Ханна Арендт. Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме. — Издательство "Европа", 2008. — 424 с.
Многочисленные книжные проекты издательства "Европа", как правило, вызывают массу эмоций в средах "активных читателей". Одни выражают недовольство "имперскостью" и "пропагандизмом", другие фиксируют чрезмерность "левизны", третьи ухмыляются по поводу "попсовости" тем.
Но есть и бесспорно важные и интересные, вне противостояния идейных лагерей, позиции — Моше Левин, Малявин, недавний Жижек. В этом ряду и прошлогоднее издание классической работы Ханны Арендт. Его уже успели покритиковать за проколы перевода, отсутствие комментариев и за критически-антизападный контекст, в который предисловием "европейцы" попытались воткнуть текст Арендт. По мнению издательства, данная работа становится особенно актуальной в ситуации, когда "Запад пытается упорно "приватизировать" тему преступлений против человечества"". Не побоюсь показаться, лоялистом и мракобесом — это справедливо.
Ученица Хайдеггера и Ясперса, Ханна Арендт была одним из первых мыслителей, пытавшихся осознать и проинтерпретировать шок Второй Мировой войны.
Адольф Эйхман — оберштурмбанфюрер СС, на которого, если верить "Энциклопедии Третьего Рейха", было возложено непосредственное руководство операцией по "окончательному решению" еврейского вопроса. После войны Эйхман скрылся и жил в Аргентине. В 1960 году израильские спецслужбы его похитили и перевезли для суда в Иерусалим, на котором Эйхман был приговорён к смертной казни.
Один мой друг, позиционирующий себя однозначно "слева" и негативно воспринимающий любые консервативно-революционные истории, как-то в беседе неожиданно резко охарактеризовал Нюрнбергский процесс: "Политический постмодернизм". Действительно, акт возмездия проигравшим был превращён в спектакль. Тоже можно сказать и о иерусалимском суде, который, по жёсткой аттестации Арендт, в какой-то момент вылился в "кровавое шоу".
За процессом она наблюдала воочию, как корреспондент "Нью-Йоркера", и многие выводы суда её категорически не устроили. По мнению Арендт, никаким инициатором и двигателем уничтожения Эйхман не был, она документально показывает, что "банальный" педантичный карьерист просто "хорошо" выполнял свою работу.
Арендт совершенно не оправдывает Эйхмана: петля тому полагалась. Но потому что "политика — это не детский сад, в политике исполнительность и поддержка это одно и то же". Однако суд предпочёл персонифицировать в лице Эйхмана "зло нацизма", сделав того "Архитектором Холокоста".
Для Арендт принципиально понять, как работала система уничтожения, в которой участвовали миллионы европейцев — и то были далеко не эсэсовцы. Более того, взгляд Арендт не щадит и само европейское еврейство, чьи активисты фактически стали неотъемлемой частью механизма Холокоста. Но и суд, и "еврейская улица" предпочли неудобные вопросы обойти.
Характерно откровенное неудовольствие еврейских активистов. Доктор Эфраим Зурофф, директор израильского отделения Центра Симона Визенталя: "Трудно относится с симпатией к книге… По мнению Арендт, суд был на самом деле дурно управляемым показательным процессом, целью которого была пропаганда сионистских воззрений…Арендт раскритиковала то, что во время процесса рассматривались только еврейские страдания, а это, по её мнению, вело к искажению истины и искажению даже самого еврейского измерения произошедшего".
Показательно то, что для Арендт Холокост — исключительное явление, но для "еврейской улицы" Освенцим — веха в традиции антисемитизма, а национал-социализм — новый образ старого врага. Не потому ли сегодня для очень значительной части еврейского общества (как в Израиле, так и в мире) дозволенность применения евреями "коллективного наказания" в отношении своих врагов даже не обсуждается. А отработанная индустрия Холокоста стала глобальной "ксивой", фактически выданной Израилю на проведение жёсткой оккупационной политики в Палестине.
В своём знаменитом философско-политическом триллере "Истоки тоталитаризма" Арендт констатировала, что в тоталитаризме крайне важна, помимо внешней политической репрессии, "тирания логичности" идеологии, которой человек передоверяет производство своих мыслей, предавая внутреннюю свободу.
Исходя из этого, большой вопрос — является ли нынешнее общество пространством свободы? Раньше за вас "думал фюрер", теперь ваши взгляды формируют СМИ, "общественное мнение". И настолько успешно, что можно обойтись уже и без "внешней репрессии".
К пафосу Арендт приходится относиться с большой дистанцией, но "Банальность зла" хорошо показывает относительность устоявшихся политических конструкций, их силовую или манипулятивную подоплёку.
Сегодня приходится заново осознавать, что "гуманизм ничего не стоит, когда он не подкреплен двойным преимуществом в авиации и танках. Пацифизм — неплохая вещь, когда его проповедуют победители" (Д.Корчинский).
НОМЕР 6 (794) ОТ 4 ФЕВРАЛЯ 2009 г.
