Дневник Л.А. Тихомирова (1915-1917). — М.: РОССПЭН, 2008, 440 с., 1000 экз.
Эта книга — не для тех, кто довольствуется лицезрением исторических лубков и потреблением идеологических полуфабрикатов. Есть всё же разница: купите вы в гастрономе замороженную куриную котлету или осенним утром подстрелите из двустволки дикую утку на болоте.
Для честного исследователя или заинтересованного читателя такими вот крякающими и взывающими к сердцу охотника деликатесами являются как раз дневниковые записи свидетелей и участников исторических событий.
А если речь идет о дневниках столь яркого и парадоксального мыслителя, как Лев Александрович Тихомиров (1852-1923), то сказанное справедливо вдвойне.
Как известно, Тихомиров прошел путь от ниспровергателя строя, лидера революционного народничества до адепта православного самодержавия, творца монархической доктрины. Автор программы партии "Народная воля", он занял впоследствии кресло редактора самой известной в стране консервативной газеты "Московские ведомости". В молодости Тихомиров член террористической группы "Лига цареубийц", в зрелые годы написал фундаментальный труд "Монархическая государственность", в котором даются политические и религиозные обоснования монархического строя.
Лев Тихомиров и в революции, и в реакции предстает выразителем особого типа русского сознания. Он — воплощенный в истории русской мысли герой романов Достоевского: человек, заряженный духовным радикализмом, философ-утопист.
"Если мы провороним свое время и дадим оформиться конституционному государству, основанному на поддержке буржуа, — тогда хоть ложись и помирай" (из письма Тихомирова князю Кропоткину накануне убийства Александра II). Позже Плеханов скажет, что и в своем монархизме Тихомиров не перестал оставаться народником.
Опубликованная часть дневника охватывает годы и события, связанные с концом монархии и династии. Характерно, что записи Тихомирова, хоть и сделаны рукой опытного публициста и признанного идеолога консервативного направления, в то же время выражают настроение широких непривилегированных слоев русской интеллигенции. В описанный период Тихомиров вел очень скромную и замкнутую жизнь в Сергиевом Посаде и узнавал обо всех главнейших событиях России через прессу или со слов случайных лиц. В этом смысле он ничем не отличался от типичного обывателя, всецело подверженного общему настроению. С другой стороны, исключительные дарования Льва Тихомирова, его чуткость и обширные знания делают его дневники увлекательным важным документом эпохи.
При этом противоречивость некоторых суждений Тихомирова, свидетельствуют не только о противоречиях эпохи, но и об абсолютной искренности автора этих дневников. Так, осуждая "клеветническую тактику подстрекателей революции", монархист Тихомиров констатирует беспрецедентное падение авторитета верховной власти: "Ни в одной стране (кроме разве Людовиком XVI) не подрывалась до такой степени доверие к личности Самого монарха…"
Из своего "захолустья" он пишет: "Война представляет картину страшного хищения, в котором алчность соединяется с безнравственностью, легкомыслием и недальновидностью."
Вообще, весь дневник изобилует строчками, написанными в предчувствии неминуемой беды. "Перед нами какая-то мрачная бездна..." Или: "Кажется, общенародный психоз может разрешиться в кровавом безумии…"
За три с лишним месяца до Февральской катастрофы, за пять дней до убийства Распутина, 11 декабря 1916 года Тихомиров передает свое настроение в следующих строчках: "Какое ужасное царствование! И ниоткуда ни одного проблеска света, ниоткуда ни искры надежды, потому что все эти общественные протезы способны только ослаблять, но не могут создать силы, которая могла бы взять Россию в руки. Да уже, пожалуй, и поздно что-нибудь поправлять. Уже не хватит силы. Господь покидает нас".
Автору этих строк суждено было лицезреть события, отодвинувшие реализацию его монархического идеала в будущее, на неопределенное время.
Данная книга, изданная под редакцией талантливого историка отечественной консервативной мысли Александра Репникова, позволяет приблизиться к пониманию феномена Л.А.Тихомирова — этого, как сказал Андрей Белый, "схимника от самодержавия".
