Непризнанная Россия…

Непризнанная Россия…
Георгий Судовцев 23 ноября 2011 года Номер 47 (940)
«Зато мы делаем ракеты
И покоряем Енисей,
А также в области балета
Мы впереди планеты всей»,
— с иронической гордостью за свою страну пел в 60-е годы Юрий Визбор. Сегодня ракеты мы, по-прежнему делаем, но лететь куда надо они почему-то летят далеко не всегда, построенные еще в советское время ГЭС на том же Енисее становятся местом страшных аварий, а балет, символом которого был Большой театр…
О Большом театре, который возобновил свою работу после многолетней «реконструкции», за последние недели написано более чем достаточно. Но некоторые весьма значимые моменты, связанные со скандальной постановкой «Руслана и Людмилы», открывшей новую историю «Большого», почему-то оказались совершенно вне поля зрения специалистов-профессионалов по опере и балету, не говоря уже о неспециалистах-любителях.
Но они становятся вполне очевидными, если сопоставить премьеру отреставрированного «Большого», которая состоялась 28 октября 2011 года, с премьерой отреставрированного «Ла Скала», которая состоялась 7 декабря 2004 года.
Тогда в Милане поставили насыщенную откровенной масонской символикой «Признанную Европу» — оперу Антонио Сальери, написанную 28-летним тогда композитором специально к открытию этой сцены 3 августа 1778 года. Тем самым подчеркивалась не только историческая преемственность «старой» и «новой» «Ла Скала» — это было торжество идеологии объединенной и действительно признанной Европы. И кроме всего прочего, полная реабилитация самого Сальери, который на протяжении двух веков подозревался в убийстве своего младшего друга, гениального Моцарта, а потому его произведения во всем мире исполнялись очень редко и, можно сказать, «неохотно».
Однако теперь, особенно после 2004 года, ситуация изменилась, и музыка Антонио Сальери снова вошла в ряд безусловной европейской «классики». А по «Признанной Европе» был даже снят полнометражный (133 минуты) фильм с участием Софи Лорен, Джузеппе Саббатини и других «звёзд» европейской культуры.
«Солнце русской поэзии», «Наше всё»…Можно, например, любить Достоевского и ненавидеть Толстого, можно восхищаться Фетом и пренебрегать Некрасовым, но только Пушкин является абсолютным «тестом на русскость» — как человек относится к Пушкину, так же он относится и к России. И наоборот. Исключения из этого правила, возможно, и бывают, но я с ними до сих пор не встречался.
Пушкин, Пушкин…
Его пьесу «Моцарт и Сальери» из числа гениальных «Маленьких трагедий» теперь можно считать «художественной клеветой» на образ честного композитора-масона. Его поэму «Руслан и Людмила», которую многие исследователи считают квинтэссенцией «русского духа» и пророчеством отечественной истории на сотни лет вперёд, теперь из не слишком глубокой, но вовсе не отрицающей пушкинский первоисточник оперы М.И. Глинки вполне сознательно попытались превратить в надругательство над всем русским: «против России, за счёт России и на обломках России», — как заповедал новейший «апостол» русофобии Збигнев Бжезинский.
Это вовсе не «творческий произвол», не издержки «художественного новаторства» режиссёра-постановщика Дмитрия Чернякова, как может показаться на первый взгляд, — хотя без них, судя по всему, не обошлось и не могло обойтись. Это именно отрицание и поношение того самого «русского духа», о котором Пушкин в «Прологе» 1828 года к своей великой поэме, написанной десятилетием раньше, сказал:
«В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою Ягой
Идёт, бредёт сама собой;
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русский дух… там Русью пахнет!
Конечно, »запахом плоти«, который царит в новейшей постановке »Большого« и которому на сцене бесконечно поддаётся главная героиня оперы, аллегорически олицетворяющая Россию, истинный русский дух не отменить и не победить. Но »признанность« Европы и »непризнанность« России со стороны современных »сил Запада« этим двойным символическим действием, растянутым на целых семь лет, утверждается вполне определённо и жёстко.
Так чему же аплодировали наши государственные деятели 28 октября на премьере »Руслана и Людмилы« в постановке Чернякова? Собственной некомпетентности?