Первый план

Первый план
Оператор, режиссер, сценарист Борис Лизнёв 15 июня 2011 года Номер 24 (917)
Не секрет, что у нас сейчас существуют две страны, две России. Они связаны между собой лишь географическим положением. Одна Россия — это вороватая, коррумпированная, разложившаяся элита, которая пожирает 90% общественного продукта. Естественно, эта формация боготворит двадцать последних лет. Вторая Россия — это обманутый, обобранный народ, 90% населения, живущие в состоянии, близком к нищете, но сохранившие прежние нравственные ценности и христианские идеалы.
В культурном плане также произошло разделение. И, как следствие, можно выделить два кинематографа. Первый — обслуживает интересы новообразовавшейся «элиты». Его идеалы — власть материального, тотальный социал-дарвинизм, преклонение перед Западом и некая необъяснимая, пронизывающая всё русофобия. Именно эта отрасль сейчас является основной, в ней сосредоточены практически все средства. Игровой кинематограф, погрязший в коммерции и осознавший всю силу пошлости, — составная часть кинематографа, существующего, чтобы обслуживать «элитарный» мир. Его основной продукт — нескончаемые сериалы, в которых непрестанно идут попытки романтизации криминальной среды, преступников, попытки внести в сознание масс, что это и есть правда, закон жизни.
Было бы совсем печально, если бы альтернативы «первому» миру кино не существовало, но она есть. Основным её проявлением является неформатное документальное кино, приписанное к неформату по причине того, что оно не следует канонам, заданным гламурно-конъюнктурными обычаями.
В области неформатного документального кино работает огромное количество авторов и режиссёров. Их труд можно приравнять к подвижничеству, зачастую они работают в чудовищных условиях и практически бесплатно, делая своё дело во имя постижения истины, её поиска. Эти люди рассредоточены по всей стране.
К примеру, в Сибири удачно и плодотворно работают Юрий Шиллер и Владимир Эйснер, на Вятке — Алексей Погребной, в Москве — Вячеслав Орехов. Их небольшие фильмы, рассказывающие о сегодняшнем человеке, о его нуждах, о сложной жизни, являются прямыми продолжателями традиции великой русской литературы, где повествование пронизано темами сочувствия человеку, поиска внутренних резервов и идеалов в обществе. В этих фильмах нет цинизма, лишь безусловное сострадание к людям и, что главное — правда. О человеке, о человеческих отношениях. Эта правда мешает, она не нужна сегодняшней «элите», именно по этой причине такое кино в загоне и мало кто о нём знает.
Режиссёр Вадим Цаликов из Осетии, который является историком осетинского народа, снял фильмы о трагедии Беслана, о событиях в Южной Осетии. Он беспристрастно изображает людей, их подвиг. В нём соединились величие кавказского неба и русское державное сознание. Такие фильмы тоже опасны, их тоже не показывают.
Сергей Роженцев снял лучший фильм о войне на Кавказе — «Миротворцы», где с христианских позиций рассматривается проблематика войны. Ему же принадлежат великолепные фильмы о подвижниках российской жизни, а именно «Алтайская повесть» и «Прощённое воскресенье».
Есть такой уникальный человек, как Борис Криницын, который весьма плодотворно работает с исторической хроникой. Его трилогия о дореволюционной России — это новый, заново открытый, пространственно осмысленный взгляд на Россию.
Существует целый гигантский пласт православного документального кино, который задолго до игровых опытов фильмов «Остров», «Поп» затронул проблемы православной церкви. То, что игровое кино пытается интерпретировать эти проблемы лишь сейчас, показывает, что именно документальное кино заставляет, подталкивает гламурщиков двигаться в новых направлениях. Валентина Гуркаленко, Валентина Матвеева, Татьяна Карпова, Андрей Чернецов работают в жанре православного документального кино.
Имена режиссёров-документалистов можно перечислять очень долго. И их будет объединять одно: именно этот кинематограф запечатлел правдивую картину сегодняшнего времени и, по всей видимости, именно он останется в истории кино.
Люди, которые работают в тяжёлых условиях создания фильма, остаются практически один на один с материалом, с жизнью. Они живут во имя идеи, во имя своего народа. Помню, как во время одного из творческих вечеров, режиссёр документального кино, увидев огромное коли- чество собравшихся на вечере документалистов, была настолько впечатлена встречей, что воскликнула: «Я люблю кино до разрыва аорты! » И никто не смог бы оспорить её заявление, ведь только любящие своё дело, свою страну и свой народ люди могут в таких условиях создавать фильмы, многие из которых становятся шедеврами. 80% премий, получаемых российским кино, приходятся на долю документальных фильмов.
Как бы его ни старались задавить, документальное кино оказывает влияние на нашу жизнь. Ведь эти фильмы всё равно находят своего зрителя, например, в сети российских киноклубов, где аудитория предпочитает и обсуждает исключительно документальные фильмы, потому что в «большом» российском кино на сегодняшний день, в общем-то, нечего обсуждать.