О наболевшем

О наболевшем
Мария Карпова 03 ноября 2011 года Номер 44 (937)

«Во главе здравоохранения должен стоять врач, а не экономист или политолог. Человек должен понимать, куда и зачем он даёт деньги, а не экономить». (студент)
«Откровенно говоря, я предпочитаю хворать дома», — так начинался рассказ Зощенко «История болезни». Несмотря на временной разрыв почти в век, фраза остается актуальной. Как представишь всё, что тебя в поликлинике ожидает, так и думаешь: нет, лучше не связываться, и тихо ненавязчиво кашлять в кулак, сидя на работе.
Первое. Нынешняя система медицинского обслуживания угнетает, на примере районных пунктов это ясно, здоровый человек заболевает, отсидев 3 часа в очереди, и хорошо, если сохраняет свои нервы.
Второе. Российская медицина работает на фармакологию. Занимается не поиском болезни и способов её лечения, а поиском подходящей таблетки, цену которой поднимают тем выше, чем сильнее люди болеют. И зачем, спрашивается, идти куда-то, где заведомо тебе выпишут просто лекарство, которое могли посоветовать и соседи, и реклама? Хорошо, если врач всё таки проведёт даже минимальный осмотр — тогда есть надежда, что лечиться ты будешь от своей болезни. А то у нас немало «высококвалифицированных врачей», которым не нужно всех этих стетоскопов, заглядывать в чей-то мокрый рот, они много видели и знают наперёд, что вот эти таблетки за 1500 рублей вам обязательно помогут. А если нет, то направят, например, на флюорографию… просто так, на всякий случай.
Третье. Уже сформировалось мнение, что пойти сегодня к врачу — значит раскошелиться: если не на лекарство, то за сам визит, за проверку, тебе намекают, что просто так возиться с тобой не намерены. Из этого растёт спрос на средства народной медицины, численники прочитываются очень внимательно. Оказывается, с помощью простой картошки можно вылечить сразу несколько недугов, да и обойдётся она раз в 15 дешевле.
Не получить должного эффекта, и всё равно ходить по врачам, потому что если они не помогут, то кто? Теперь понятно, как ценится сегодня настоящий хороший врач, в широком спектре совокупности личных качеств, профессиональных знаний и общепринятой человечности?
Но, кроме социального аспекта, у современной медицины есть и не менее важные проблемы. Это, конечно, прежде всего технический прогресс. Читая в новостях, к примеру, про очередную удачную операцию по разделению сиамских близнецов, всё это кажется чем-то из области фантастики. То есть сам процесс очевиден, результат тоже, ясно осознаёшь, что такое возможно. И тут возвращаешься с небес на землю, Товарищ, вы в России, и значит — не дай Бог вам получить что-то подобное, потому что здесь чудес ждать не приходится.
В нашей стране, как всегда, нет денег на оборудование. О том, где они, размышлять бесполезно. Такая особенность. Интересно другое: каким при этих исходных условиях окажется будущее нашей медицины? По какому пути пойдёт молодое поколение людей, презирающих пошлость и стремящихся сохранить молодость навсегда? Обо всём, что было выше сказано, они знают: сначала хотя бы со стороны, в виде простых смертных, а теперь, учась и практикуясь, — изнутри.
Очень важный момент, о котором мне говорили все московские медики: население российской столицы увеличилось «ого-го как», а со времён Советского Союза не построили ни одной городской больницы. 15 миллионов человек на 75 больниц, та самая нагрузка, которая выматывает и убивает работающих там людей не только физически, но и морально.
Из интервью со студентами-медиками:
Сергей, 30 лет, студент 3-го курса вечернего отделения: «Сидишь, смотришь телевизор, тут — бац! Программа »ЧП«. И начинается… Поймали где-то одного врача за взятку и понеслось: врачи — самые плохие. Я помню, была подобная передача, мы её смотрели всей нашей »скорой помощью«, всей сменой. Там как началось: да вот, врачи все относятся к пациентам как бы так — наплевательски. Хорошо, сидя дома, рассуждать так. А ты попробуй, приди на дежурство в ночную смену и посмотри, как врачи работают. Они же носятся как угорелые, туда-сюда: там спаси, тут спаси. С работы уходят никакие, ещё остаются на дополнительные сутки, чтобы дописать истории болезни, потому что начальство требует. И идут домой с таким наслаждением, что хоть кому-то они помогли. Вот за такую вот зарплату.
Работа врача — очень ответственная. Это вам не сидеть за бумагами, не деньги считать. В руках врача находится жизнь пациента. Ведь о ком человек перед смертью вспоминает? Только о Боге и о враче. Когда он видит врача, он видит во враче Бога.
Также проблема медицины в том, что никто из врачей не защищён. Если на врача есть жалоба или что-то случилось, он всегда виноват. Вот по какой причине больной умер — это тёмная сторона, никого не волнует, хотя, может, кого-то и интересует, но не в пользу доктора. Банальный пример приведу. У меня на »скорой помощи« так: у тебя умер пациент — тебя наказывают; на тебя пришло письмо, что ты хороший специалист — на тебя смотрят косо. А потом начальство призадумывается, ага, хороший специалист — может, ему тогда и платить хорошо надо? А давай-ка мы его накажем, так же проще — экономия бюджета».
В коммерческих организациях докторам хорошо платят. Но всем известно, какой процесс лечения проходит там: долгое лечение с большой вытяжкой денег. Если есть связи, то можно и с минимальными знаниями медицины устроиться, вам дадут справочник «что к чему прикладывать» — и всё, дальше дело только за вашими актёрскими способностями. При этом ещё не все перемыкаются в эту сторону. Бывает, что некоторые работают в государственной, а в частной клинике подрабатывают. Говорят, что в городских больницах остаются те, кому там действительно нравится, по простоте душевной, но сколько их, любящих свой каторжный труд, останется через 10–15 лет?!
Всю жизнь человечество преследует мечта, чтобы труд оплачивался по степени важности. Если по этому показателю оценивать ситуацию в отечественной медицине, то она оказывается не очень-то и важна. В России средний врач является представителем «третьего класса» — что называется, «на самом дне» общества. И можно только удивляться, как у них руки не опускаются и какое огромное желание лечить.
Из интервью со студентами-медиками:
Карина, 23 года, студентка 2-го курса, дневного отделения: «За что ещё я не люблю эту систему, что нас учат лечить с помощью лекарств, с помощью химии, а альтернативные пути — они запрещены, грубо говоря. Не положено лечить »не так«. То есть да, они работают, но не в нашей клинике, у нас так нельзя лечить. Я не говорю, что лекарства — это плохо, они тоже работают, но их надо очень правильно и осторожно применять» (Кстати, людей, знающих эти альтернативные пути, становится всё меньше. Творчество из медицины вышибается с огромной силой. — М. К.).
— А ты не думаешь, что эта система вас тоже сломает?
Карина: «Именно так я и думаю. И я боюсь этого. У многих обламываются крылья, как только они начинают работать…»
Всё-таки интересно, изменится ли что-то с приходом нового поколения врачей, это ведь совсем другая система ценностей, мировоззрение, философия. Если ещё дети 60-х воспитывались на сохранении мира во всём мире, в обязательном патриотизме, то умы поколения 90-х развращены огромным количеством информации, а из-за количества кошмаров и ужасов, показываемых не только в искусстве кино, но и просто в новостях, человеческая жизнь практически обесценивается. Но они всё равно идут учиться спасать эти жизни, в век юристов и экономистов. Старшее поколение врачей всё-таки возлагает надежду на молодых: может быть, им удастся изменить систему, в которой все застряли. Поэтому их учат и уходить от стандартных схем лечения, и прибегать к аналитике — всё время задаваться вопросом: «Почему? » Представляете ощущения Шерлока Холмса, разгадавшего загадку? Вот их-то настоящие врачи и хотят испытывать постоянно. Но, выходя на практику, видят совершенно другое: сидят на приёме 30 человек, которые хотят только, чтобы «тут» у них не болело. Принимайтесь, доктор, за работу, да поживее — что-то вас дома давно раньше десяти вечера не видели!..