Музон

Музон
Обозреватель «Завтра» Андрей Смирнов 09 марта 2011 года Номер 10 (903)
Лисичкин хлеб. «Эпоха солнечного света», 2010.
Созерцая отечественную музыкальную сцену, несправедливо не затронуть один из ярких андеграундных релизов прошлого года. «Эпоха солнечного света» старомодно лежит на сайте — http://lishleb. kraeved. org/, там же можно найти и полную коллекцию альбомов группы, вплоть до проекта «НОЖ». Также за творчеством Боряна (Бориса Покидько) можно следить по ЖЖ — http://lisichkin-hleb. livejournal. com
Удивительно, но «Лисичкин хлеб» совсем скоро отметит своё двадцатилетие. Начиналось всё примерно так. «На импровизированную сцену вышли трое молодых пацанов. Двое из них лупили по примоченным через магнитофон »Электроника-302« гитарёхам, извлекая совершенно дурацкие звуки, а третий — по виду маленький и худой школьник болезненного вида с копной взъерошенных чёрных волос, — дико выкрикивал под них текст »про жирного буржуя-соседа, которого давно пора замочить«. »Что за фигня?! « — удивленно воскликнули мы с приятелем и благополучно ретировались… » Это «Синее подполье (очерк о ряде московских андеграундных групп 90-х) » — яркий пасквиль А. Марченко. Небесполезное, надо сказать, дело, так как любой легенде всегда требуется зеркало, иногда даже кривое, дабы не снесло крышу.
В тоже время Алексей Цветков в ранней «Лимонке» провозглашал «Лисхлеб» «одной из самых откровенных и дерзких групп московской патриотической панк-формации. Юные большевики штудируют Багрицкого, Воннегута и пионерскую мифологию прошлых лет, поддерживают тесные контакты с сибирским андеграундом — »Чернозёмом«, »Инструкцией по выживанию«. Употребление такого коктейля позволяет совершенно правильно сориентироваться в нашей кромешной действительности. Режущий вокал Боряна и подлинно русский панк-звук никого из слушавших не оставили равнодушным. Откуда берутся такие дети в наше время — непонятно. Хитрая повстанческая лиса с автоматом за плечами и батоном под мышкой — эмблема группы — успешно продолжает свою прицельную стрельбу».
За прошедшие годы хватало всего — активная концертная деятельность и временные провалы, когда возникало полное убеждение, что группы больше не существует, «женский» проект НОЖ, спорадическое участие в «Соломенных енотах» и лирическая ипостась в свежей неформатной супергруппе «Обезьяна зимой», вклад в движение ЗАиБИ («За анонимное и бесплатное искусство») и проявления во всевозможных анархических инициативах.
Вообще анархо-афашная ориентация дозволяла Боряну засветиться там, где многих известных деятелей, причисляемых к «коньковской формации» с ужасом забаллотировали бы при одном упоминании. Но при всей суровости политической линии Покидько замечен в общении с персонажами, чей лик вызывает негодование у ревнителей чистоты знамён. Во всяком случае, совместные гастроли с Кириллом Рыбьяковым и пробы в качестве ударника «КооперативништяК» точно не укладываются в рамки политкорректности.
Музыка «Лисхлеба» эволюционировала от безбашенного «панка»— «марша шагающих экскаваторов» к пост-панку. А «Эпоха солнечного света» (и предыдущий «Люди и животные») — это уже разнообразная инди-электроника. Борян двинулся электропоп и электропанк-маршрутами. Вплоть до электроклэша. Вполне естественный вектор и удачное обрамление для талантливых текстов. «Пародия, фантазия и пропаганда» разворачиваются здесь довольно уверенно. Если верить Андрею Горохову и Саймону Рейнольдсу именно «в электроклэше вернулось типичное для панк-эпохи презрение к виртуозности: творческая позиция, подход, взгляд на вещи и личная харизма куда важнее, чем тонкости продюсирования или брейкбитовая наука».
Впрочем, в электроклэше с избытком хватает отчуждённо-провокационного позёрства. Для Боряна же принципиально важно искренное, «взаправдашное». На «Эпохе солнечного света» музыкантам удалось поэкспериментировать с (относительно) актуальным звучанием, не рухнув при этом в «машинность».
Граница между животным и человеческим — всегда занимала Боряна. Вплоть до некоего парадокса — явная симпатия к миру животных сочетается с гневными выпадами в адрес теряющих человеческую природу. «Лисичкин хлеб» — это представление, что бессмысленное потребление, жажда ходить строем, отказ от утопии, от преобразования мира возвращает человека в животное состояние. «Человеческое, слишком человеческое — это всегда нечто животное» (Акутагава Рюноскэ).
Социальный пафос, агрессия, апология автономных и самодостаточных множеств, противостоящих бездушной Системе — визитная карточка «Лисхлеба». Но в значительной степени последняя пластинка — это «колыбельная для погибающей цивилизации», грустная история про конец эпохи солнечного света. На обложке последнего альбома угасающее солнце — «маленький желтый карлик, который отдаёт всю свою энергию и гаснет». А тема растраты, жертвенности крайне близка Боряну. Замечу в скобках, вплоть до комплекса жертвы— родимого пятна российского анархизма.
В сети можно найти небольшой фильм Андрея Стволинского «Химия и жизнь Бориса Покидько» — «о человеке, который изменился и в то же время остался самим собой». Наверное, так оно и есть. И это хорошо.