ИЗЛЁТ ИДЕИ

№45 (729) от 7 ноября 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Владимир Винников
ИЗЛЁТ ИДЕИ

Трагедия Советского Союза не была одноактным фарсом ГКЧП или даже изощренной постановкой перестройки "по-горбачевски". Больше всего она напоминает гигантскую мистерию жертвы русского народа — вернее, главную часть этой мистерии, которая продолжается и поныне.
Территориальные и демографические потери нашей страны по итогам прошедшего столетия настолько велики, что соблазн представить эту жертву как самоубийство или убийство весьма велик. "Россия проиграла ХХ век", "советский период — "красная дыра" отечественной истории" и тому подобные утверждения — далеко не редкость, что в "либеральных", что в "патриотических" кругах.
Однако архетип великой Победы 1945 года — Победы, пришедшей после череды тяжелейших поражений и утрат; Победы, стоившей стольких лишений и жертв, — этот архетип, этот "странный аттрактор" для России уже невозможно "отменить". И эта Победа — достояние именно советского периода. Те, кто стремится так или иначе "выбросить" советский период, "отказаться от него" — в конечном итоге, отказываются и от архетипа Победы, и от самой России.
Другое дело, что системная энергетика "красного смысла", магического "рубедо" (работы в красном), была далеко не самодостаточной и, тем более, не бесконечной. Напротив, она имела свои, вполне строгие и четкие, пределы, которые, в общем-то, и были исчерпаны сталинской эпохой.
Расхожий упрек в адрес "отца народов" — со стороны тех людей, которые искренне считают себя его последователями — состоит прежде всего в том, что, дескать, Иосиф Виссарионович не оставил после себя достойного преемника, не выстроил эффективную систему передачи власти.
Как будто Сталина действительно интересовала власть сама по себе, как будто он действительно считал власть некоей высшей ценностью в своей деятельности! Говорящие так, на мой взгляд, не понимают в Сталине главного, а значит — не понимают в нем ничего ("Спать с вождем — не значит понимать вождя!"). Говорящие так, на мой взгляд, считают его попытку на XIX съезде КПСС 1952 года отойти от дел — неким хитрым "византийским ходом", проверкой своих приближенных на лояльность, а не реальным проявлением человеческой слабости. Правда, слабости, которую трудно назвать естественной. Скорее, это была сверхъестественная слабость.
Поясню ход своей мысли. Предположим на мгновение, что Сталин понимал: в системном отношении энергетика "красного смысла" полностью исчерпана его собственной деятельностью, реактор выгорел, а дальше — кто бы ни оказался у власти — будет пройден исторический максимум, за которым начнется долгий, неизбежный и системно необходимый период падения. Который трансформированная им в Советский Союз Россия должна при всех условиях преодолеть, сохранившись именно как система.
Тогда драка у штурвала власти (штурвала, посредством которого, по сути, уже ничем нельзя было реально управлять) приобретала характер одного из "уровней защиты", "ложной цели", удары по которой со стороны внешних сил значительно повышали шансы на общую выживаемость всей системы. А, понимая это, Сталин и хотел оказаться "вне драки", тем самым продлив свою земную жизнь на несколько спокойных закатных лет. Но, столкнувшись с тем, что его верные соратники такой возможности ему давать ни в коем случае не собираются ("Вас передушат, как слепых котят!"), осознанно пожертвовал собой, пошел на смерть, которая и не замедлила наступить 9 марта 1953 года.
Все враги России ненавидели, ненавидят и будут ненавидеть именно сверхъестественное величие этой сталинской жертвы, которая венчает собой беспримерное русское жертвоприношение ХХ века и одновременно является вторым, тайным символом Победы — не менее значимым, нежели безоговорочная капитуляция Третьего Рейха, или знаменитый парад 24 июня 1945 года с маршалом Жуковым на Красной площади и на белом коне.
Дальнейшая траектория движения "красной идеи" может быть приблизительно описана по следующим временным отрезкам и "реперным точкам".
1953-1961 годы — инерционный подъем. Ввод в строй первой в мире Обнинской АЭС (27 июня 1954 года), испытание водородной бомбы РДС-37 (22 ноября 1955 года), ХХ съезд КПСС с осуждением культа личности (февраль 1956 года), подавление венгерского восстания (октябрь 1956 года), запуск первого искусственного спутника Земли (4 октября 1957 года), спуск на воду атомного ледокола "Ленин" (5 декабря 1957 года), победа кубинской революции во главе с Фиделем Кастро (1 января 1959 года), XXI (внеочередной) съезд КПСС с разгромом членов антипартийной группы "и примкнувшего к ним Шипилова" (январь-февраль 1959 года), визит Н.С.Хрущева в США (сентябрь 1959 года) и, наконец, полет Юрия Гагарина (12 апреля 1961 года).
Основным содержанием этого периода применительно к "красной идее" в нашей стране являлось продолжение ее внешнего наступления при нарастающем внутреннем ослаблении и распылении.
1961-1962 годы — пик "красной идеи". Возведение "Берлинской стены" (13 августа 1961 года), XXII съезд КПСС с принятием новой программы партии (октябрь 1961 года) и, наконец, знаменитый Карибский кризис (октябрь 1962 года), ознаменовавший собой первое стратегическое отступление Советского Союза в послевоенный период.
Далее, с октября 1962 года и по конец 1991 года, наша история представляет собой практически сплошную нисходящую линию, которая, хотя и перемежалась иногда локальными геополитическими успехами (например, поражением США во Вьетнаме), тем не менее, оставалась "траекторией падения". Несомненно, почти тридцатилетняя история излета "красной идеи" заслуживает отдельного исследования и тех, кто захочет пойти по этому пути, ожидают самые удивительные открытия.
Но всё-таки главное — в другом. А именно в том, что, пройдя долгий период падения, наша страна как система всё-таки выжила и оказалась готова к новому взлёту, к новой реализации своего архетипа Победы. Состоится ли этот взлёт, эта Победа, и если состоятся, то в какой идейно-политической и личностной интерпретации? Ответ на эти вопросы будет зависеть не только от "нового Сталина" — он будет зависеть от каждого из нас.