Этот год - год культуры, следующий - год литературы. Соответствующий указ подписан. А до того был год семьи, и образования кажется был.
Поручено разработать список праздничных мероприятий. Но праздновать, как и в предыдущие годы, собственно, нечего. Ситуация, что в культуре, что в литературе, что в семье, мягко говоря, аховая, и от проведения праздничных мероприятий лучше не стала, да и вряд ли станет.
В идеале у нас каждый год должен быть и годом семьи, и годом культуры, и годом литературы сразу. Потому что нормально функционировать они должны независимо от того, обращают ли на них внимание на высочайшем уровне такого рода указами, или нет. Потому что само их существование не сводится к разовым мероприятиям и обильным банкетам по очередному поводу. Нужна планомерная и постоянная работа, нужна здравая политика в этом направлении, а не очередная галочка в духе "помним, любим, скорбим". Каждый такой памятный год как годовщина смерти, вежливое напоминание о том, что вот, все это было. Теперь же осталось одно название и память. Надо помянуть.
А ведь речь идет о вещах, без которых нормальное существование общества трудно себе представить.
В случае с литературой, думаю, тема памяти вообще будет преобладать. Как бы не нахваливали друг друга петухи и кукушки из литературной среды, до уровня святой русской литературы подавляющему большинству из них, к сожалению, далековато. Да, конечно, немало есть у нас бойких на перо и язык авторов. Немало раскрученных, в том числе и на брэнде патриотическом. Но вот если отбросишь уже отходящих по возрасту, по летам в вечность классиков, таких как Бондарев, Распутин, то вопрос о том, есть ли у нас русские писатели останется открытым. Поэтому весь следующий год скорее всего опять будем бегать по заколдованному кругу Пушкин-Толстой-Достоевский-Чехов, разбавляя этот бег прыжками в сторону одобренных интеллигентской цензурой Бродского-Пастернака-Солженицына. Жить и гордится будем все старым жиром, старыми запасами потому что своего, нового, не накопили, не пустили молодых, не дали им раскрыться, потому что разброд и шатания последних лет не могли дать нам фигур, способных встать хотя бы вровень со вторым рядом русских классиков (Куприн, Вересаев). Все эти годы бежала литература отечественная не своими тропами, равнялась на западный образец, строила и чистила себя сперва под образами каких-нибудь селинов и разных прочих генри миллеров, а потом постмодернистов и модернистов разных мастей и разновидностей. Советское наследие, школа, техника - все было отброшено. С водой выплеснули и ребенка - русский реализм, который ныне вовсе не переживает никакого ренессанса, а все лишь рядится в его одежды, сохраняя этот инородный дух западноевропейских модернистских клоак.
В этом смысле Невзоров не так уж не прав в плане констатации нынешнего положения. Русская классика устарела. Не вообще, а в обественном сознании; может быть, в сознании самих писателей, которые себя продолжателями этой классической традиции не чувствуют, и по факту таковыми продолжателями в большинстве своем не являются. Поколеблены корневые, фундаментальные основы русского художественного видения. Отброшены фундаментальность, отброшена совесть и заменена либо дешевым морализаторством и сусальными православными картинками, либо откровенной литературной игрой, презирающей всякий здравый смысл и всякую моральную ответственность.
Поднять отечественную литературу с колен при текущем положении дел одними мероприятиями и банкетами вряд ли возможно. Слишком от многих факторов и вещей существование литературы зависит. Мнение о том, что литература - это сосредоточие нации, это ее дух, суть, живое начало выражалось не раз. Оно верно, и с ним трудно спорить. Но слишком уж оно неконкретно. Хотя подобная абстрактность легко объяснима. Если начать перечислять, чего требует эта душа, если начать перечислять то, что необходимо для ее существования, то станет понятно, что в этой неконкретности к нам проявляют милосердие.
Ведь литература невозможна без семьи, без образования, без культуры, она невозможна без русского духа, русской мысли, русского сердца, вызревающих из всего перечисленного, без всего того, что сейчас совсем невостребовано и заменено эрзацем и суррогатами.
