Апостроф

Апостроф
Владимир Винников 03 ноября 2011 года Номер 44 (937)

Дмитрий Лобанов. Семь самураев СССР. Они сражались за Родину. / Серия «Сверхдержава». — М. : Книжный мир, 2011, 240 с., 1500 экз.
В декабре 1991 года на голосовании Верховного Совета РСФСР были ратифицированы Беловежские соглашения, уничтожавшие Советский Союз. Из 250 депутатов «против» голосовало лишь семеро человек: Сергей Бабурин, Виктор Балала, Владимир Исаков, Илья Константинов, Павел Лысов, Николай Павлов и Сергей Полозков.
Сегодня, через 20 лет после «крупнейшей геополитической катастрофы двадцатого века», этих людей, которые не побоялись «идти не в ногу» и «против течения», как бы ни сложилась их последующая жизненная и политическая судьба, вполне можно считать последними Героями Советского Союза, хотя автор рецензируемой книги — видимо, под впечатлением от знаменитого фильма Акиро Куросавы — предпочитает именовать их «самураями» и даже проводит параллели между героями своей книги и японскими «воинами-аристократами», исповедовавшими этику «бусидо» (основанную на принципе личной преданности сюзерену, чего у депутатов российского Верховного Совета образца 1991 года, разумеется, не было и быть не могло).
Но это, так сказать, «проблема подачи материала», а сам материал у Дмитрия Лобанова получился чрезвычайно интересным — прежде всего в связи с тем, что вопросы он задавал практически одни и те же, а вот ответы «великолепной семёрки» получились абсолютно разными и, порой, прямо противоречащими друг другу. Примеров тому на страницах книги великое множество, но достаточно будет, надеюсь, и одного.
Вопрос: «Что привело к распаду Советского Союза? »
Сергей Бабурин: «Терпеть не могу слово »распад«. Не было распада страны, страну разрушили. Распад — это что-то происходящее самопроизвольно, а гибель СССР самопроизвольной не была».
Виктор Балала: «Их было достаточно: и внешних, и внутренних причин… Общество, в силу известных ожиданий и желания развиваться, надеялось на некое поступательное движение вперёд, а вместо того происходило воспроизведение весьма уже надоевшего клише, политического и социального».
Владимир Исаков: «Я бы не сказал, что СССР был здоровым и крепким государством, которое ни с того, ни с сего вдруг распалось… К 90-м годам прошлого столетия в нём накопились серьёзные проблемы, прежде всего — экономического характера. Я имею в виду хроническое отставание от развитых стран в обновлении производства, в освоении новых технологий, в росте производительности труда».
Илья Константинов: «Сработала целая совокупность факторов. Здесь и поражение в »холодной войне«, здесь и несовершенство внутриполитической системы, здесь и пробуксовка плановой экономики, здесь и неблагоприятная для нас внешнеэкономическая конъюнктура, связанная с падением мировых цен на нефть, здесь и недостатки внутренней системы отбора кадров, здесь и идеологический кризис, в который явно погрузилось советское общество… Здесь и деятельность международных разведывательных и иных центров, которые работали против нашей страны. Здесь и внутренняя »пятая колонна«, и ошибки руководства… »
Павел Лысов: «Основная причина, конечно же, внешняя. В противостоянии капиталистического и социалистического укладов всегда лежало не просто идеологическое соперничество. Основу этого противостояния составляли вполне рыночные ценности: борьба за доступ к сырьевым ресурсам, дешёвой рабочей силе и за рынки сбыта… Главную роль в распаде страны сыграл субъективный фактор — лидеры государства».
Николай Павлов: «Американцы сами об этом откровенно написали, причём, не один человек написал, а многие. Какие они деньги вкладывали, сколько они усилий предпринимали для того, чтобы, в конечном итоге, СССР перестал существовать… Борьба за гегемонию всегда предусматривает, что того, кто наиболее близок тебе по силе, так называемого субгегемона, — нужно раздавить, выбить из числа активных игроков. Что они и сделали, и продолжают делать».
Сергей Полозков: «Элите захотелось отвечать гораздо меньше, а получать гораздо больше — так, как это происходит в США и Европе. Это, на мой взгляд, был центральный мотив».
Складывается ли из множества отдельных и, порой, весьма причудливых деталей, «с горкой» высыпанных в книге Дмитрия Лобанова, какой-то целостный образ нашей недавней истории, длящейся и в настоящем? Разумеется, нет, да автор, судя по всему, и не ставил перед собой какой-то определенной идеологической задачи.
Перед нами — именно свидетельства очевидцев, тех, кто после августа 1991-го оказался «на одной стороне баррикад». И эти свидетельства, несомненно и неизбежно, придётся учитывать в поисках той «точки опоры», с которой наша страна сможет двинуться дальше, вернувшись из хронологической «черной дыры» в актуальное историческое время…
А пока — надо понимать, что мы живём в мире воплощенной мечты советской номенклатуры. «Они были убеждены в том, что элита должна иметь наследуемую собственность, неотчуждаемое имущество, которое в любом случае остаётся их потомкам при любом раскладе, при любом исходе карьеры. А именно этой-то уверенности советская элита и была лишена. Отсюда и недовольство» (Илья Константинов).