№ 52 (893) ОТ 29 ДЕКАБРЯ 2010 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
Вадим Пасмурцев
НЕ БОЙТЕСЬ: ВАС УЖЕ НЕТ
БОРЬБА ВИДИМОСТЕЙ
За последний год количество пользователей социальных сетей и блогов в России рекордно увеличилось — армия юзеров растет быстрее, чем в любой стране мира. В соцсети идут политики. Мелких чиновников туда приходится загонять. Президент Дмитрий Медведев заявил: у каждого руководителя должен быть доступ к интернету, чтобы он мог общаться — с общественностью.
Блоги политиков, группы друзей политиков, фан-клубы политиков… Какая разница — настоящий ли Президент в президентском блоге? Какая разница — кто отвечает на комментарии, кто размещает комментарии? Откройте свою страничку в социальной сети, свой блог. Ответьте честно — это вы? У вас есть "аватарка". У вас есть "друзья" — с некоторыми из них вы даже не виделись, не слышали их голоса. У вас есть время, чтобы подумать — что ответить на "коммент"; вы выстраиваете стратегию общения в сети, создаете приватные списки и игнор-листы, баните непрошенных гостей за мат и переписываетесь с друзьями — не стесняясь в выражениях.
В летопись рунета входят баталии на форумах — со звучными, сочными названиями. "Война пятницы 13-го". Чем не битва на Каталаунских полях? Аккаунты и никнеймы, аватарки и юзерпики устраивают совсем не игрушечные войны, неигрушечные братания, помолвки и размолвки, свадьбы и разводы. Видимости — воюют между собой, любят друг друга.
А недалекие люди что-то говорят об ущемлении "свободы прессы", свертывании демократии. Свобода — это интернет. Можно ввести интернет-цензуру, можно, как в Китае, контролировать пользователей, блокировать иностранные сайты и порталы…
Но зачем?
В Живом Журнале некие блогеры рассказывают о массовых протестах во Владивостоке, о московских жандармах-ОМОНовцах, о дубинках и разбитых видеокамерах. В ответ появляются десятки комментариев — поддерживающих и опровергающих, потом — сообщения-посты о том, как злые ФСБ-шники "чистят" интернет, затем — нецензурная брань; в этих же — или других блогах — уживаются грязные носки и картинные галереи, отпускные фото из Таиланда — и цитаты, цитаты, умные цитаты… Умнее, чем в начале этой статьи.
Зачем цензура? Мы и так утонули.
ПОСЛЕ РЕАЛЬНОСТИ
Есть такое интересное понятие — постмодерн. Никто так и не объяснил, что оно обозначает. Вроде бы это то, что наступило после "модерна". Что-то, невыразимое словами — потому и не имеющее названия. Не имеющее понятия.
На самом деле мы живем в послереальности. И у нее действительно нет имени. Её тоже не существует. А реальность — потихоньку заканчивается…
Эмилия Бонанно, итальянский преподаватель, участник международного форума журналистов "Дальний Восток. Открытия XXI века": "Раньше журналистика выполняла функцию свидетеля. Журналист — это человек, который оказался в нужном месте, в нужное время. И смог рассказать о происходящем всем остальным".
Сегодня журналисту не обязательно быть свидетелем. "Мы, журналисты, забыли, что такое служебные командировки. Теперь есть пресс-туры, президентские и губернаторские пулы, есть объезды объектов, пресс-конференции" — такие слова я услышал в эфире радио "Восток России".
А цунами, гражданские беспорядки, уличных художников или сельскую свадьбу на сто человек с гармонью — это снимают на сотовые телефоны. А потом размещают в Контакте, на YouTube, в Живом Журнале… где там еще размещают?
Сегодня журналист открывает окно браузера — и он connected, он on-line — а значит, ему доступна любая информация. Из любой точки земли, где есть интернет и даже — где его нет. А как проверить достоверность этой информации из любой точки земли, где тебя нет?
В эпоху печатных СМИ журналист, допустивший фактическую ошибку, вольно или невольно опорочивший человека, организацию, идею — мог понести юридическую ответственность. Публицист — стать жертвой политических преследований. Быть убитым. Что еще страшнее — мог потерять лицо.
Может ли потерять лицо пользователь блога или социальной сети, который "запостит" видеоролик с прокурором и проституткой, с Ельциным и водкой, с Путиным и "канарейкой"? Даже если пользователя убьют — вскоре появится новый ролик, где чья-то рожа во весь экран детально и дотошно расскажет, как его соседа, автора нашумевшего поста, громко и натужно "мочили в сортире".
Можно ли потерять лицо — лицом не являясь? Зато можно размножать, "перепощивать" и распространять информацию. Ты — юзер.
Журналист сегодня — не создатель, а всего лишь "переносчик информации". От юзера он отличается доступом "во власть" или дружбой с "оппозицией", умением писать, умением сносно анализировать ситуацию, связями… да, еще есть "аккредитация". Только иногда — окно браузера, поисковик и участие в интернет-сообществе надежнее и быстрее приносят и разносят информацию.
"Информация не является знанием" — утверждает другой гость встречи, доктор Джованни Микелони. “Информация — безлика, а у знания — всегда есть человек, носитель — говорит мне здравый смысл. "Я знаю, что я ничего не знаю" — говорит Человек Сократ, задавший сотни вопросов и не нашедший ни одного ответа. Зато — он говорит правду.
Но правда становится ложью, ложь — правдой, разница стирается…
Нет нужды в цензуре интернета. Там и так грязно.
СЕТЕВОЙ БОГ
Дело вовсе не в научно-техническом прогрессе. Просто мы очень долго строили Вавилонскую башню. Модерн — это последняя попытка человечества выйти за пределы своего сознания. Поэты-футуристы пытались создать принципиально новый язык. Архитекторы-модернисты и художники-модернисты искали "путь наверх" через новые архитектурные формы, новое отображение пространства, новое понимание мира. Социальные теории предлагали переустройство мира. Новый человек — это человек Ивана Ефремова или Фридриха Ницше, разница непринципиальна. Выйти за пределы себя — цель. Всё остальное — средства.
А потом башню разрушили.
Бог, сделавший это, обитает не на христианских небесах, в окружении ангелов и святых. Он — в технологических цепочках и общественных группах, в железнодорожных линиях и локальных сетях, в интернете — и в нашем сознании. Знают ли нейроны мозга о том, частью чего они являются? Знаем ли мы?
Ницше говорил о Сверхчеловеке, причем — в единственном числе. Он ошибся. Человек — это только строительный материал. Выше головы ему уже не прыгнуть. Человеческая мысль — материальна. Но нам она уже не принадлежит.
И природные катаклизмы, и христианский Апокалипсис, и мусульманский День Различения, и даже индуистская Кали-юга — это страшно. А вот соскальзывание в послереальность, борьба видимостей, снежный ком информации без лица… Не бойтесь, это не страшно. Вас уже нет.
г.Владивосток
1.0x
