СОЗИДАЮЩИЕ

№43 (727) от 24 октября 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Савва Ямщиков
СОЗИДАЮЩИЕ

Недавно у Саввы Ямщикова в свет вышла книга "Созидающие". В ней представлены 40 бесед автора с современниками. С теми людьми, кто не жалуется на мировую тьму, а пытается сделать так, чтобы человечеству было светло. Эти беседы звучали на волнах "Народного радио", публиковались в газетах "Завтра" и "Слово". Казалось бы, цикл закончен, но как только изданная книга оказалась в руках у автора, он понял, что кроме тех, разговоры с кем уже опубликованы, есть ещё немало людей, о которых важно и интересно рассказать. Вторую часть цикла "Созидающие" Савва Ямщиков начинает со встречи со своим учителем — профессором, заслуженным деятелем искусств России Виктором Васильевичем Филатовым.
Кроме университетских преподавателей, мне довелось заниматься дома у Николая Петровича Сычёва, выдающегося русского искусствоведа, реставратора и художника. Посчастливилось почти четверть века дружить и учиться у Льва Николаевича Гумилёва и у его последователя Леонида Алексеевича Творогова во Пскове. Самое большое счастье — то, что Бог мне подарил людей, прошедших гулаговские круги ада, но оставшихся до конца православными и верными рыцарями своей профессии.
В университете на кафедре искусствоведения специальный курс по реставрации вёл Виктор Васильевич Филатов, тогда заведующий отделом реставрации темперной живописи Всероссийского реставрационного центра, и так получилось, что Виктор Васильевич с моими профессорами, был близок: тесно общался и с Николаем Петровичем Сычёвым, и с Виктором Никитичем Лазаревым. Эти учёные — представители дореволюционной школы русского искусствоведения и реставрации. Сычёв учился у Дмитрия Айналова, Никодима Кондакова, пересекался с Павлом Муратовым. Виктор Лазарев — воспитанник той же гвардии русских академиков. Преподавание их отличалось не одним высоким научным качеством. Они смогли заразить нас своей любовью к избранному делу. При этом не было никакой пафосности и пропаганды — просто они так рассказывали, так передавали нам свои знания, что сразу становилось ясно: без этого дела дальнейшая жизнь будет скучной и неинтересной.
Два года я вынужден был пребывать на дневном отделении, иначе бы в армию забрали. Очень хотелось не просто слушать, но обязательно трудиться. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Я заболел, получил "белый билет", перешёл на вечернее отделение и стал подыскивать работу. Постучался в "высокие врата" Московского Кремля, где работали тогда мои друзья — Никита Голейзовский и Коля Кишилов. Там меня долго проверяли, допуская на работу, месяцами оформляли разрешение на посещение кремлёвской столовой. Однажды коллеги говорят: "Пойдём! Тебя, хромого, да ещё с палочкой, пропустят!" Но суровый охранник не пропустил. Рассмеявшись, я вякнул: "Работать можно, а в столовую нельзя". Через полчаса пришёл под колокольню Ивана Великого, где мы работали, генерал Веденин, комендант Кремля, и строго произнёс: "Вы у нас работать не будете, ибо не по уставу повели себя с охранником". Потом я устроился в музей имени Андрея Рублёва, немножко поработал, познакомился с представителями старой реставрационной гвардии — Сергеем Сергеевичем Чураковым, Василием Осиповичем Кириковым, — но отношения у меня с ними не сложились. Вот тогда-то Виктор Васильевич и предложил: "Идите к нам во Всероссийский реставрационный центр". Как сейчас помню, сказал ему: "Я же не художник!" — "Реставратору лучше художником не быть, чтобы не соревноваться с теми мастерами, которых он будет восстанавливать. Главное, чтобы вы тщательно и с любовью относились к памятникам, которые реставрируете, а поскольку вы уже изучаете древнерусское искусство, то у нас вам самое место".
Это был, пожалуй, один из самых счастливых моментов в моей жизни. Приняли меня в Марфо-Мариинской обители на Большой Ордынке радушно, отдел был очень интересный. Не без исключений, конечно: сколько людей — столько характеров. Но Виктор Васильевич пользовался в отделе огромным авторитетом, и его покровительство помогло мне занять своё место в коллективе… Когда патриарх Алексий Первый поставил в Псково-Печерский монастырь наместником архимандрита Алипия, некоторые из радикальных монахов говорили: "Комсомольца прислали!" Так вот, были в нашем отделе старые потомственные реставраторы, которым я тоже показался "комсомольцем". Но работа началась — и я понял, что попал в тот мир, откуда никогда уже не уйду.
С Виктором Васильевичем связана не только моя работа в Марфо-Мариинской обители, с ним я поехал в первую командировку в русскую провинцию. Поступив на работу зимой 1959-го года, уже летом, вместе со всем нашим отделом, попал я в Новгород, который готовился к 1100-летнему юбилею. На берегах Волхова мы должны были восстанавливать иконостас Софийского собора, сильно пострадавший во время войны. Та поездка запомнилась мне на всю жизнь — она стала дверью в провинцию России, которую я полюбил и в которой живу вот уже полвека. Запомнился сам Новгород — меня потрясло то, что война кончилась, а следов страшных разрушений почти не было видно. Потом академик Валентин Лаврентьевич Янин, крупнейший наш археолог, рассказывал мне: "Когда я приехал в 1949 году, уже все церкви были побелены, восстановлены — хотя далеко не все жилые дома отстроены!" Новгород же был чудовищно разрушен. А тут видим — София буквально светится на фоне голубого новгородского неба, кремлёвский двор ухожен, да ещё сказочные белые ночи. Жили мы в Грановитой палате кремля. Работали ненормированно, чтобы положить слой грунта-левкаса на просохший, вставали ночью. И руководил этим Виктор Васильевич, который нянчился с нами, как заботливый отец. Там ведь всякое бывало — амбиции у молодых непомерные. В Новгороде я прошёл прекрасную школу мэтра Филатова. Наблюдая за его работой, поражался абсолютной добропорядочности учителя и его отношению к памятникам. Он не мог сознательно допустить неправильный ход. В реставрации ошибки случаются, но когда работал Виктор Васильевич, укрепляя и расчищая иконы — сразу было видно, что это настоящий мастер. Потом он меня "передал" в руки замечательного педагога — Евгении Михайловны Кристи. Если Виктора Васильевича в реставрации я считал отцом, то Евгения Михайловна — "Женя", как мы её звали — это мать, потому что более тщательного специалиста, чем она, я после не встречал. Виктор Васильевич был близок мне ещё и тем, что он не просто реставратор, но и серьёзный учёный, который писал важные статьи, основанные на результатах конкретного дела. Меня больше всего пугала возможность пойти по схоластической стезе и стать сухим кабинетным учёным. Я знал, что таким блестящим теоретиком, как Виктор Никитич Лазарев, посвятивший себя академической науке, прекрасно знавший многие языки, мне не бывать. А Виктор Васильевич научил писать только о том, что я своими руками открывал. В этом же величие Николая Петровича Сычёва. Он истинный художник-реставратор. Когда я с ним познакомился, старый уже учёный вёл работу на уникальных памятниках Владимиро-Суздальской земли, и Виктор Васильевич с ним там работал: в селе Кидекша под Суздалем и в Дмитровском соборе. Сычёв меня потрясал проникновением в суть творчества древних мастеров. Когда он говорил, складывалось впечатление, что он с этими мастерами в XII веке на одних лесах работал! Такова блестящая русская искусствоведческая школа. Мне было грустно, когда Виктор Васильевич ушёл из нашего центра на новую работу и возглавил реставрационную лабораторию. Тогда закладывались основы Всесоюзного, а потом Российского института реставрации, и я уверен, что, благодаря Виктору Васильевичу эти институты состоялись. Судьба распорядилась так, что через четверть века и я оказался во Всесоюзном институте реставрации, где работали по принципам и методам, заложенным Филатовым.
Моя первая жена, Велина Братанова, болгарка, с сожалению, рано ушедшая из жизни, тоже работала у Виктора Васильевича в лаборатории. Велина прекрасно знала итальянский язык, и я по сей день помню, как она переводила работу известного итальянского реставратора Чезаре Бранди, посвящённую реставрации "Маэсты" Дуччо в Сиенне, и теперь, когда имею возможность съездить в Италию и смотреть "Маэсту", всегда вспоминаю работу над этой книгой, редактировал которую Виктор Васильевич. Меня поражает в учителе удивительная последовательность в реставрационной работе…