РАЗРЫВ СЕРБИИ

НОМЕР 9 (745) ОТ 27 ФЕВРАЛЯ 2008 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
Владислав Шурыгин
РАЗРЫВ СЕРБИИ

17 февраля вырванная с кровью из тела Сербии провинция Косово провозгласила себя независимым государством, и эта независимость была тут же признана частью стран Запада и США.
То, что происходит сегодня с Сербией, должно не просто стать предметом пристального изучения аналитиков и политологов, а темой широкой дискуссии.
То, как Запад поступает с Югославией и Сербией, на самом деле отражает его глубинные геополитические интересы и принципы, согласно которым он сегодня и существует как единое целое.
ПОЧЕМУ ЮГОСЛАВИЯ?
Два последних столетия Балканы называли пороховой бочкой Европы, и это далеко не преувеличение. Трудно посчитать, сколько больших и малых войн началось здесь или было спровоцировано балканскими событиями. Но, не погружаясь в историю, вернёмся к периоду, который непосредственно имеет отношение к сегодняшним событиям.
Почти сразу после окончания Второй мировой войны между двумя коммунистическими лидерами того времени, Сталиным и Тито, пробежала чёрная кошка. Отношения СССР и Югославии фактически перешли к конфронтации. Обе страны не уставали критиковать друг друга, считая себя идейно-политическими противниками.
Этот антисталинизм Тито оказался более чем на руку США и Западу. Даже после того, как пришедший к власти Хрущёв фактически принёс Тито извинения, и лёд между СССР и Югославией был растоплен, взаимная подозрительность и дистанция сохранялись ещё много лет.
Тито критиковал СССР за перегибы, за подавление Венгрии и Чехословакии. За имперские замашки. Советские лидеры в ответ называли его ревизионистом, предателем коммунистической идеи и прислужником Запада.
В разгар "холодной войны" этому противостоянию был дан новый толчок. В политической элите Запада был сформирован проект "альтернативного социализма". Согласно ему, Югославия должна была стать "витриной" другого социализма, "социализма с человеческим лицом".
Трудно сказать, насколько это совпало с идеями самого Тито, но факт остаётся фактом. В конце 60-х годов отношение Запада к Югославии начинает стремительно меняться. В страну устремляется одна делегация за другой, Тито принимают там, где раньше одно слово "коммунист" вызывало рвоту. Перед Югославией начинают открываться шлюзы западной экономики.
Тито даже разрешили играть в собственные политические игрушки. Вспомним созданное по его инициативе в сентябре 1961 года "Движение неприсоединения" — международную организацию, объединявшую государства на принципах неучастия в военных блоках (под которыми на момент основания организации подразумевались НАТО и Варшавский Договор).
Для самой Югославии это взаимодействие с Западом выразилось прежде всего в открытых границах, через которые на Запад хлынул мощный поток "гастарбайтеров" всех мастей. Поток этот был столь мощным, что в середине 80-х югославы стали популярными героями немецких, французских и итальянских фильмов о жизни "гастарбайтеров". Даже немецкие порнографы успели освоить образ горячего югослава-сантехника, зашедшего починить унитаз фрау Х…
Эта политика открытых границ быстро принесла свои плоды. Работа в Европе не только позволила сотням тысяч югославов поднять свой уровень жизни, но и почувствовать себя "европейцами". Фактически во всех странах Запада, в США и Канаде образовались большие югославские общины.
Для Югославии был установлен уникальный режим благоприятствования. Тито легко получал кредиты и технологии. После его смерти этот режим был сохранён, и к концу 80-х Югославия превратилась в одну из самых мощных стран южной Европы. Экономический и военный потенциал Югославии превосходил все страны региона, исключая Италию. Югославия стала одним из самых крупных продавцов оружия.
Но "мавр уже сделал своё дело".
МАВР ДОЛЖЕН УЙТИ
После развала Варшавского Договора (1 апреля 1991 г.) никому на Западе больше не была нужна "лишняя" мощная страна, да ещё с собственными политическими амбициями. Как перестало быть нужным и "движение неприсоединения". "Освободившиеся" из-под влияния СССР страны должны были быть построены и направлены по правильному пути — под сапог НАТО!
Поэтому фактически после 1991 года влияние этой организации начинает стремительно падать, а сама она съёживается до периферийного политического клуба, где собираются малоразвитые страны Африки и Латинской Америки и такие "страны-изгои" (по терминологии Запада), как Венесуэла, Белоруссия, Куба.
На политической кухне НАТО было принято историческое решение: "демонтировать" Югославию. Причём этот демонтаж должен был не только устранить с политической шахматной доски ненужную фигуру, но и демонстративно убрать краеугольный камень всего послевоенного мироустройства — Ялтинские соглашения 1944 года и, что ещё более важно, Хельсинский договор 1957 года о неизменности послевоенных границ в Европе.
Лёгкость, с которой Запад проделал эту операцию над Югославией, объясняется несколькими причинами.
Прежде всего тем, насколько были к этому моменту инкорпорированы в западные политические структуры местные элиты: хорваты, словенцы, македонцы. За полтора десятилетия "открытых границ" ими были выстроены параллельные (в обход Белграда) связи с политическими элитами Германии, Франции, Англии и США.
Вторым фактором, ускорившим распад Югославии, стало политическое вмешательство Ватикана. Здесь необходимо вспомнить, что хорват Тито был первым коммунистическим лидером, удостоенным официальной аудиенции Папы римского. Произошло это в 1971 году. Отношения с папской курией были полностью восстановлены, и роль ее в дальнейших событиях огромна. Католики, хорваты и словенцы, всегда находились под большим влиянием Ватикана, составляя почти 32% населения бывшей Югославии. Радио Ватикана осуществляло вещание на сербском языке. Ватикан назначал епископов и священников, фактически являясь пропагандистско-идеологическим центром раскола. Ватикан стал вторым после Исландии государством, признавшим независимость Хорватии, и одним из первых признал Словению.
Третьим фактором явилась экономическая "суверенизация" югославских республик, которые имели совершенно различный уровень развития, при этом будучи населены национальными общинами. На момент отделения от Югославии хорваты составляли большинство (более 78%) населения Хорватии, которая давала 36% ВВП СФРЮ, словенцы составляли 85% населения Словении, имевшей 21,3% ВВП СФРЮ. Фактически Словения и Хорватия были самыми развитыми регионами Югославии, в развитие которых десятилетиями вкладывалась большая часть республиканского бюджета. Здесь были наиболее высокий уровень жизни и наименьшая зависимость от "центра". При этом в Югославии сербы составляли 36%, хорваты 20%, словенцы 8%, боснийцы, 8%, албанцы 8%, македонцы 6%, черногорцы 3%, венгры 2%.
Всё это позволило в считанные месяцы запустить механизм развала Югославии, и к началу 1992 года некогда процветающая республика превратилась в зону гражданской войны…
В этой войне, к полному шоку сербов, Запад занял изначально антисербскую позицию.
Объяснение тому дано выше, поэтому я лишь сформулирую вывод: Германия, США и Франция изначально опирались на католические, антиюгославские общины Хорватии и Словении, как на движущую силу развала Югославии.
Можно долго обсуждать причины выхода из СФРЮ каждой из общин и спорить об обстоятельствах, но одно бесспорно. Готовность, а точнее — вероломство, с которым западные элиты использовали своё влияние в Югославии для достижения собственных планов, и холодная решимость Ватикана не просто вмешаться в этот процесс в качестве миротворца, как того требует конфессиональный долг, а осуществить фактически духовное окормление экспансии в духе средневековых "крестовых походов".
В патриотической среде модно сравнивать судьбу Югославии с судьбой СССР и сегодняшней России. Однако распад СССР шёл по иному сценарию. Если Югославию разделили "снизу вверх", то СССР — "сверху вниз". В Советском Союзе Запад и США изначально сделали ставку на взятое под контроль высшее политическое руководство страны, прежде всего — российское, когда с помощью операции ГКЧП было устранено ортодоксальное политическое крыло и создан прецедент для перехвата власти у непопулярного Горбачева в пользу раскрученного к этому моменту Ельцина. И уже Ельцин в дальнейшем запустил механизм роспуска СССР. Но "югославский вариант" оказался более чем актуальным для целого ряда республик бывшего СССР, где начались гражданские войны — Грузии, Молдавии, Таджикистане.
Из этого этапа актуальным для нас является вопрос "включённости" региональных элит в западные политические элиты и институты и глубина проникновения этих институтов и всякого рода неправительственных организаций в Россию. Контролировать продвижение этих "троянских коней" в Россию — жизненно важная задача.
ПЕРЕЗАГРУЗКА
Второй этап сербской драмы начался в 1999 году после проигранной войны за Косово. Но причины второго раздела Югославии— далеко не в этнической проблеме косовских албанцев, а совсем в иной сфере.
Еще шестнадцать лет тому назад, почти сразу после распада "большой" Югославии, едва ли не главной проблемой сербского общества стал его духовный и политический раскол. Если среди хорватов и мусульман было полное единство насчет своего политического будущего, то у сербов таковое отсутствовало.
За тридцать лет правления Тито — особенно в столичном Белграде и других крупных городах —выросло целое поколение сербов, исповедующее космополитическую, западническую идеологию. Многие из них успели по несколько лет отработать на Западе: в Германии, Италии, Франции, — и основой их благосостояния стали заработанные там средства. Они с первого дня переживали обострение отношений между Югославией и НАТО как трагическую ошибку, допущенную собственным руководством. Именно эта часть населения Сербии выступала против какой-либо помощи сербам — боснийцам и краинцам, за союз с НАТО.
Опорой же национального великосербского движения было сельское население Сербии, а также армия, полиция и рабочие, значительная часть которых была сосредоточена в югославском ВПК (до распада СФРЮ югославская "оборонка" была одной из самых мощных на юге Европы). Кроме того, огромную часть великосербского движения составляло население Сербской Краины, а также сербы Боснии и Герцеговины — почти 30% всех югославских сербов. При этом бывшие коммунисты СФРЮ, выступавшие за сохранение единой республики и политическую самостоятельность страны, фактически опёрлись на национальное великосербское крыло. И до 1996 года этот блок монопольно удерживал власть в стране. Серьезные военные успехи сербов в 1991-92 годах обеспечили высокую популярность этого блока и великосербских настроений в югославском обществе.
При этом высшее политическое руководство Югославии, напуганное вмешательством Запада на стороне противника, вступило в сепаратные переговоры с США, Германией и Францией, пытаясь в какой-либо форме получить отпущение грехов и доказать свою лояльность.
Фактически именно эти заигрывания Милошевича с Западом лишили сербов единственного шанса закончить гражданскую войну в Югославии победой. Остановка по требованию Белграда сербских войск на подступах к Сараево осенью 1992 года — последнему серьёзному центру сопротивления мусульман Боснии, после падения которого боснийская республика Сербска фактически становилась де-факто моноэтническим политическим образованием под протекторатом Югославии, имея 65% территории Боснии и Герцеговины, стала точкой, после которой начался разгром сербов. Были упущены время и темп.
Уже с весны 1993 года ситуация начинает меняться. НАТО, фактически вмешавшееся в этнический конфликт на стороне хорватов и мусульман, сначала организует экономическую блокаду Югославии, а потом открыто поддерживает операции хорватов и мусульман, которые за два последующих года свели на нет все военные успехи сербов.
Любой, кто хоть немного изучал историю распада Югославии, всегда поражался невнятному, непоследовательному и пассивному поведению сербского политического и военного руководства. Являясь самой многочисленной общиной, располагая самой мощной армией — ЮНА, и огромным экономическим потенциалом, сербы, вопреки всякой логике, проиграли войну. И внятное объяснение этому только одно. Все эти годы сербское руководство находилось под мощным влиянием Запада, вело с ним сепаратные переговоры, действовало с оглядкой на него и упускало одну возможность за другой.
Но почему Запад после распада СФРЮ не сменил гнев на милость? Почему Югославию не простили и не приняли обратно? Причина, мне думается, в том, что Запад после распада Югославии не устраивала реваншистская позиция части сербской элиты, сохранившей своё влияние и власть после 1993 года. "Великосербский шовинизм", как определили западные СМИ настроения части населения Югославии, был Западу не нужен.
А потом "обиженная" Югославия сделала вторую ошибку — качнулась в сторону России.
Целый ряд признаков позволяет утверждать, что это сближение было скорее демонстративным шагом Милошевича, которым он хотел напугать Запад. Понятно, что в здравом уме рассчитывать югославам на русскую помощь и защиту было глупо. В 1991-96 гг. у власти в РФ находились проамериканские правительства Гайдара—Черномырдина. Начиная с 1991 года Россия последова- тельно поддерживала все усилия НАТО и США по "усмирению" Сербии, присоединялась сначала к санкциям, а затем и к блокаде.
На этом фоне обращение Милошевича к России выглядело, мягко скажем, нелогичным.
Конечно, это не могло не отозваться в самой Югославии, где традиционно отношение к русским было доброжелательным, но с политической точки зрения оно было бессмысленным.
Слабая, несамостоятельная Россия во главе с вечно пьяным президентом ничем помочь Югославии не могла. Кроме моральной поддержки, Сербия от России за эти десять лет не получила ничего: ни оружия, ни денег, ни нефти, ни дипломатической поддержки… Лишь несколько сотен русских добровольцев, пробравшихся за эти годы на сербские фронты, поддерживали у сербов образ "русских братьев". Даже знаменитый "бросок на Приштину", задуманный как мощная военная операция по разделу Косово на сербскую и албанскую часть, обернулся позорным сидением в ожидании, когда НАТО соблаговолит разрешить еще нескольким сотням наших солдат встать на места, указанные им американцами и англичанами.
Может быть, Милошевич этими шагами хотел заставить Запад стать более сговорчивым, но получилось наоборот. Этим самым он окончательно подписал приговор и себе, и Югославии в том её государственно-политическом формате.
И здесь необходимо кое-что пояснить. Если определять настроения в Югославии, то правильнее всего их назвать "националистическими". "Демократов" как таковых в Сербии вообще нет — в смысле наших ковалевых, новодворских и прочих, с их "общечеловеческими ценностями", "либерализмом" и "правами человека". Все партии сегодняшней Сербии исключительно националистические. Только левые и ультраправые выступают с позиции великосербского, панславянского национализма, а "умеренные" утверждают, что "маленькой Сербии" будет проще и уютнее встроиться в "большую Европу". Это "европоцентричный" национализм. Вот и вся разница.
Оставлять у власти первых, да ещё в столь непредсказуемом варианте "реваншизма" с реверансами в сторону России, Запад позволить себе не мог. И тогда на свет божий была извлечена албанская карта.
Тема того, как спецслужбы США и НАТО "разогревали" Косово, ещё ждёт своего исследования. И сколько миллиардов долларов было потрачено на создание УЧК — армии косоваров, мы ещё когда-то узнаем. Впрочем, уже сегодня известно, что минимум треть афганского героина странным образом (видимо, с помощью сказочных джиннов) переносится в Боснию и Косово и отсюда расползается по Европе; что сегодня именно албанцы стали главными наркобаронами Европы, как, впрочем, и торговцами оружием…
Собственно, задача была предельно проста — любой ценой втянуть Югославию в войну. При этом с определённого момента даже повод перестал быть важным. НАТО предъявило сербам неслыханный ранее в международной дипломатии ультиматум: освободить от собственных вооружённых сил свою же провинцию и передать её под контроль иностранных войск. Расчёт был прост: ни одно мало-мальски уважающее себя правительство на этот ультиматум не согласится. И расчёт оправдался — Югославия отклонила ультиматум.
Тогда, 24 марта 1999 года, генеральный секретарь НАТО Солана отдал приказ командующему силами НАТО в Европе, американскому генералу Уэсли Кларку, начать войну против Югославии. Начались массированные бомбардировки Косово и Югославии.
Главным смыслом этих бомбардировок было "выбомбить" из сербов великосербский дух. Превратить их в маленьких послушных и управляемых карликов южной Европы. И целью натовской авиации стали не военные объекты Югославии, не позиции ЮНА, а экономический потенциал страны. Заводы по производству детского питания, игрушек, холодильников, кухонной техники, электростанции, питающие города и посёлки, электросети, водонасосные станции, станции аэрации, радио и телестанции.
Сербов лишали всех привычных благ цивилизации, демонстративно, напоказ исключая из "семьи цивилизованных народов". НАТО даже демонстративно не бомбила Черногорию, уже тогда подчёркивая, что не рассматривает её как часть Югославии. Это была война, в которой бомбы и ракеты должны были не убивать, а разрушать до основания чужую культуру и цивилизацию. И в этой войне сербы проиграли. Милошевич дрогнул и запросил мира, мгновенно сведя на нет и обессмыслив все разрушения и лишения.
Не раз и не два я слышал потом от сербов слова; "Какой был смысл воевать с НАТО и так разрушать страну, если мы потом всё равно сдались?"
Мне нечего было ответить. Ведь и мне, как военному аналитику, была совершенно непонятна пассивность сербских генералов. Вместо того, чтобы лишить НАТО инициативы, перенеся боевые действия на сушу: атаковать натовцев, вставших вдоль границ с Сербией на территории бывших республик СФРЮ, Македонии и Словении, уничтожить натовские базы в Боснии, нанести максимальные потери, к которым так чувствительно НАТО, — сербы просто отсиживались в бомбоубежищах, два месяца пассивно наблюдая, как уничтожается их страна.
Анализ этого странного паралича сербского военного руководства наводит на мысль, что даже под бомбами продолжались некие сепаратные контакты через всякого рода посредников об условиях прекращения боевых действий и начале переговоров. И одним из таких условий, безусловно, являлась "пассивность" сербов и неперенос войны за пределы их национальной территории…
Итоги войны стали катастрофой для "великосербского" блока.
Один только пример. Если даже в годы санкций средняя зарплата в Сербии составляла 800-1000 долларов, то после войны она едва дотягивала до 300. Для населения, ориентированного на Европу, привыкшего свободно выезжать в другие страны, такое падение стало шоком. Правительство Милошевича было сметено. И вот уже десять лет Югославия не может выйти из этого шока.
Страна последовательно и безропотно прошла все стадии национального унижения. Поиск и выдачу Гаагскому трибуналу собственного президента и его умерщвление в тюрьме. Аресты и выдачу Гааге своих генералов. Одностороннее разоружение и полный вывод войск из Косово. Молчаливый приём сотен тысяч беженцев из Косово, разрушение и поругание косоварами сербских исторических и религиозных святынь. Полный распад Югославии — отделение Черногории.
И все эти годы у руководства в Белграде тлела и тлеет надежда, что, наконец, теперь, после очередной сдачи и выполнения очередного западного ультиматума, их, может быть, простят и примут в семью "цивилизованных европейских народов".
Теперь Сербия получила очередную пощёчину от ничего не забывшей и высокомерно презирающей её старой шлюхи Европы. Из страны вырвали сердце — историческую святыню и колыбель сербской цивилизации Косово. И остаётся только смириться, растереть позорную красноту по лицу.
Восемь лет назад я, заканчивая свой реквием по Сербии, написал: "Очень скоро новые покровители потребуют от властей Сербии выдачи Милошевича и Караджича, Младича и Драгана и еще десятков и сотен сербов, которых НАТО хотело бы судить и бросить в тюрьмы за то, что они посмели с оружием в руках защищать свою землю. И вряд ли новые власти Югославии смогут отказать в этой просьбе.
Судьба Сербии уже определена новыми хозяевами мира. Маленькая балканская страна, экзотический курорт для итальянских, немецких и прочих туристов. Чуть левее Болгарии, если смотреть на карту. Дешевые отели, куча достопримечательностей, симпатичные недорогие проститутки. Два десятка строк в путеводителе по "новой Европе"…"
Кто бы знал, как иногда грустно чувствовать себя провидцем…
УРОКИ КОСОВО
И снова встаёт вопрос уроков Косово и "похожести" судеб Югославии и России. Именно прецедент Косово должен нами быть пристально изучен и исследован, потому что "косовский вариант" является более чем актуальным для России.
В России сегодня заложен целый ряд "косовских мин". Чечня и Ингушетия могут быть в любой момент выбраны Западом на роль русского Косово со всеми вытекающими отсюда последствиями.
В 1999-2000 годах России разрешили "усмирить" Чечню потому, что в этот момент США готовились заняться куда более важной и глобальной задачей — переделом мира по проекту "9/11". И такая "мелочь", как полумёртвая Россия, вцепившаяся в какую-то там Чечню, мало кого заботила. Но это время прошло, и вот уже оба основных кандидата в президенты США требуют коренного пересмотра отношений с Россией, обуздания её "имперских амбиций". А значит, нашу страну начнут прессовать по всем возможным направлениям.
И здесь я бы хотел уже к русским обратить слова сербского владыки Николая, произнесенные им еще в 1956 г.: "Для сербского народа снова может повториться страшная трагедия. Все говорят, когда падет Тито, станет легче. Но ни у кого нет никакого представления, что будет с нами после падения коммунизма.
На границах Югославии всё уже готово: и усташи, и оружие… Хорватия будет вооружена за 24 часа… Папа снова благословит убийства сербов при молчаливом согласии англо-саксов…
Что же себе думают сербские партийцы? Они думают, что спасение, как и в 1918 г., заключается в проведении выборов, на которых заморенный, голорукий, согбенный под грузом забот сербский народ выразит свою волю! И больше ничего!
К этой мысли сводятся все планы сербских демократических и полудемократических, левых и полулевых партий, в том числе и патриотических, националистических, четнических и т.д.
Каковы фантазии и каково сумасшествие!
Вопрос заключается не в том, чтобы свалить Тито, а в том, что будет после Тито. Кто вооружит сербский народ и кто его защитит от вечного и более чем могущественного противника? И какая власть станет над сербским народом?"
Своей трагической судьбой Сербия ответила на эти слова патриарха. Каков будет ответ русских — это вопрос времени…