Прошло более четверти века с момента гибели Советского Союза. К этому событию уже относятся, в общем-то, спокойно: одни - с тоской о том спокойном и благополучном времени, другие - со ставшими уже стандартными обвинениями в предательстве. Не обходится и без упоминания примера Китая и его “китайского пути”. Сетования по поводу того, что Советский Союз не пошёл по “китайскому пути” не стихают до сих пор. Мог ли Советский Союз пойти “китайским путём”? Чтоб ответить на этот вопрос следует заглянуть, откуда начинался этот “китайский путь”. Каковы были предпосылки у Китая и имелись ли у Советского Союза предпосылки для подобного пути?
Для простоты анализа рассмотрим три основных типа предпосылок: политические, экономические и социальные.
Политические предпосылки.
Китайский путь берёт своё начало ещё в 60-х годах 20 века. Это было время наиболее жёсткого противостояния СССР и США. Никита Хрущёв, получив гигантское экономическое и научное наследство Сталинской эпохи, начал интенсивно тратить это наследство. К тому же появились доходы от экспорта нефти, которые стали интенсивно тратиться на поддержку национально освободительных движений в колониальных странах. Национально-освободительные движения в колониальных и зависимых странах были во многом естественны, но их поддержка лавинообразно ускорила этот процесс, а это, как ничто другое, обострило противостояние социализма и капитализма, хотя и сами США были инициаторами развала колониальной системы. Обе страны боролись за влияние над освободившимися от колониальной зависимости странами.
К 60-м годам экономические, научные и технологические успехи СССР особенно в космосе поставили капитализм, как экономическую систему, и США, как лидера и оплот этой системы, перед перспективой проигрыша в этом противостоянии. Никто - ни на Западе, ни в СССР не сомневался в гибели капитализма, вопрос лишь стоял: когда?
США проигрывали идеологическое, экономическое, научное и даже военное противостояние. В 60-е годы США в военном отношении были сильнее - количественный паритет по ядерным вооружениям СССР достиг только в 70-х годах, но паритет сил на уровне неприемлемого ущерба Советским Союзом был уже достигнут. Карибский кризис 1962 года это ясно показал.
Разрыв отношений СССР и КНР произошёл ещё в 1959 году из-за неприемлемости для Мао Цзедуна принципа мирного сосуществования двух систем, провозглашённого Хрущёвым, поскольку Хрущёв не сомневался в экономической победе СССР. У Китая была иная позиция по этому вопросу. “Не надо бояться ядерной войны, одна половина человечества погибнет, но другая будет жить при коммунизме”, – говорил Мао Цзедун.
После второй Мировой войны мир был двухполюсным, Китай, уйдя из сферы влияния Советского Союза, стал третьим игроком в этом противостоянии. Для США была очевидной невозможность победы в противостоянии с СССР без дополнительных союзников, думаю, понимал это и Китай. Китай, обладая протяжённой границей с СССР и имея огромное население, как никто другой подходил на роль союзника США в противостоянии с СССР. В конце 60-х годов Китай начал налаживать отношения с США. В Китае был социализм, а потому надо было очень постараться, чтоб США – оплот капитализма – могли рассматривать социалистический Китай как потенциального союзника. Готовность Китая к противостоянию с Советским Союзом была продемонстрирована вооружённым конфликтом на острове Даманский в 1968 году. Далее последовало то, что назвали “пинг-понговой дипломатией”, потом тайный визит в КНР Генри Киссинджера в 1971 году и официальный визит президента Никсона в 1972 году. Каковы были договорённости между КНР и США вряд ли можно узнать, но, думаю, они были весьма серьёзными: уже 1971 году США дали согласие на замену в Совете Безопасности ООН Китайской Республики (Тайвань) на КНР. А следующий этап договорённостей между США и КНР был скреплён кровью Китайско-вьетнамской войны 1979 года. Следует вспомнить, что во время Американо-Вьетнамской войны 1964-1975 КНР была союзником Вьетнама в войне против США. Война против Вьетнама была очень серьёзным и о многом говорящим шагом Китая – Вьетнам был союзником СССР. После этой войны в Китай пошли иностранные инвестиции, западные технологии и кредиты, были открыты рынки для китайских товаров.
Мог ли СССР рассчитывать на нечто подобное? На иностранные инвестиции, технологии и рынки сбыта? Что он мог предложить в обмен в конце 80-х годов?
Уже к началу 80-х годов Советский Союз утратил тот импульс движения, который был у него с начала 30-х годов и достиг апогея в 60-е годы, наиболее ярко проявившись в освоении космоса. Область авиа и космических технологий оказалась одной из тех немногих, где СССР опережал США. Во всех остальных областях отставание было очевидным и очень серьёзным, особенно в электронике. “Догнать и перегнать Америку” не получилось.
Созданная Соединёнными Штатами КОКОМ, блокировала поставки в СССР практически любой высокотехнологичной техники из любой страны. То, что могла купить любая страна третьего мира, запрещалось к поставке в СССР. Фирмы из всех стран, покупающие технику или получающие технологии, давали подписку о не передаче их в СССР. Запрещалась к поставке даже офисная техника.
Советский Союз производил много хорошей и качественной продукции; пусть по качеству и дизайну она уступала западной, потребности людей она вполне удовлетворяла. Но советская электроника и особенно её элементная база была очень отсталой на фоне западных успехов в этой области. Отставание составляло 10-15 лет и имело тенденцию к увеличению этого разрыва, что в перспективе могло привести к катастрофе. Автор данной статьи работал в области разработки вычислительной техники, а потому реальное положение дел было хорошо известно и перспективы очевидны. Ничего бы страшного не произошло, если бы наши мобильники были размером с посылочный ящик, а смартфоны мы возили бы на тележках – это всего лишь “ширпотреб”. Военная и промышленная техника требовала всё больших объёмов вычислений, и отсталая микроэлектроника стала бы не просто тормозом, а непреодолимой стеной. Именно микроэлектроника была той базой, которая определяла технический прогресс. Американский компьютер IBM-360 и советская ЭВМ Минск-32 были созданы в одно время (60-е годы). Минск-32 превосходила по производительности IBM-360, но её элементная база и, соответственно, все остальные параметры не выдерживали никакой критики в сравнении с американским компьютером. Минск-32 сняли с производства, украли IBM-360, скопировали и запустили в производство под именем ЕС (единая серия ЭВМ). Но проблему отставания это не решило, а только усугубило, поскольку блокировало развитие собственных разработок в области микроэлектроники. Аналогичная ситуация была и в производстве всей остальной радиоэлектронной продукции. В США это хорошо понимали, а потому стремились законсервировать это технологическое отставание посредством КОКОМ.
СССР и США были геополитическими и идеологическими противниками, у США не было других более значимых врагов, кроме Советского Союза. СССР не мог предложить себя в качестве союзника против кого-то третьего.
Советскому Союзу нечего было предложить Соединённым Штатам, кроме собственной капитуляции, что он и сделал. Капитуляция была достаточно почётной – побеждённый сохранил оружие, но все остальные последствия капитуляции он получил по полной программе: экономическое разграбление и вывоз “рабов”, именуемый “утечкой мозгов”.
Экономические предпосылки.
В экономической сфере Китай предложил Западу очень дешёвую рабочую силу, комфортные условия работы для инвесторов и очень хорошую организацию производственного процесса. Но, обо всём по порядку.
Дешевизна рабочей силы определялась не только низкими зарплатами – плошкой риса, как это любят говорить о китайских рабочих. В КНР отсутствовали и отсутствуют до сих пор отчисления в систему пенсионного обеспечения, а это почти на треть удешевляет продукцию. Китай вступил в капитализм, имея в основном сельское население. Во вновь построенные города на фабрики и заводы поехала молодёжь. Молодые люди полны сил, легко обучаемы, легко адаптируемы к новым условиям, они вышли из традиционно бедной среды и готовы работать не покладая рук ради более обеспеченной жизни; им ещё далеко до старости с её проблемами. Старики остались в деревне, работая в системе сельской общины, как и столетия до этого. В отличие от городских стариков сельские старики в живой деревне не ложатся тем неподъёмным грузом на общество, как городские. Сельские старики трудятся практически до самой смерти, сами обеспечивая свою жизнь – это было в советской деревне до 70 годов, думаю, это сохранилось и в современной китайской деревне. Советский Союз тоже проходил этот этап во время индустриализации 30-х годов, а потом повторил этот процесс в несколько ином виде в “хрущёвскую оттепель”. В 80-е годы советская деревня оказалась обескровленной и стала умирать, она не только не могла стать донором рабочей силы, но и сама стала нуждаться в рабочих руках. Кто жил в то время, помнят и студенческие поездки “на картошку”, и “трудовые десанты” в колхозы из НИИ и заводов.
Любой иностранный инвестор СССР в отличие от Китая столкнулся бы и с социальной защитой населения, и со старой инфраструктурой, в которую пришлось бы вписываться, и со сформировавшейся рабочей силой. И на всё это пришлось бы серьёзно тратиться. Рабочая сила в СССР была образована и квалифицирована, но для капиталиста это скорее минус, чем плюс. Проще работать с тем, кто молод, понимает, что он ничего не умеет, но готов учиться и работать, чем с тем, кто обладает знаниями и квалификацией, но это не те знания и квалификация, которые нужны капиталисту в данный момент. Знания и прошлая, достаточно обеспеченная жизнь, как правило, формируют амбиции в оценке своей квалификации и завышенные запросы на оплату собственного труда. А это совсем не то, что может привлечь иностранного инвестора. Завышенные запросы на оплату труда и стали причиной бегства промышленного капитала из развитых стран.
В СССР поколение, трудившееся в 70-х и 80-х годах, получало зарплату, в которой была высока доля рентной составляющей, которую страна получала за счёт экспорта энергоресурсов. Доходы от экспорта нефти и газа перераспределялись на весь народ, а потому в зарплате рабочих и служащих всегда присутствовала частичка этих экспортных доходов. Себестоимость продукции советских предприятий была серьёзно завышена за счёт этой рентной составляющей. Когда в начале 90-х годов заговорили об открытии рынка Советского Союза, появились статьи ведущих экономистов, в которых те доказывали, что советские предприятия смогут торговать только между собой по ценам выше мировых. Сегодня становится смешно, вспоминая эти статьи. Они понимали, что продукция советских предприятий за рубежом продаваться не сможет, но не понимали, что при открытом рынке их продукцию никто не будет брать и внутри страны. То, что не понимали советские экономисты, выросшие в условиях социалистической плановой экономики, вне всякого сомнения, понимали иностранные инвесторы.
Капиталистам не нужны рабочие с завышенными требования на оплату труда, потому они и стали переводить предприятия из своих стран в Европе и Северной Америке в Китай и страны Юго-восточной Азии. Для капиталиста не имеет значения, по какой причине нужно платить высокую зарплату, и он не станет платить больше, если можно платить меньше.
Дешевизна рабочей силы не могла привлечь иностранного инвестора в СССР, поскольку не было этой дешевизны. Могли привлечь только совсем иные выгоды: рынок сбыта и источник ресурсов, в том числе и трудовых, но на вывоз.
Стоимость рабочей силы и стоимость продукции определяется также климатическими условиями. Большая часть Китая находится в зоне субтропиков, географическая широта Китая как у средиземноморских стран. Тёплый климат снижает не только затраты самих работников на обеспечение собственного существования, но и сказывается на себестоимости продукции. Над нами довлеет марксистская теория трудовой стоимости, и она не позволяет видеть особенностей производства в разных странах. “Каково бытие – таково и сознание”, - говорил Маркс и в этом он абсолютно прав. Его сознание тоже ограничивалось его бытием – география его проживания ограничивалась Германией, Францией и Британией, где климат почти одинаков, потому он не рассматривал другие факторы формирования основной стоимости кроме труда и капитала, абсолютизируя эти понятия.
Если построить две одинаковые фабрики по одному проекту, с одинаковыми технологиями и одинаковой квалификацией персонала, в теории они будут выпускать продукцию с одинаковой себестоимостью. Но если одна фабрика находится в Милане, а другая в Мурманске, то окажется, что в Милане на обогрев и освещение тратится 1 тонна нефти, а в Мурманске – 100 или 1000 тонн нефти. Не говоря уже о стоимости затрат самих работников на проживание и питание. С климатической точки зрения СССР был малопригоден для размещения производства, не связанного с добычей сырья. Потому СССР и взял курс на автаркическую экономику в сталинское время.
Кроме климатических и социальных условий на себестоимости продукции сказываются такие факторы, как транспортное плечо и объём внутреннего рынка. Транспортное плечо – это расстояние, которое отделяет предприятие от поставщика сырья и от покупателя готовой продукции.
Нельзя не восхититься гениальностью китайских чиновников в деле организации специализированных городов. Есть города, где производят только носки, есть города, где производят галстуки, есть города с предприятиями по производству тканей для постельного белья, есть с производителями тканей для блузок и костюмов и так далее. Китайцы словно скопировали средневековую структуру города, где ремесленники каждой специальности жили на отдельной улице. Была улица кузнецов, была улица башмачников и так далее. Ремесленники одной специальности были объединены в цех. Тоже сделали и китайцы, но в рамках целой страны, создав специализированные города-цеха, в каждом из которых имеется логистическая структура обеспечивающая сбыт продукции и поставки сырья для всех предприятий. А страна, по сути, является корпорацией, продвигающей интересы производителей за рубежом. Специализация городов обеспечила китайским предприятиям максимально короткое транспортное плечо и сняла информационные издержки по снабжению и сбыту.
Как дополнение, стал работать фактор обмена информацией между предприятиями, что было вполне естественным для предприятий находящихся в одном городе, как вследствие текучести кадров, так и обычного шпионажа. Это позволило подтянуть технологии каждого предприятия под максимально возможный уровень. Китайские предприятия подтянулись до уровня иностранных предприятий, что неизбежно повысило уровень производительности и качества.
В основном, предприятия строились в прибрежной зоне, что также уменьшало транспортное плечо внешних связей.
Подобная специализация городов была возможна только в Китае с его огромным населением. Численность населения обеспечивала ёмкий внутренний рынок, позволяя множеству предприятий сразу ориентироваться на массовое производство, а также давала рабочий персонал для этого множества фабрик. Такое было возможно только в Китае.
Социальные предпосылки.
Под социальными предпосылками будем понимать качество тех людей, которые определяют жизнь государства на всех уровнях, то есть государственных, партийных и хозяйственных функционеров. Здесь рассмотрим два варианта: один вариант, когда страна переходит на капиталистический путь развития и создаёт благоприятные условия для своих и иностранных капиталистов, и второй вариант, когда страна, не сворачивая с социалистического пути, решает накопившиеся экономические и социальные проблемы и делает технологический рывок, как это было в 30-е годы.
Могли ли эти советские функционеры, то есть чиновники всех уровней “впрячься” в работу и повести страну по новому капиталистическому или почти капиталистическому пути? Сразу встаёт вопрос: зачем им это надо и что они с этого будут иметь? У Китая была достаточно отсталая промышленность, и было гигантское по численности бедное население, с которого нечего взять. У китайских чиновников был прямой интерес создать комфортные условия для иностранных инвесторов, чтоб те заработали себе денег на эксплуатации китайских рабочих, произведя и продав продукцию в другие страны, и поделились с чиновниками, которые им всё обеспечили. Советский Союз обладал развитой промышленностью и достаточно богатым населением. Советские чиновники не могли иностранным капиталистам обеспечить такие комфортные условия, как это смогли сделать в Китае, но могли приватизировать ту гигантскую государственную собственность, которая сформировалась за 70 лет Советской власти. Что они и сделали.
Из двух вариантов дальнейшего пути в конце 80-х годов – капиталистического и модернизации социализма – наиболее естественным был капиталистический, поскольку он совпадал с личными интересами широкого круга чиновников. Но рассмотрим и вариант, когда страна за счёт собственных ресурсов делает рывок и проводит модернизацию, ускорение и всё то, что декларировалось командой Горбачёва, без ликвидации социализма и без привлечения иностранного капитала, как субъекта, действующего на территории СССР. Какой-то половинчатый вариант, когда и социализм, и капитализм, а точнее национал-социализм, как в Китае, в СССР был не возможен в силу политических причин, которые описаны выше.
Могло ли руководство СССР волевым усилием переломить сложившуюся в 80-х годах ситуацию? А ситуация в СССР была крайне негативной. Экономическая модель СССР, сформированная в сталинское время, основывалась на очень жёсткой автаркии. Была монополия внешней торговли, была государственная собственность на средства производства, и было планирование всей экономической жизни. Поддерживался достаточно устойчивый баланс между денежной и товарной массой. Просчёты и недоработки, естественно, были и в сталинское время - зарплаты рабочих и служащих постоянно превышали производимую товарную массу, но они решались путём принудительных государственных займов. Когда денежная масса превышала товарную, путём займов лишние деньги изымались. Строились заводы или расширялись производства. К моменту погашения займов производились дополнительные товары народного потребления, на которые и тратились возвращённые деньги. А постоянное снижение цен гасило социальное недовольство – отдав деньги на займ и отложив покупку нужного ему товара, человек знал, что по возвращении денег он этот товар купит дешевле.
С началом интенсивного экспорта нефти и газа СССР стал получать дополнительные доходы, посредством которых и стали решать возникающие проблемы дисбаланса товарной и денежной массы – нехватку товаров отечественного производства компенсировали импортом. Дополнительные доходы также использовались как на создание каких-либо бесполезных структур в организациях и на предприятиях, то есть создавалась система синекур на всех уровнях и во всех областях деятельности, так и на увеличение доходов населения. Значительная часть населения получала не заработанные деньги, потому и вспоминают с такой теплотой то благополучное время. Получали все, а не только партийные и государственные чиновники, которых обвинили во всех бедах. Обвинили потому, что всех раздражали магазины для высшей власти.
Можно ли было изъять лишние деньги у населения путём принудительных займов, как это было в сталинское время? – Вряд ли. Слишком велика к этому времени была излишняя денежная масса на руках у населения. Павловская денежная реформа (изъятие крупных купюр и замораживание вкладов) это хорошо показала.
Андропов, придя к власти в 1982 году, повёл борьбу за трудовую дисциплину: по магазинам и кинотеатрам вылавливали людей, которые должны быть в это время на работе. На этих нарушителей трудовой дисциплины составляли протоколы и отправляли по месту их работы для разбирательства, но никто не задавался вопросом: если человек не на работе, нужен ли он на своём рабочем месте? Нужны ли рабочие места, на которых люди могут не находиться? Таких вопросов никто не задавал, а именно такие вопросы могли дать ответ на те экономические проблемы, что возникли перед страной.
Выше описанная проблема была лишь следствием общей деградации руководства страны на всех уровнях. Советская бюрократия стала абсолютно не дееспособной. В одном из советских фильмов времён Перестройки рабочий рассказал партийному функционеру о двух вариантах выхода из сложившегося кризиса: “Первый - реалистический, когда прилетят инопланетяне и всё сделают. Второй – фантастический, под вашим руководством!”
Застой! Горбачёв верно подобрал слово для характеристики происходящего, потому и был очень популярен в первые годы своего правления. Это потом в его адрес понеслись проклятья. Мог ли он что-то изменить? Повести страну вверх, а не вниз? – Нет! Для этого нужен тот, кого можно назвать рулевым истории. Рулевой истории ведёт страну, как считает нужным, а не так, как это диктуют обстоятельства. Это можно назвать “принципом гравицапфы” – был такой фантастический прибор под названием “гравицапфа” в фантастическом фильме “Киндзадза”. “С гравицапфой можно летать в любую точку галактики, а без неё - только так”, то есть низенько-низенько с лязгом и скрежетом. Не было и не могло появиться в то время в СССР рулевого истории, “разжиревшее” на доходах от экспорта нефтепродуктов общество и деградировавшее руководство не могло его родить, а потому и понеслась страна под откос с “лязгом и скрежетом”. Рулевых истории, которые вели свои страны вперёд вопреки силе обстоятельств, в человеческой цивилизации было не так уж и много.
“После появления империи Петра I, империя Карла Великого в Европе стала не возможна”, – сказал Тютчев о последствиях правления Петра I. Пётр I изменил ход истории, как для России, так и для мира. Изменил вопреки обстоятельствам. Не было объективных предпосылок для выхода России на тот уровень, на который Пётр I её вывел (подробнее об этом в статье “Слово в защиту Петра I”, Сергий Ось, zavtra.ru). Мир до Колумба и мир после – это два разных мира. Вопреки мнению современных ему учёных, он поплыл искать Индию на западе. Наполеон был полным неудачником, но мир до наполеоновских войн и после – это тоже два разных мира. Есть эпоха до Ленина, и есть эпоха после Ленина. Сталин также сделал невозможное, и стал вехой между двумя историческими периодами.
В 1989 году коллеги поинтересовались моим мнением о Горбачёве. “Да, он американский шпион!”,– ответил я, не задумываясь. Сейчас я не столь категоричен в его оценке, может быть и не был он американским шпионом, но несомненно одно: не был он рулевым истории, а потому не мог он повести страну вперёд вопреки обстоятельствам. Хотя, конечно, предавать страну было не обязательно.
Как видим, не было у Советского Союза варианта “китайского пути”. Вряд ли был и иной путь, кроме того, каким он пошёл. Каким путём идти дальше, это уже другая тема.
Постскриптум
Китайское чудо – это свершившийся факт, но фактом это стало к началу 21 века. И чудо это произошло благодаря крушению Советского Союза. Чудо такого рода – не единичный случай в истории. Не будь развала СССР, Китай к своему процветанию шёл бы ещё лет тридцать, потом и кровью своих рабочих и крестьян зарабатывая своё благополучие. И не известно, дошёл бы. Скорее всего, нет. Долговая петля блокировала бы собственное экономическое развитие, а социальная напряжённость взорвала бы китайское общество, как это не раз было в его истории.
На момент советской Перестройки положение в Китае особым благополучием не отличалось. Естественно, были успехи, был экономический рост, но проблемы росли быстрее – рос дефицит бюджета, рос размер государственного долга. Напомню: цены на энергоносители тогда были низкими, а потому условия для экономики Китая были благоприятные. Это потом, в начале двухтысячных цены на нефть выросли, но Китаю они уже были не страшны, поскольку он уже нарастил экспорт и доминировал на мировом рынке товаров. Нефтяные цены в одинаковой мере ложились на себестоимость продукции любой страны. Более того, они повышали конкурентно способность китайских товаров, как более дешёвых.
Развал Советского Союза и социалистической системы и открытие рынка для иностранных товаров практически уничтожили промышленность в странах бывшего СССР, и в бывших соцстранах тоже. Открытая граница для мелких торговцев, отсутствие контроля качества, политический и экономический хаос сделали страны бывшего СССР настоящим “клондайком” для китайских предпринимателей. Это было золотое время для китайских производителей и торговцев. Именно в 90-е годы китайские предприниматели заработали свой базовый капитал.
Ликвидация социализма как системы (в КНР капитализм с китайской спецификой, а не социализм, как это декларируется) позволила расслабиться Западу, как капиталистической системе. Капитализм стал глобальным. Исчезла военная, экономическая и военная угроза для его существования, а потому значительно ослабли те ограничения, которые удерживали капиталистов от вывоза значительной части производственных мощностей за пределы своих национальных границ. Началось массовое бегство промышленного капитала из стран Европы и Северной Америки, под это даже подвели соответствующую теорию о наступлении постиндустриального общества. Китай был самой предпочтительной территорией для инвесторов, он стал “мастерской мира”.
Как видим, Китай оказался основным бенефициаром, заработавшим на развале Советского Союза.
