ПУТИН — НЕ АЯТОЛЛА

№46 (730) от 14 ноября 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Владимир Архангельский
ПУТИН — НЕ АЯТОЛЛА

"Остаться нельзя уйти", — формула для Путина нависает над страной. По-своему знаки препинания в ней расставляют политики и политологи, граждане страны и наблюдатели из-за рубежа, апологеты власти и её оппоненты. Подвешенность ситуации выталкивает в пространство общественного внимания и вполне экзотические проекты.
Новым возмутителем спокойствия стал координатор "Единой России" по национальной политике и взаимодействию с религиозными объединениями Абдул-Хаким Султыгов. Его статья под названием "О феномене национального лидера России" появилась на минувшей неделе на главной странице официального сайта партии власти.
Султыгова обычно аттестуют как яркого интеллектуала, тонкого политика. Он — кандидат экономических и доктор политических наук. В 1996 году засветился в качестве советника чеченского премьера, которого звали Шамиль Басаев. Потом работал с Ахмадом Кадыровым и возглавлял Институт гуманитарно-политических технологий им. А.Авторханова. В 2002 году стал спецпредставителем президента РФ по обеспечению прав и свобод человека и гражданина в Чеченской республике.
Впрочем, "единороссы" инициативу своего коллеги не восприняли и назвали личной точкой зрения Султыгова. Сама статья вскоре была убрана в глубь партийного сайта.
Однако сам факт этого вброса позволяет сделать вывод, что текст Султыгова — не его личная инициаитва, что с ним идёт работа, и кое-какие группы в рамках властной элиты готовы разработать и такой сценарий.
Султыгов ведёт речь об "изменении конфигурации механизма формирования высших органов власти", из которой "объективно вытекает и изменение самой конфигурации власти". В переводе с интеллектуально-бюрократической конструкции — речь идёт о поиске нового статуса для Путина:
"Принципиальными характеристиками этой новой конфигурации являются:
— утверждение на общенациональном референдуме Плана Путина — политики, за которую россияне отдали свои голоса на президентских и парламентских выборах и выборах в субъектах Федерации, начиная с 2000 года;
— особый статус Путина как национального лидера — политика, консолидировавшего нацию и государство, с именем и курсом которого российский народ связывает свои надежды на достойную историческую перспективу;
— институт национального лидера, по сути, является высшим персонифицированным институтом представительной власти российского народа, осуществляющим от имени народа гражданский контроль над исполнением его воли, выраженной в итогах референдума по Плану Путина".
Всё это сдобрено привычно-стереотипной риторикой про "многонациональный российский народ" и дополнено феерическими новациями про созыв Гражданского собора и присягу национальному лидеру, "доучреждающую в головах и сердцах россиян конституционный строй".
Но Путин — не аятолла Хомейни. И не Дэн Сяо Пин.
Духовный лидер не утверждается на референдуме, его значимость не обретается на путях политических технологий.
Но главное, не позволяет провести подобные аналогии сам Путин. Его авторитет заработан по другим критериям и параметрам. На рубеже веков — после разрушительного чудища — молодой, спортивный, уверенный в себе, знающий иностранные языки офицер госбезопасности был обречён на уважение и любовь. Далее авторитет Путина рос благодаря умелой риторике, внятной внешней политике и относительно успешной внутренней политике.
Путин сотоварищи — это политический топ-менеджмент. В ходу — оперативное управление, мобильность, допустимая жёсткость, апелляция к закону. Или же любимая национальная идея Путина — "конкурентоспособность".
Всё это довольно далеко от некоторой мистической наполненности, обязательной для фигуры "национального лидера".
После десятилетия профанации от кодлы "младореформаторов" страна движется осязаемым европейским путём. Конструирование больших партий, преемственность власти, выдавливание за границы политического процесса не подписавших своего рода договор с системой, выстраивание своеобразной россиянской политкорректности (в качестве нелюбимых пасынков власти здесь обычно выступают русские националисты). Иной вопрос: перспективен ли подобный путь для России.