СИСТЕМНЫЙ ПУТЬ ВОЖДЯ

НОМЕР 11 (747) ОТ 12 МАРТА 2008 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
Шамиль Султанов
СИСТЕМНЫЙ ПУТЬ ВОЖДЯ

В России нет настоящих, убежденных либералов и демократов, соответствующих великому гуманистическому критерию Ромен Роллана: "Зрелость мыслящего человека определяется готовностью пожертвовать жизнью за свои убеждения". Никто из нынешних российских "демолибералов" за свои лозунги комфортной жизнью не пожертвует и на баррикады не пойдет.
Тотальная, на 80% основанная на целенаправленной или непреднамеренной лжи, критика Сталина со стороны "демолибералов" и части коммунистов — особый показатель продолжающегося системного кризиса в стране. Более того, это индикатор не столько даже личностной патологии, сколько опасного состояния всего российского общества.
В большевистском руководстве грузин Сталин, между прочим, был лучшим знатоком русской истории, ибо хорошо знал, что самый лучший учитель политика — история. Нации, которые не анализируют постоянно и беспристрастно свой исторический — как позитивный, так и негативный — опыт, которые не извлекают уроков из своего прошлого перед лицом новых вызовов, обречены.
"Даже мертвый лев пугает живых шакалов". Но дело не в эмоциях. Странное, истерическое отторжение фигуры Сталина означает, что сложный и трагический тридцатилетний период в жизни страны фактически не сопоставляется с другими этапами истории, с нынешней, всё более опасной для России ситуацией. Но ведь период Сталина — это, помимо всего прочего, реальный опыт выхода из сложнейшего российского системного кризиса и опыт эффективной реализации программы развития.
Острый спор между Сталиным и Бухариным конца 20-х годов, в контексте общей теории систем, фактически концентрировался на ключевом вопросе: можно ли найти выход из общенационального системного кризиса, опираясь на парадигмы и закономерности деградирующей системы? Сталин утверждал, что это невозможно, а практически растущая угроза тотальной войны против СССР не оставляет времени на какие-либо эксперименты. Тактический прагматизм без стратегии становится шумом, предшествующим поражению. Преодоление системного кризиса предполагает одновременную реализацию проекта принципиально новой системы. И он оказался прав.
Фактически мы сегодня имеем два больших опыта модернизации в рамках индустриального цикла: условно говоря, проект Александра II—Николая II и сталинский проект.
После 1861 года в России была предпринята попытка ускоренного перехода на полностью рыночные условия хозяйствования, интеграции в формирующийся общеевропейский экономический механизм. И, действительно, накануне первой мировой войны Российская империя демонстрировала очень высокие темпы экономического роста. Но какой ценой? Ценой катастрофической социальной, нравственной и культурной деградации российского общества. Перечитайте Толстого и Горького — они описали эту катастрофу предельно ясно и понятно.
В итоге начался тяжелейший системный кризис, вспыхнула гражданская война, внутри которой и произошла революция. В 1919 году фактически страна развалилась на 120 частей.
Руководители крупных держав, которые лично знали Сталина: Рузвельт, Мао Цзэдун, Черчилль, де Голль, Иден и другие, — восхищались им, уважали и боялись его, прежде всего, за интеллектуализм, стратегическое мышление и политическую волю.
После гражданской войны (а гражданская война — это всегда тяжелейшая психическая травма для любого народа) Сталин должен был решить тяжелейшую задачу — как сохранить страну, вывести ее из фатального системного кризиса, осуществить кардинальную модернизацию буквально за несколько лет. Последнее крайне важно. Дело в том, что уже в начале 20-х годов европейские интеллектуалы всех мастей были убеждены, что мировая война не закончилась в Версале, она просто на время прервана. Каутский в своем "Ультраимпериализме" доказывал неизбежность нового раунда империалистической войны. А Шпенглер еще в 1919 году предсказывал, что мировая война возобновится в 1939 году.
Сталин был убежден, что в новой войне главной жертвой может стать именно Советский Союз, за счет которого "они постараются разрешить свои межимпериалистические противоречия"… Он не только говорил о новых угрозах. Например, Сталин создал свою личную стратегическую разведку. Он первым в стране прочитал "Майн кампф", зная, что, рано или поздно, придется воевать с Германией. (Когда Гитлер пришел к власти в 1933 году, в Германии начался экономический рост, темпы которого намного превышали рост советской экономики). В 1931 году Сталин сказал, что если страна резко не рванет вперед, если не будут предприняты сверхусилия, то "через десять лет нас сотрут в порошок".
Чтобы преодолеть системный кризис и избежать исторической катастрофы в надвигающейся войне, надо было создать мобилизационную экономику, мобилизационную идеологию, мобилизационную модель общества.
Причем это надо было сделать в условиях, когда десятки миллионов советских людей не умели ни читать, ни писать, в условиях массового бескультурья, в условиях общества с синдромом неоконченной гражданской войны, в условиях реальной власти коррумпированной российской бюрократии, которая могла парализовать любое начинание, в условиях, когда два миллиона старой имперской образованной элиты предали свой народ и бежали из страны, когда шла непрекращающаяся борьба за власть в Кремле, когда на территории Советского Союза активно работали десятки спецслужб мира и т.д. и т.п.
Сталину удалось победить системный кризис, используя действительно творческие политические технологии. Например, в 1932 году Сталин поручил ОГПУ-ВЧК особое и секретное задание. Спецслужбы должны были по всей стране искать и находить среди рабочих, крестьян и служащих действительно талантливых людей. Десятки тысяч людей проходили сначала ускоренные курсы на местах, а потом их отправляли в крупные учебные центры, в том числе и Институт красной профессуры. Так формировалось ядро новой кадровой системы Сталина, противостоящей традициям классической российской бюрократии. В конце 30-х годов в стране появились тридцатилетние министры и первые секретари обкомов. Сталин сформировал замечательный по своей стратегической креативности идеологический миф о "великом героическом советском народе", который стал одним из важнейших инструментов консолидации общества. Сталин заложил систему строжайшей ответственности не только руководителей, но и остальных членов формирующейся большой советской корпорации.
В конечном счете, страна не только успешно преодолела системный кризис, не только выиграла большую войну, но и начала реализацию принципиально нового советского глобального цивилизационного проекта, в котором, важно подчеркнуть, не было места использованию ссудного капитала.
Совершал ли Сталин ошибки и преступления? Да, совершал, и немало — так же, как Чингисхан, Наполеон, Тамерлан, Петр Первый. И, наверное, с абстрактно-гуманистической точки зрения — они все преступники, и поэтому должны быть подвергнуты "демолиберальной" анафеме. Но для французов Наполеон — крупнейшая историческая фигура, в которой воплощен французский дух. Чингисхан, после которого обескровленный им монгольский народ так фактически уже и не возродился для великих задач, сегодня — не только национальная святыня монголов и многих других азиатских этносов, но и считается одним из величайших полководцев всех времен и народов.
Ошибки Сталина надо изучать как компонент нашего исторического опыта, чтобы не получилось как у Амброза Бирса в "Словаре Сатаны": "Ошибки — один из видов моих поступков, в отличие от ваших, имя которым преступление". Сталин как политик исходил из традиционного постулата, что "государство — это организованное насилие", которое обязано, через контролируемое, легитимное насилие, не допустить "большого зла", скатывания в хаос, гибели общества.
Сталинский проект уже нельзя повторить. История не любит повторений. Но, в любом случае, необходимо учитывать особенности и результаты системного мышления Сталина. Например, еще в 40-е годы, задолго до появления известных математических моделей "Римского клуба", лидер СССР не только предвидел наступающий глобальный энергетический кризис, но и принимал соответствующие решения. После открытия крупнейших нефтяных месторождений в Казахстане, Сталин настоял на том, чтобы Политбюро приняло секретное решение "законсервировать эти месторождения как стратегический запас Советского Союза на начало XXI века".
Сталин не только предвидел, но и боролся против главной угрозы для существования Советского Союза — альянса между "космополитизмом и различными формами национализма". Такой противоестественный и зловещий союз сформировал Горбачев, когда мертвый Сталин уже не мог ему помешать.
…Ситуация в мире, хотим мы того или нет, сегодня резко обостряется. Человеческая цивилизация уже безвозвратно вползла в глобальный системный кризис. Оптимисты говорят: "Сегодня плохо, но это хорошо, потому, что завтра будет еще хуже". Чтобы не было этого "хуже", действительно необходимы революционные креативные системные проекты и решения. Именно отсюда вытекает необходимость тщательного изучения опыта Сталина по преодолению системного кризиса.