что тогда остается делать? Очевидно, смотреть мультики а-ля «Бивис и Баттхед», ну и, может, еще «рубиться в танчики». Стоящий продукт от людей попросту скрывается, да им его и не нужно, иначе как же из них сформировать потребителей животно-скотского типа? И не дай Бог жующий скот будет ориентироваться на победу и свершения! Тогда ему, этому скоту, срочно нужно подсунуть «права человека» и «общечеловеческие ценности» - и выдвинуть в качестве символов каких-то марионеточных, истеричных, ничего не решающих и, по сути, ничего не значащих персонажей! «Никто и ничто» - вот магистральное направление нобелевской политики!
Словом, адекватность сидящих в Нобелевском комитете и раздающих бонусы персонажей вызывает серьезные сомнения. Похоже, нужно начать анализировать не номинантов, а тех «экспертов», которые выписывают этот самый миллион долларов ежегодно.
