ДОНСКАЯ РОМАНТИКА. "Дуньте, ветры".
Как ты, батюшка, славный тихий Дон,
Ты кормилец наш, Дон Иванович,
Про тебя лежит слава добрая,
Слава добрая, речь хорошая,
Как, бывало, ты всё быстёр бежишь,
Ты быстёр бежишь, всё чистёхонек,
А теперь ты, Дон, все мутен течёшь,
Помутился весь сверху донизу.
Речь возговорит славный тихий Дон:
"Уж как то мне всё мутну не быть,
Распустил я своих ясных соколов,
Ясных соколов — донских казаков.
Размываются без них
мои круты бережки,
Высыпаются без них
косы жёлтым песком"
Старинная казачья песня
Эта роскошная пластинка совсем недавно стала доступна в ЖЖ-сообществе ru_tape (http://community.livejournal.com/ru_tape/), где отслеживаются и выкладываются уникальные редкости и красоты отечественного андеграунда. Я обрёл эту запись ещё весной во время фестиваля "Русская вещь — Казакия", но делиться своими восторгами в газете не стал, ибо исповедую принцип обязательной наводки на источник. Теперь "Дуньте, ветры" открыты всем интересующимся.
Легендарная группа "Зазеркалье" в очередной раз скончалась, оставив подготовленный альбом "Между мирами", который полуофициально курсировал по интернету, а в гомеопатических дозах был выпущен на диске. Но её участники продолжают творить вдохновляющую, выпрямляющую музыку.
Первая пластинка под названием "Донская Романтика" — это был сборник, включавший песни Бориса Улыбышева, Олега Гапонова, Дениса Третьякова и других донских авторов.
Ныне это скорее группа, проект двух Олегов — Гапонова ("Хлеб-Соль") и Толстолуцкого ("Мясо"). Некоторые творения уже видели свет на пластинках вышеупомянутых групп. Но если брать по отдельности, то, можно сказать, у "Хлеб-Соль" на первом плане — содержание, а "Мясо" говорит на языке музыки. Здесь оба вектора сливаются воедино.
Альбом "Дуньте, ветры" — час упоительной и удивительной донской романтики. Песни на стихи донских поэтов — изгнанников: П.Полякова, Н.Туроверова, М.Попова, а также авторское творчество коллектива.
"Дуньте, ветры" — это попытка сохранить и популяризировать уникальное казачье литературное наследие. При этом тексты казачьих поэтов лишены нарочитой "казатчины". Так и "Донская Романтика" без особых внешних эффектов передаёт колорит и атмосферу Дона, пронзительную красоту и трагизм южнорусского мира.
Как писал Николай Келин в "Казачьей исповеди": "Мне казалось, что нет красивее наших Донских степей с их дрофами, коврами лазоревых цветов, дурманящим, неповторимым запахом чобора и полынка, Дона с его заливными весёлой полой водой займищами и высоким бездонным небом, где огромные звёзды в безлунные парные ночи заставляли меня задумываться над величием мироздания и бесконечностью".
"Донская Романтика" параллельна миру шоу-бизнеса, но это и совершенная альтернатива патентованной "альтернативе" с её кривыми голосами и инфантильным мелодраматизмом.
Это вневременные песни, в них память крови, в них оживают многовековые пласты, которые даже дальше чисто казачьей истории. Здесь и скифы, и греки, и нордические герои, ведь, согласно некоторым теориям, Один появился на свет именно в Северном Причерноморье.
"Донская Романтика" — это перекрёсток стихий. Воды Тихого Дона ведут неспешную беседу с ветрами, земля пробуждается от биения казачьих огненных сердец.
Романтический пафос часто полон пессимизма. Здесь строгость и стройность подачи оправданы. Над Доном и его сыновьями густые вековые тучи.
Но дунут ветры, и сбудется казачий символ веры, что выразил Николай Туроверов:
И на ранней заре, средь тумана,
как молитва звучали слова:
За Христа, за святого Ивана,
за казачий престол Покрова,
За свободу родную, как ветер,
за простую степную любовь,
И за всех православных на свете,
и за свой прародительский кров.
