КРИЗИС: ПРЕДСКАЗАННЫЙ И НЕПРЕДСКАЗУЕМЫЙ

НОМЕР 48 (784) ОТ 26 НОЯБРЯ 2008 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
Юрий Болдырев
КРИЗИС: ПРЕДСКАЗАННЫЙ И НЕПРЕДСКАЗУЕМЫЙ

"ЗАВТРА". Юрий Юрьевич, затронет ли нас развивающийся мировой кризис всерьёз, какие формы он примет?
Юрий БОЛДЫРЕВ. Уже начались увольнения, отказы от выплаты премиальных и ограничение зарплат. Дальше пойдет снижение потребительского спроса и вся цепочка спада.
Есть и более грозные признаки неполадок: вся деловая жизнь замирает. Никто никому не доверяет, все стараются денег никому не платить, а если есть возможность, то и не поставлять товар: а что его поставлять, если за него всё равно не платят? Яркий пример — отказ Магнитки поставлять металл ГАЗу…
И если первый отмеченный мною признак является общим для развития кризиса во всем мире (самые успешные мировые компании вынуждены сворачивать производство, вся тройка американских автомобильных гигантов — на грани банкротства), то второй признак, да еще и в столь ярко выраженной форме — это наше явление, отражающее отсутствие правовой среды, способной справляться с нарастающим всеобщим недоверием. Негативные последствия развития у нас кризиса по такой траектории могут существенно превысить те последствия, которые объективно предопределены степенью нашей вовлеченности в мировую экономику.
"ЗАВТРА". Но почему наши предприятия не платят друг другу: не могут или не хотят?
Ю.Б. И то, и другое. Но подчеркиваю: это следствие не ухудшения общемировой конъюнктуры, а факторов субъективных, связанных, скажем мягко, с несовершенством всей нашей системы регулирования и защиты добросовестных деловых отношений и несовершенством нашего корпоративного управления.
"ЗАВТРА". То есть, это проблемы нашего частного бизнеса?
Ю.Б. Нет, его госрегулирования. Плюс само государство и его структуры — полугосударственные корпорации, являющиеся и важнейшими работодателями для подрядчиков, и посредниками в доведении госсредств до реального сектора экономики (так это сейчас декларируется) — задают здесь не лучший тон.
Так, наши руководители возмущаются тем, что деньги не доходят до реального сектора экономики, говорят про какие-то "финансовые тромбы", которые необходимо "пробить". Но с чего вдруг госсредства, выделенные ВТБ, Сбербанку и Газпромбанку, пойдут в реальный сектор? Ведь государство не установило требований или хотя бы экономических стимулов для того, чтобы деньги пришли в реальную экономику. Что же всплескивать руками? Либеральная вольница еще уместна в периоды спокойного развития, но в кризис-то — нужна воля, а не упования на чудо…
"ЗАВТРА". И президент, и премьер несколько раз выступали с заявлениями о необходимости финансирования именно реального сектора...
Ю.Б.Да, но для банков риски финансировать реальный сектор экономики высоки (системных мер по его поддержке нет, значит, его предприятия в кризисный период могут деньги не вернуть), а возможные прибыли — минимальны.
Более того, привычное представление игроков о надежности: деньги перевести в валюту и спрятать за рубеж. А для того, чтобы эта операция была рациональной (ведь по объективным показателям наша валюта должна быть сильнее доллара и евро), логично играть на понижение рубля. И крупнейшие игроки нашего банковского сектора, получившие от государства рубли, уже дружно начинают играть на понижение национальной валюты. На скупку банками валюты за полученные от государства рубли указывают многие аналитики. Да и статистика это подтверждает: достигнуты рекордные показатели темпов скупки за рубли валюты. Что ж, если это делает гражданин или частный банк, не имеющий от государства никаких льгот, — имеет право. Но когда этим занимаются банки, получившие средства от государства, что это, если не преступление?
"ЗАВТРА". То, что Центральный банк сейчас допустил снижение курса рубля — отражение этих процессов?
Ю.Б. Если бы только отражение… По моему мнению, Центральный банк этому потакает и даже сам играет на понижение рубля: сначала предупреждает о возможном снижении курса по отношению к "бивалютной корзине", а затем и расширяет "коридор колебаний" рубля, и даже официально предупреждает о "плавной девальвации"! Что это, если не игра против своей же валюты? И это при том, что объективных причин для ее падения нет, напротив, объективно сейчас доллар и евро должны бы падать по отношению к рублю…
"ЗАВТРА". А почему они должны падать? Ведь наш основной экспортный товар тоже дешевеет, цена на нефть снижается?
Ю.Б.Половину доходов мы получаем от газа, а цены на газ более консервативны и связаны с долгосрочными контрактами — их корректировка отстает на полгода. А даже если бы цены и на газ уже упали вдвое, это не было бы катастрофой для нашей финансовой системы — резервы здесь у нас велики: бюджет рассчитан на среднегодовую цену нефти в 70 долларов за баррель, пока у нас средняя по году — выше, а какая будет средняя (не пики падения, а именно средняя) по следующему году — никто пока не знает. А ожидать, что такая ценность как энергоресурсы в связи с кризисом вдруг долгосрочно станет дармовой — наивность. Никто ведь пока не ввел мер по радикальному сокращению населения Земли… И главное: всякая экономика с точки зрения способности выжить в кризис имеет свои плюсы и минусы. Да, плохо, что мы поставляем Западу энергоресурсы, а в ответ получаем автомобили, самолеты, оборудование и т.п. Но в кризис мы можем некоторое время не покупать их машины (покупать только лекарства и иной минимум), они же не покупать наш газ не могут — отопительный сезон перенести на лучшие времена нельзя. Да и контракты подписаны как долгосрочные.
Это я — не к тому, что мы делали правильно, что не развивали наукоемкие отрасли, за это нам еще придется заплатить. Но не сейчас, не снижением курса рубля. Для падения рубля — объективных причин нет.
"ЗАВТРА". Но почему же он падает, если объективных причин нет?
Ю.Б. Есть субъективные. А доверие к национальной валюте — это доверие к устойчивости всего экономического механизма страны, доверие к государственной власти.
Парадокс. Виновником кризиса, безусловно, являются США. Но США же первыми, в основном в одностороннем порядке, и принимают меры. Что делают все остальные — принимают контр-меры (отказываются от доллара и т.п.)? Нет. Европа сразу пошла на поводу у США и вслед за США копирует их меры. И дело не в том, что евро слабее доллара, напротив. Но всем очевидно, кто ведет игру, а кто ей лишь следует.
"ЗАВТРА". Почему европейцы ведут себя так?
Ю.Б. Да потому, что находятся в ловушке идеологем всеобщей "открытости", а в рамках такой открытости относительное снижение доллара по отношению к евро — это приговор большинству европейских производств.
"ЗАВТРА". Но мы же предложили уже и Белоруссии, и даже Китаю перейти во внутренних расчетах на рубли?
Ю.Б. Это верно. Беда в том, что пока это лишь декларации, а инвесторы и валютные спекулянты, да и все граждане, которые хотят сохранить свои сбережения, смотрят на дела.
Вот Вы меня спросили, почему не платят, и я ответил (и постарался показать на пример), что государство и его институты (Центробанк и полугосударственные банки) играют здесь не лучшую роль. Приведу еще пример: есть факты, когда наши крупнейшие полугосударственные корпорации (уже не финансовые, а энергетические) за выполненные по подряду работы зарубежным подрядчикам платят, а своим (производителям реального оборудования) — нет. И задержки уже по полгода и более: раньше — в рамках общего бардака, теперь же — еще и ссылаясь на кризис. Вот так: зарубежным подрядчикам мы платим, а своим — нет. Это что — такая государственная политика? Или показатель бессилия госвласти?
И какой компанией лучше быть на нашем рынке: российской или зарубежной? И тогда какой системе и какой валюте больше доверия?
"ЗАВТРА". То есть, проблема в состоянии реальных дел в экономике, которое далеко от официальных рапортов?
Ю.Б. И которое не отражается статистикой. Как вы думаете, для кого-то в деловом сообществе подобное положение дел может быть тайной? Может ли кто-то, связанный с инвестированием в России, не знать всего о трех фактах: первое — что наша банковская система полностью замкнулась в собственном спекулятивном обороте и рублю в этой своей игре (независимо от того, что предлагает наш президент Китаю) предпочитает доллар; второе — что власть как будто пытается этот порочный круг разомкнуть, но ей это явно не удается, а применить меры принуждения она либо не умеет, либо не решается; и третье — что золотовалютные резервы и наследники Стабфонда распечатаны, но деньги расходуются не на решение общих проблем экономики, не на поддержание того реального сектора, который только и способен производить все, что наполняет рубль весом, а на решение частных проблем приближенных к власти олигархов?
Если же они это знают или хотя бы об этом догадываются, чьей государственной системе и чьей валюте они должны отдать предпочтение?
"ЗАВТРА". К чему же этот кризис приведет?
Ю.Б.Для того чтобы сказать, к чему нынешний кризис приведет, надо сначала прояснить, а что это такое вообще?
"ЗАВТРА". Но разве не понятно, о чем мы говорим?
Ю.Б. Кажется, что понятно, но, с моей точки зрения, нынешний кризис — очень специфический, являющийся продуктом подмены одного кризиса другим.
"ЗАВТРА". Как это?
Ю.Б. Мы начали беседу не с главного, а с внешних проявлений кризиса, что, в общем, естественно. И лишь теперь — о том, что за этим кризисом скрывается.
Кризиса все давно ожидали. Но какого кризиса ожидали? Валютного — крушения мировой финансовой системы. Почему она должна была рухнуть, понятно: за последние четверть века мировой ВВП вырос примерно в четыре раза, а объем денежной массы, преимущественно долларовой, — в сорок раз. Эта гигантская пирамида, ничем не обеспеченная, кроме авторитета США и их валюты, должна была когда-нибудь рухнуть. И дело к тому шло: государства стали диверсифицировать свои валютные резервы, заменять доллары на евро. Доллар неминуемо должен был в ближайшее время ускорить падение и затем, вследствие уже массированного избавления от него, просто обвалиться. Как этому противостоять? Иначе: если вы хотите этому противостоять, что вы можете сделать?
"ЗАВТРА". Наверное, можно попытаться обвалить другие валюты?
Ю.Б. Верно, и многие аналитики считают, что югославская трагедия имела своей основной целью борьбу против евро путем создания в центре Европы очага напряженности. Очаг создали, становление евро тогда приостановили, но затем росту воспрепятствовать не смогли.
Что можно сделать еще? Наверное, по вашей же логике, обрушить что-то еще, что является альтернативой. Что именно? И тут под рукой фондовый рынок. Этот рынок устроен так: на одной чаше весов — доллары, на другой — акции. И вот ведь удача: правила на этом рынке, как специально к этому дню, установлены такие, что в одну кучу смешано все. Вместе и акции производственных предприятий, под которыми земля, месторождения полезных ископаемых, производственные фонды, трудовые ресурсы, патенты и лицензии и т.п., и акции чего-либо виртуального, плюс всякие производные инструменты, так называемые деривативы, подлинную ценность которых оценить невозможно. И здесь тоже раздут пузырь пустых "ценных" бумаг (не ипотечных, так или иначе имеющих какую-то реальную ценность, а бумаг абсолютно пустых). Если этот пузырь проткнуть, начиная, например, с ипотечных бумаг, то куда бросятся инвесторы? Известно: во время фондовых кризисов все уходят в "кэш", то есть в наличные. И наличные какой страны до сих пор в кризисные периоды признавались самыми надежными? Разумеется, США. Чем не решение?
"ЗАВТРА". То есть, вы считаете этот кризис сугубо искусственным, организованным для решения каких-то иных проблем?
Ю.Б. Проведу параллель. Был ли искусственным наш кризис 1998 года? Нет, он был объективно предопределенным — всей политикой государства начиная с 1994 года, поедавшей нашу экономику паразитической пирамидой ГКО. Но вот конкретное разрешение назревшей ситуации, да еще и так, что многие зарубежные игроки (как это указывается в материалах Совета Федерации) получили инсайдерскую информацию и вывели средства, это преступление конкретных должностных лиц.
Так и здесь. Кризис назрел, был предсказан задолго и неизбежен. А вот что он приобрел на первом этапе не прогнозировавшуюся форму: вместо обвала американской финансовой системы — обвал фондового рынка (который уже затем дополнен следствием — резким снижением платежеспособного спроса и классическим кризисом перепроизводства), это результат либо чудесного случая (и тогда нам остается предположить, что Бог и впрямь помогает Америке), либо тщательно спланированных действий.
"ЗАВТРА". И к какой версии склоняетесь вы?
Ю.Б. Я полагаю, что Бог помогает тем, кто и сам не забывает о себе, в данном случае — о своей стране. Нынешний этап кризиса — это сознательная глобальная игра на понижение стоимости всех реальных активов, имеющихся на Земле.
"ЗАВТРА". Это просто предположение или тому есть какие-либо подтверждения?
Ю.Б. Судите сами. В условиях, когда все активы на биржах радикально упали в цене, я что-то ничего не слышал о пиар-кампаниях на тему о том, что деривативы и прочие производные инструменты разрушают мировую экономику, и от них необходимо отказаться. А вот с пиар-кампаниями о том, что нефть и газ скоро никому не будет нужны, потому что мы будем развивать "зеленую энергетику", приходится сталкиваться постоянно. Припоминаю, это мы уже проходили, но когда? Ну, конечно: это нам внушалось в 1995-97 гг., когда транснациональные корпорации пытались взять наши природные ресурсы под свой полный контроль через механизм "соглашений о разделе продукции". Тогда тоже объяснялось, что через десять лет уже будет сплошной термоядерный синтез, и потому надо срочно отдать наши нефтяные месторождения на любых условиях — лишь бы получить хоть какие-то деньги, мол, завтра и этого не предложат…
И обратите внимание, как по-разному работает кризис: в США ставка рефинансирования снизилась, причем до небывалого уровня, а у нас почему-то — повысилась. Федеральная резервная система США снизила свою ставку до одного процента годовых, а мы повысили до двенадцати — в двенадцать раз (!) больше. Это означает, что мы ради денег, которые теперь у нас почему-то подорожали, готовы отдать все, что у нас есть. В то время как американцы (не все, конечно, но кое-кто допущенный) получили возможность скупать по всему миру реальные ценности за бесплатные (менее трех процентов годовых уже после маржи всех посредников) деньги. Случайно так бывает?
"ЗАВТРА". Но почему кризис работает столь по-разному? И почему наш ЦБ действует противоположным образом?
Ю.Б. Есть абстрактные публичные, более или менее действующие реально, демократические институты, а есть и скрытые интересы и приводные механизмы, оказывающие влияние на принятие решений. В чем заинтересованы ключевые игроки в США, стоящие за тамошней администрацией (хоть старой, хоть новой)? Конечно, в прибылях, но, кроме того, еще и в сохранении могущества страны, как гаранта их прав, включая право на собственность.
И потому первый и главный интерес — уже даже не сиюминутные прибыли, а стратегический контроль США за основными мировыми ресурсами, включая энергоресурсы. Это то, что они, во-первых, берут под контроль силовым путем, во-вторых, скупают по всему миру, а для этого нужны дешевые кредитные ресурсы. Плюс развитие национальной экономики, сохранение социальной стабильности и т.п. — для этого надо дать толчок внутреннему бизнес-обороту, пусть даже и жертвуя финансовой стабильностью. И для этого нужен вброс денег в экономику, дешевые кредитные ресурсы. Согласитесь, нельзя обвинить Федеральную резервную систему США в том, что она проводит антинациональную политику…
А мы? Сколько звенели про новые правила мировой игры, но на саммите "двадцатки" американцы протолкнули требование никому не вводить в течение года новых таможенных ограничений. В чьих это интересах? Уж точно не Европы и России.
"ЗАВТРА". Так в чем же заинтересованы самые сильные игроки у нас?
Ю.Б.Разумеется, тоже в прибылях. Но так как они в наше государство не верят, да еще и его побаиваются, то прибыли надо прямо сейчас, любой ценой, и лучше сразу их перебросить за рубеж. Наверное, кто-то в нашей власти осознает, что и нам нужен толчок для развития бизнес-активности, а для этого хорошо бы иметь дешевые кредиты (тоже под три процента годовых), но как их давать, если инфляция почти пятнадцать процентов? Хорошо бы, конечно, снизить, и болтовни об этом много, но как реально снижать, если рост тарифов монополистов уже запланирован (разрешен государством) на уровне двадцати процентов и выше? А пресечь этот рост не хватает воли: кого же тогда будет представлять нынешняя власть, если лишится поддержки монополистов?…
То есть, конечно, можно давать кредиты и ниже уровня инфляции, и это нам привычно, но — только для своих. Так и сейчас выдано под восемь процентов — уже царский подарок, так как кратно ниже инфляции…
Плюс обратите внимание на эти разные механизмы инфляции: в США инфляция пойдет из-за снижения ставки рефинансирования, из-за вброса денежных средств, если не все они будут поглощены стимулируемым таким образом развитием. У нас же инфляция порождается противоположным образом: путем установления высокой ставки рефинансирования и высоких темпов роста тарифов монополистов — так какой же инфляции ожидать всем участникам рынка, какой рост всех цен закладывать в расчеты, чтобы не прогореть? Наконец, не естественный ли интерес системообразующих банков, получивших рубли под восемь процентов годовых, во-первых, способствовать тому, чтобы эти проценты съела инфляция, а во-вторых, еще и сыграть на понижение рубля по отношению к доллару, в который переведена значительная часть полученных средств?
"ЗАВТРА". Но должны же быть и альтернативные силы — тот самый реальный сектор экономики…
Ю.Б.…который целенаправленно душили два последние десятилетия?
С чего у нас собственно начался кризис? С падения котировок на бирже. И тут вспомнилось, что большинство наших предприятий, акции которых обращаются на рынке, финансируют свое развитие из кредитов, причем не наших, а зарубежных. И при падении капитализации предприятий возникла проблема недостаточного обеспечения кредитов залогом. Всё — кризис.
Казалось бы, вышеописанная цепочка является какой-то естественной и не зависящей от чьей-либо доброй или злой воли, но это не совсем верно.
Кредиты наши предприятия берут не из любви к чужим деньгам, а потому, что им не хватает ресурсов. Но откуда-то взялись ресурсы у банковской системы, у Центробанка. Если бы речь шла о рублях, то понятно: могут просто напечатать. Но доллары-то наши банки не производят! И если по результатам хозяйственной деятельности предприятия, производящие материальные ценности (пусть даже и не сверхвысокотехнологичные), испытывают нехватку ресурсов, но их избыток оказывается в руках у Центробанка, то это не более чем искусственное перераспределение ресурсов. Перераспределение полезное или вредное?
Если бы деньги использовались на общее благо: создание транспортной инфраструктуры, на науку, образование, здравоохранение и т.п., то речь уместно было бы вести об объективной нехватке ресурсов у предприятий — в силу высоких темпов развития. Но ничего подобного мы не наблюдали — деньги просто перемещены в финансово-посреднический сектор экономики, и нам демонстрировали их как некую "подушку безопасности". Но еще раз напомню: эта "подушка" — средства, необоснованно изъятые из товаропроизводящей экономики, механизм торможения ее развития и, более того, механизм разрушения ее устойчивости, введения в зависимость от заимствованных кредитных ресурсов.
"ЗАВТРА". Каково соотношение между этим изъятым и тем, что взяли за рубежом в кредит?
Ю.Б. Да один к одному. Объем накопленного в наших "подушках безопасности" (золотовалютные резервы Центробанка плюс фонды — наследники стабфонда) как раз равен суммарному валютному долгу наших предприятий. Но с той только разницей, что мы свои фонды и резервы храним под процент в три-четыре раза ниже, чем процент, под который наши же предприятия наши же деньги затем брали в кредит, а теперь еще и вынуждены "перекредитовываться" на более невыгодных условиях.
Таким образом, как вы верно заметили, альтернативные силы быть должны. Но только сил у них, после того как из них высосали все соки, уже нет…
"ЗАВТРА". Так вы считаете, что всё ныне происходящее — лишь преддверие настоящего кризиса? И чего Вы ожидаете дальше в мире вообще и в России в частности?
Ю.Б. Повторю: кризис естественный, но его конкретная форма — искусственна. А значит, все зависит не только от объективных обстоятельств, но и от действий конкретных сил.
США и в кризис пытаются втянуть всех в свою орбиту, заставить играть по своим правилам. Они получили передышку в части опасности обвала доллара. Япония и Китай с этим пока соглашаются, так как американская денежная эмиссия — классическое кейнсианское средство развития… японской и китайской экономик (потому китайский лидер и не поспешил согласиться с предложением нашего президента о переходе в расчетах на свои валюты). И подчеркиваю: развития не с точки зрения монетарных показателей, но с точки зрения показателей научно-технологического развития. При этом как бы США ни накачивались долларами, ничего стратегически важного в Китае им купить не позволят. А в Японии — нечего, а где есть что — тоже не позволят, неформально, разумеется. Арена борьбы — Африка и Латинская Америка, где Китай экономически в последнее время теснил всех. Какое противоядие применит Китай в противоборстве с США в новых условиях, предсказать не берусь. Но что оружие будет эффективным — уверен.
У Европы же положение тяжелое: она ресурсно не обеспечена, а с точки зрения самообеспечения за счет сравнительно высокотехнологичного производства является первой жертвой глобализации и ловушки открытости: основные производства вынесены в третий мир, сверхвысокотехнологичные производства — в состоянии жесткой конкуренции с американскими и японскими, а в кризис — еще и корейскими и китайскими (те, кто до кризиса предпочитал немецкий "Фольксваген", теперь удовлетворятся "Хёндэ", а то и "Великой стеной")… И управленческих услуг, в том числе, в финансовой сфере, миру столько не нужно. Европа не создала пирамиду евро, как это сделали США с долларом, и потому положение европейской валюты лучше. Но экономическое положение Европы и ее перспективы в условиях кризиса — могут быть хуже, чем у США. И потому Европа будет дорожить союзничеством с США, идти в фарватере политики США, в том числе, в части новых правил игры.
Поэтому, вероятен и такой вариант (как я понимаю американский план, хотя, может быть, и ошибаюсь), что мы не увидим обвала доллара (который должен бы быть), а вместо этого через какое-то время пойдет резкий рост стоимости всего реального, что есть в мире, причем одновременно во всех основных валютах. Но называться это будет не обвалом долларовой пирамиды, а опять ростом, продовольственной проблемой, энергетической проблемой и т.п. Хотя по сути — это то же самое, но просто в увязке с другими валютами…
"ЗАВТРА". А с Россией-то что? И как кризис повлияет на ее модернизацию, о которой было заявлено: ускорит её, замедлит, сделает невозможной?
Ю.Б. Что делать России как государству, понятно. Если понимать существо нынешнего кризиса, то главный лозунг — ни пяди родной земли за зелёные фантики, которые уже завтра ничего не будут стоить.
Надо готовиться к будущему, модернизировать производство и форсировать то, на что раньше не хватало воли. Так, когда, если не сейчас, вводить поскважинный учет добытой нефти, который в США есть (да еще тринадцать пломб на каждом счетчике), а у нас — нет? Или, к примеру, сейчас дешевеют и сталь, и цемент, и трудовые ресурсы, и если Ульяновску мост через Волгу всё равно нужен, то когда его интенсивно строить, если не сейчас?
В целом же в кризис нужен именно госзаказ на новые проекты: хоть ледокольные, хоть космические. И важно понимать, что цена ошибки в выборе этих проектов велика, но всё-таки ниже ничегонеделания.
Плюс именно сейчас была (уже упущена) возможность обеспечить рублю стабильность и тем завоевать для него авторитет в мире. Но для этого нужно иметь другой Центробанк, другой Минфин, другое антимонопольное ведомство, в общем — все другое… Хотя, честно говоря, и для модернизации тоже нужно все это же, но другое…Что делать гражданину? Если бы наша власть не играла против собственной же валюты, я пожелал бы всем хранить деньги в банках и упорно работать. Но так как наша власть имеет иные резоны, исходить нужно из того, что все валюты будут обесцениваться (в этом будет суть второго этапа кризиса, который будет называться уже выходом из него), значит, накопленное лучше вложить во что-то реальное, по возможности, нетленное.
"ЗАВТРА". И последний вопрос: что же нужно, чтобы у нас всё стало, как вы говорите, другим?
Ю.Б. Президент же в послании сказал: "повышение уровня и качества народовластия".
"ЗАВТРА". Вы это всерьёз?
Ю.Б. А он?
Беседовала Екатерина Глушик