8. ПРАРОДИНА А.С. ПУШКИНА:
КОРЕНЕВЩИНО, ЛЕБЕДЯНЬ. ЛЕБЕДИЯ.
Здравствуй, племя
Младое, незнакомое! не я
Увижу твой могучий поздний возраст,
Когда перерастешь моих знакомцев
И старую главу их заслонишь
От глаз прохожего. Но пусть мой внук
Услышит ваш приветный шум, когда,
С приятельской беседы возвращаясь,
Веселых и приятных мыслей полон,
Пройдет он мимо вас во мраке ночи
И обо мне вспомянет.
А. С. П У Ш К И Н.
Цветите, юные! И здоровейте телом!
У вас иная жизнь, у вас другой напев.
А я пойду один к неведомым пределам,
Душой бунтующей навеки присмирев.
Но и тогда,
Когда во всей планете
Пройдет вражда племен,
Исчезнет ложь и грусть, —
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
С.А. Е С Е Н И Н.
Пройдёт моя весна, и этот день пройдёт. Но весело бродить и знать, что всё проходит. Меж тем как счастье жить вовеки не умрёт. Покуда над землёй заря зарю выводит и молодая жизнь родится в свой черёд… ИВАН Б У Н И Н.
Школьный звонок… На первый урок… Школьные звоны выпускные… Последние звонки в школьные классы Великороссии… Малиново-серебристые несказанно-волнующие перезвоны около школы, рядом со школой, в самих классах… Рослые выпускники на своих пусть пока ещё не богатырских, но уже вполне олимпийско-окрепших за годы учёбы отроческо-юношеских плечах несут обалдевших от доверительного счастья, ответственно-блаженствующих дошколяток и первоклашек с сиренево-соловьино заливающимися колокольчиками, с украшенными радужными ленточками сентиментально-призывно тренькающими звонками… Сами сознающие всю ответственность традиционно-неожиданной церемонии в ы п у с к н и к и и в ы п у с к н и цы, ведущие за руку будущих школьников-малышек, чрезвычайно довольных миссией нести букеты цветов… И, конечно же, - умилённые мамы и папы, взволнованные дедушки и бабушки, растроганные дяди и тёти, со слезами на глазах сознающие державно-интимную ответственность бытийного момента родные и близкие… Признательные взгляды и благодарственные улыбки – учителям, воспитателям, педагогам, всем школьным работникам… Бытийно-психологическая симфония растревоженных чувств; житейски-космическая диалектика смысла и предназначения судеб человеческих…
В людском празднично-торжественном множестве, в волнующе-мощном единении, которое вочеловечивает, скрепляет школьный звонок, - один из «виновников» духовно-бытийной церемонии - и н а ш Дима, Дмитрий… Последний школьный звонок…Школьные звоны выпускные Великороссии…
***************************************************************************
Лебедия – это Русская Русь.
Соавторы… Сопутники… Сотоварищи…
Краевед, ветеран Великой Отечественной, защитник Ленинграда СЕРГЕЙ ПАРФИРЬЕВИЧ ПАНЮШКИН… Участник многих (изданных Б.М. Шальневым и мною) альманахов, книг. Начиная работу над альманахом «Л е б е д я н ь», задумывая цикл лирических посвящений «жемчужине России», я шутливо предложил ему тему стихотворения «ЛЕБЕДИЯ, ЛЕБЕДЯНЬ, РОССИЯ». Тот вскоре читал уже написанное им (с посвящением мне, за что я ему признателен): «Лебедия, Лебедянь, Россия – Зоревая череда веков. Верю в светозарную мессию Родины – необветшалый кров. …С плеч летели головы людские, Словно наземь тополиный пух. Отхожу от сонной летаргии – Пошатнулся генофонд и дух. Ох, познала долю страстотерпца Русская святая простота! Настежь ворота для иноверца И – входил, лукавец, неспроста. Он, вещатель всяческих утопий, Баламутил души, поучал, Возжелал, чтоб я и совесть пропил И не помнил свой родной причал… Гегеля и Гоголя – не путал! – А корыстник этим попрекал. Марка с Марксом… видно бес попутал! – Разницы лукавства не сыскал… Есть о чём подумать мне живому, Чтоб копье Георгию вернуть, Упасти от веролома-грома Без кольчуги, ситцевую, грудь. Лебедия, Лебедянь, Россия – Женщина, лебёдушка в пути. Святотатство святость не осилит. Господи! Помилуй и прости».
Самобытный, всероссийски известный уже тогда ИВАН ЛЫСЦОВ (один из близких шальневских друзей) «вплёл» в поэтический венок древнему русскому городу свои «Лебедянские сады»: «Словно лебеди на долы Лебедяни Опускались по уходу холодов – Это в пене лепестковой лепетали Хороводы нахоложенных садов. Зрели ливни, наплывали облаками, Над садами провисали весело. Ах и яблоки ж сквозистыми боками Оборачивало прямо на село! И вели молву на севере и юге: «Только не было бы Родине беды, Заведём и мы такие же в округе Тихо веющие по ветру сады…» О, земля моя! Я снова воротился, Чтобы снова шли в росе мои следы И мохнатинками шелковыми бился Рыжий шмель о лебедянские сады. Чтоб, как лебеди, на долах Лебедяни Снеговели по уходу холодов И пургою лепестковой лепетали Хороводы нахоложенных садов!»
Вспоминается, как Борис Михайлович познакомил меня в Москве с талантливой поэтессой ТАМАРОЙ ПОНОМАРЁВОЙ. Она приезжала в Липецк на Пушкинские, Лермонтовские, Кольцовско-Никитинские, Левитовские торжества. Для задуманного нами альманаха она предложила свою песню «Лебедянь»: «Как лебедь, в просторы России вплыла ты, И белой метелью сады замела; И Лебедянью светло и крылато Людская молва этот край назвала. П р и п е в: Ах, Лебедянь, исцели добротою сердечной, Прикосновенья твои и теплы и легки; Пусть над землёй древне-Липецкой вечно Кружится пух лебедей или яблонь твоих лепестки». Акварельно-музыкально-вочеловеченное, музыкально-психологическое повествование: «Вовек не забыть эту вешнюю нежность Развесистых яблонь вдоль щедрых дорог; Красавиц участье, заботу и нежность – Любви нашей русской премудрый урок. В лихой круговерти легко заблудиться, Да только пора возвращаться назад; Шепчу я: «Прощай», но как мне проститься, Когда вслед лебяжьи мне клики летят».
Творчески сотрудничали мы с даровитым АРКАДИЕМ ПОЛЬШИНЫМ, написавшим поэму «Память» с посвящением»: «ЛЕБЕДЯНСКОМУ «НЕСТОРУ»-ЛЕТОПИСЦУ – А. КУРКОВУ». Исповедальное признание автобиографического героя-повествователя(«Где бы ни был, в какой стороне, - Возвращаюсь к родным берегам, Чтоб припасть к монастырской стене И увидеть на площади храм. Тут легенды витают вокруг, Чуя бремя ушедших времен, Примечаю, как смотрят на юг Православные лики знамен. Где-то там – в сердцевине степей Запрягают в кибитки коней. Скоро встретят ордынских гостей Святый Спас и гербы лебедей»). А. Курков(которому посвящена польшинская «Память») - знаменитый в Русском Подстепье краевед, регионовед, автор нескольких краеведческих книг. Лебедянские краеведы – целая просветительская дружина. В те далёкие теперь времена проводилось много творческих встреч с земляками. Земли родной минувшую судьбу на прародине А.С. Пушкина воссоздавал Аркадий Польшин («Ночь придёт и затупит мечи, А героев поднимет на щит. Слышишь, как колобродит в ночи Разудалый разбойничий свист? Это Тяпка с ватагой лихой Собирают кровавую дань. Поплывет она вешней водой Вместе с рыбами в Тьмутаракань. Помнят камни пожары и кровь, Стон и скорбь разоренных церквей. Но я верю: поднимутся вновь Купола и гербы лебедей…».
И когда ныне вскипают схоластические, часто беспредметные словопрения о том, КАК ПРЕПОДАВАТЬ ПРАВОСЛАВНУЮ КУЛЬТУРУ В СОВРЕМЕННОЙ ШКОЛЕ, не порекомендовать ли отрокам и отроковицам такие сочинения, как «Память» А. Польшина («И на Тяпкиной стоя горе, Помяну пушкарей и стрельцов. На соборном – базарном дворе Слышу гомон заезжих купцов. А с погоста малиновый звон, Это предков доносится хрип. Словно пики старинных знамен По «дворянской» маковки лип. И ничто и никто не забыт. До суда сколь отпущено дней? Долетает сквозь цокот копыт Молодеческий посвист с полей»… Земли родной минувшая судьба («Да ведают потомки православных»)… Движение жизни… Движение истории… Шаги Истории самой («Снова вижу у города рать, На казенном мосту лошадей. Снова будут тревогу играть Трубачи и гербы лебедей. Возродится былая краса – Куполами и звоном церквей, На портретах воскресший Иса, Вновь увидит простор площадей. В этот город я с детства влюблен. Был бы сыном раскольных годин, Я бы встал с обнаженным мечом Под знамена российских дружин. И, пронзенный травленой, Падших братьев пополнил ряды. Удалой атаман надо мной Поседел бы от отчей беды. Но не он, я стою под горой. Здесь покоится воина прах. «Атаман, породнил нас с тобой С лебедями поверженный стяг!».
В раздел «ЛЕБЕДИЯ, ЛЕБЕДЯНЬ, РОССИЯ… Поэтический венок древнему русскому городу» вошло стихотворение А. ТАМБОВСКОЙ «Лебедянь»: «Дождь ветвями шумит Или белые вьюгм метут – Все мне душу томит, Будто где-то с тоской меня ждут. Выйду в звонкую рань – Надо мной, словно голос веков: «Лебедянь… Лебедянь…» - Колокольный напев колосков. Сердца слушаю стук – И опять, как в былые года, Колыбельный, младенческий звук: «Лебедянь… лебеда…».
Поэтесса Р. КОРОБКОВА по-своему «портретирует» родной город: «В окна поезда глянь: Там Россия раскинулась вся. «Лебедянь! Лебедянь!» - Голосами вагон занялся…». Одно из лучших – стихотворение СТАНИСЛАВА СЕРИКОВА «Лебедянь». Историко-философский сюжет. Вставало солнце над ковыльным полем, синели тучи на краю земли. В далекий город – в ханскую неволю дорогой пыльной девушек вели. Но не хотелось им, русоволосым, чужого неба желтого тепла; Донские волны над крутым утёсом В свои объятья приняли тела. Промчались мимо всадники, как ветер, И скрылись где-то в Золотой Орде. А полонянки юные под вечер Лебедушками плыли по воде… Финальные строфы маленькой поэмы: «Придя однажды в этот край весною (Ещё баскакам Русь платила дань), Славяне поселение родное Назвали гордым словом – Лебедянь. Пропахший чебрецом и медуницей, Над плесами гуляет ветерок. Неведомо куда исчезли птицы, Но сохранил названье городок. Шумят садами древние елани, Шумят хлебами рыжие поля, Над белыми домами Лебедяни Склоняются седые тополя. И облака над тихоструйным Доном – Как будто крылья белогрудых птиц, И кажется – по голубым затонам Вновь проплывает стая лебедиц. Так воскресает старое преданье, И лишних слов ты не прибавишь тут: Ведь неспроста все парни Лебедяни Лебедушками девушек зовут».
БОРИС ШАЛЬНЕВ опубликовал в этом памятном издании своеобразную т р и л о г и ю. Открывает её – тоже «Лебедянь»: «Клонилося лето к закату-уклону. Летела Лебедушка к синему Дону. Летела, трубила, а крылья устали, а молнии во поле диком блистали. Ой, ширь вековая, ой, Русское поле! То – даль тучевая, то – смертная доля…Летела лебёдушка к Дону навстречу. Судьба загляделась в Красивую Мечу. Склонилась, сроднилась, вовек не рассталась. То песней томилась, то в горе пласталась. Ой, русская доля без меры, без края: То вольному – воля, То скорбь вековая. То ярмарки вешней Наплыв из тумана, То вздох безутешный Скитальца Касьяна. Счастливы, кумиры, Свиданья, разлуки… Левитовской лиры Кандальные звуки… Река замутилась, Обрушились храмы. Ой, Черная Лебедь Замятинской драмы! Ой, русское сердце, Ой, рана сквозная!.. Вспомянем, что было, Что будет – узнаем»…
(продолжение следует)
«Лебедянь-лебёдушка С Дону рода-племени, Тихая сторонушка До поры до времени. Что ж война содеяла С тобой непокорная? Одно крыло - белое, А другое - чёрное…» - строки стихотворного поклона Б.Шальнева древнерусскому городу с нелегкой судьбой ратника и хлебороба. В памятной книге «Лебедянь», разделе «Эстафета подвига: Лебедянский район» альманаха «Липчане - Великой Победе» рассказывается о боевых подвигах, свершениях тружеников тыла. Уроженец села Шовское В.Газин 18 июля 1944 г. закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота; посмертно он стал Героем Советского Союза.Прославили свои имена Н. Ситников, И.Гришин, Н.Никольский, И.Жемчужников, А.Костин, А. Первушин, И.Плешивцев, А. Росляков, И. Сорокин. Четыре тысячи лебедянцев удостоились боевых наград, шесть тысяч - за доблестный труд в тылу. Ветеран войны Г.В. Копалин стал Героем Социалистического Труда.
«…Дорогой Максимилиан Александрович, пишу Вам из России –- самой настоящей, с черноземом, Доном, соломенными крышами, лаптями, яблоками. И кругом меня сейчас – яблоки. Воздух – как парча, - весь расшит запахами яблок разных сортов: пахнет аркадом, шелковкой, малокваской, лимонкой, анисом, боровинкой, грушовкой, китайкой – знаете вы такие сорта? Яблок здесь столько, что ими кормят коров…»
Евгений З а м я т и н - М. В о л о ш и н у (август 1924).
Евгений Замятин и Сергей Есенин… Каждый из них «резко и воистину индивидуален» (горьковские слова).
Их «сближают» не только «земляческие» биографические моменты. Лебедянь и Константиново, Ока синеокая и Тихий Дон… Революционные ураганы начала ХХ века… Лебедянский пассионарий и рязанский человеколюбец лелеют мечту о «преображении России».
«Горячо любимому другу Грише» посвятил своего «Поэта» (1912) Сергей Есенин («Тот поэт, врагов кто губит, Чья родная правда мать, Кто людей, как братьев, любит И готов за них страдать. Он все сделает свободно, Что другие не могли. Он поэт, поэт народный, Он поэт родной земли!»).
Евгений Замятин встревожен: «Умирает человек. Гордый homo erectus становится на четвереньки, обрастает клыками и шерстью, в человеке – побеждает зверь» («Завтра»). Тревожны предчувствия есенинского автобиографического героя: воистину прекрасны земля и на ней – человек, но кровавые бойни стремительно увеличивают число уродов, калек, несчастных («…сколько зароют в ямах и сколько зароют еще»). Замятин и его повествователь требовательно настаивают: «Время крикнуть: человек человеку – брат!» («Завтра»).
