«С ХОЛМА ВИДНА ВСЯ РОССИЯ...»

№40 (724) от 3 октября 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Александр Проханов
«С ХОЛМА ВИДНА ВСЯ РОССИЯ...»

«ЗАВТРА». Александр Андреевич, вы много пишете о Священном Холме, который возводится на Псковщине. Телевидение не раз показывало сюжеты о том, как в этот Холм насыпаются земли с исторических мест. В чем смысл этого начинания, что это за Холм, который требует от вас стольких усилий, о котором ведутся споры и дискуссии? Как появилась мысль создать этот исторический памятник?
Александр ПРОХАНОВ. В последний год я много размышляю о российской истории, о судьбах русской цивилизации, которая то возносится к сверкающим вершинам, достигает цветения, рождает великие творения искусства, разума, олицетворена великими вождями, духовидцами, творцами, расширяет свои пределы на гигантские пространства, то потом вдруг рушится, превращается в пепел, прах, и на месте России образуется страшная черная дыра. Эпоха гибнет, и кажется, что русская цивилизация исчезла бесследно. Русская история состоит из нескольких враждующих между собой отрезков. Эпохи сражаются, изживают друг друга. Даже теперь, когда их нет, в исторической памяти идет сражение эпох. И драгоценный ресурс народа, историческая энергия тратится и рассеивается в этих бесконечных распрях. Для того, чтобы сегодняшнее хрупкое Государство Российское, возникшее после жуткого смутного времени 90-х годов, взросло, возмужало, на него должен быть направлен мощный единый поток исторической энергии, должен быть создан во всей своей целостности, неразрывности невидимый волновод, по которому покатятся волны русской истории с глубокой древности до наших дней, омоют этот робкий кристаллик нового государства, взрастят, вскормят его, наполнят его силой и цветением.
Этот Священный Холм призван вобрать в себя горсти земли, олицетворяющие растерзанную нашу историю, соединить их в себе, заставить их сочетаться, ожить, воскресить во всей полноте и красоте великое русское прошлое. Этот Холм — как квашня, в которой подымается тесто новой страны. И эти горсти земли подобны дрожжам, которые мы вбрасываем во встающее белоснежное тесто.
«ЗАВТРА». Но почему Псков, а не какое-либо другое место нашей необъятной Родины?
А.П. Псковская земля, как ни одна другая, несет в себе отпечатки всех исторических эпох России, она вся полна таинственных священных мест, коих прикоснулся русский ангел, где он целовал Россию. На Псковщине существует место, куда причалил челн князя Трувора, брата Рюрика и Синеуса. Это тот Трувор, который сел княжить в Старом Изборске, и откуда повелась летописная история России. Там же, на Псковщине, существует местечко Выбуты, где родилась княгиня Ольга, первая княгиня-христианка, основавшая город Псков, оставившая неизгладимый след в русской истории, в русской душе. Тут же, поодаль, в сельце Будник, в небольшой речушке Черехе, можно увидеть огромный смуглый блестящий покрытый потом, влагой камень, похожий на спину всплывшего из воды кита. Это то место, где родился князь Владимир Красное Солнышко, равноапостольный креститель Руси. Отсюда, от Пскова, повелась великая христианская русская история. Тут же, на Псковщине, на берегу Чудского озера, в селе Кобылье Городище, где стоит величественный храм, глядящий своими куполами и крестами в Чудское озеро, состоялась битва Александра Невского с тевтонами. Там, на водах озера, где, невидимый, таится Вороний камень, состоялась ледовая сеча, где святой князь Александр Невский разгромил наголову тевтонский орден.
Следующая, вслед за Киевско-Новгородской эпохой, идет эра Московского Царства. И она отмечена на Псковщине. Здесь, на гдовской дороге, расположен Спасо-Елеазаровский монастырь, где подвизался знаменитый старец Филофей, провозвестник великой формулы "Москва — Третий Рим". Он был первым русским идеологом, первым русским государственником, который кратко и мощно сформулировал тезис о величии и бессмертии православного Московского царства. В городе Пскове, у крепостной стены, у Покровской башни, есть изумительное место, где покоятся неведомые русские воины, отражавшие нашествие на Русь польского короля Стефана Батория. Поляки обложили Псков, он стоял на пути польского нашествия, они штурмовали стены, пробили в стенах пролом, и уже готовы были кинуться в этот пролом польские рейтары, лучники, копейщики, как внезапно в этом проломе явилась Пресвятая Богородица, заслонила свой любимый, избранный город, отбила нашествие. Тут, у Покровской башни, возведен храм в честь Пречистой Матери.
И дальше, на смену Московского царства приходит Романовская империя, петровская Россия. В псковском кремле до сих пор видны покрытые дерном бастионы, где Петр I устанавливал чугунные орудия, направлял жерла в сторону Швеции, в сторону Ливонии, откуда надвигалось вражеское войско. Он готовился отбить натиск в своем знаменитом походе на Нарву.
На Псковщине, в селе Михайловском, жил Александр Сергеевич Пушкин. Тут же, неподалеку, в Святогорском монастыре — его беломраморная могила. Пушкин — это вершина всего девятнадцатого века, вершина всей романовской, петровской России, вершина русской культуры.
В Пскове же Романовская империя закатилась. Последний император Николай II подписал свое отречение. Там началось его восшествие на Голгофу, его крестный путь. Он, оставленный всеми, преданный генералами, аристократами, близкими к нему иерархами, отправился из Пскова на свою грядущую казнь в Ипатьевский дом.
Тут же, под Псковом, есть место, где первые робкие отряды Красной гвардии отбили атаку кайзеровского бронепоезда, летевшего на Псков. Установили пушку и прямой наводкой расстреляли несущийся бронепоезд. С этого момента, с 23 февраля 1918-го года, началось празднование этого дня: сначала как дня Красной Армии, потом как дня Советской Армии, а теперь мы празднуем этот день как день Защитника Отечества.
На Псковщине, неподалеку от Великих Лук, есть деревушка Чернушки, там Александр Матросов кинулся на немецкий стреляющий дот и закрыл его своим сердцем, и из этого разорванного пулями сердца началось наше шествие к Берлину, начался путь к мистической русской победе 45-го года. Там же, под Великими Луками, на Ступинской высоте, состоялось грандиозное многомесячное кровавое сражение под стать Сталинграду. Немцы создали неприступную оборону, и ее штурмовали наши штрафные батальоны — шли по минным полям, рвали себе грудь на колючей проволоке, врывались в окопы и занимали оборону. И немцы, чтобы выбить их оттуда, устроили несколько психических атак, когда эсесовцы во весь рост, распевая свои руны, шли на русские пулеметы и ложились костьми.
И, наконец, после завершения Советской, сталинской, красной эпохи здесь же, на Псковщине, продолжает вершиться русская история. Отсюда, из расположения 76-й Военно-воздушной десантной дивизии, отправилась в свой небесный святой путь Шестая парашютно-десантная рота, которая в Аргунском ущелье встала на пути многотысячного полчища сепаратистов-басаевцев и стояла до последнего, не дав и им прорваться, не дав им уйти от возмездия.
Тут же, на Псковщине, подвизались и совсем недавно почили в бозе два удивительных старца — старец Иоанн Крестьянкин, тот, кто всю свою жизнь молился о спасении России, тот, у кого исповедовался президент Путин, с кем он долго, в течение часа разговаривал о вещах сокровенных и таинственных. Его прах погребен в пещерах Псково-Печерского монастыря. И второй изумительный авва — отец Николай Гурьянов, чья могила находится на высоком яру острова Залита, посреди огромного, как море, Псковского озера.
Мы взяли горсти земли из всех этих мест, бережно, как великую драгоценность, снесли эту землю в наш Холм, ссыпали ее среди огромных разноцветных валунов, похожих на упавшие с неба метеориты. И эти земли, как только они коснулись нашего Холма, как только они сочетались друг с другом, ожили, потеплели, слились друг с другом, создавая великое мистическое действо — соединение земель, соединение эпох. Наш Холм замыслен нами, как икона русской истории, как учебник русской географии. Учебник, написанный не буквами, созданный не типографской краской на листах бумаги, а представленный огромными каменьями-валунами, говорящими нам о природной, геологической, космической силе и мощи.
На вершине этого Холма воздвигнут крест высотою почти в 10 метров из драгоценной сибирской лиственницы, не подверженной тлению. Этот крест создан по новейшим технологиям — каждый элемент этого креста, каждый брусок очень тонко и точно сочетается с соседним, склеен, соединен, способен выдержать бури, штормы, зимние ураганы. Он вознесен над этим каменным Холмом, его растягивают тончайшие стальные струны, и он как будто парит в облаках, шествует по русской земле, глаголит нам о нашей судьбе, о нашей истории, о нашей неизбежной русской Победе.
«ЗАВТРА». А как пришел к вам этот замысел? Кто вам его подсказал? Как возникла эта сложная философия, сочетание земель, сопряжение исторических русских эпох?
А.П. Это было похоже на наитие. Я проснулся ночью от того, что во мне возникла какая-то полнота, как будто в меня перелилась загадочная, таинственная субстанция, наполнив все мое существо: сердечные сосуды, чаши глазниц, полости костей, мою душу. Я испытал странное блаженство, как будто кто-то вложил в меня огромное знание. Я пытался его считать, расшифровать; я нес в себе эту нераскрытую, запечатанную книгу, зная, что в ней содержится множество важнейших для меня и для многих других людей смыслов. И постепенно, шаг за шагом, неторопливо и благоговейно я раскрывал эту книгу, вычитывая из нее то одну главу, то другую. По-прежнему считаю, что замысел Священного Холма принадлежит не мне, что замысел выбирал меня как отправную точку, расширяясь постепенно во все стороны, вбирая в себя множество самых ярких и необыкновенных людей. Ощутить свою жизнь как чудо, которое случилось благодаря всем жившим до тебя поколениям, всем тем, кто сражался, мучился, молился, создавал великие творения, погибал в расстрельных рвах, приносил себя в жертву для сбережения своей Родины, для сохранения для меня, ныне живущего, этого неба, этого пространства. Вот в чем была задача моя, прочтение вложенного в меня замысла. Осмыслить мою жизнь как молитву за всех тех, кто жил до меня, испытывая при этом великую к ним благодарность, великое перед ними покаяние. Это чувство сына, любящего и виноватого перед своим отцом, перед своими дедами и пращурами. Это чувство и знание было сродни тем, что содержатся в учении Николая Федорова о сбережении и воскрешении наших предков.
Священный Холм — это образ русской Пасхи: после тьмы и успения воскрешает наша великая бессмертная Родина.
«ЗАВТРА». Как вы выбрали то место, где стали возводить этот Холм, что определило этот выбор?
А.П. Это случилось чудесным образом. Я колесил на машине по сельским проселкам, по псковским трактам, присматриваясь, где бы лучше было начать создание этого Холма. И вдруг недалеко от Старого Изборска, на печорской дороге, моя машина заглохла. Она встала у обочины, и, как я ни пытался ее стронуть с места, двигатель не заводился. Поняв всю тщетность усилий, отошел от машины и огляделся. Я увидел недалеко от обочины груду валунов, гранитных камней, которые в течение, быть может, века крестьяне из соседних деревень свозили в это место с полей, чтобы они не мешали пахоте и выгону скота. Я посмотрел на эту груду гранита, из которой росли деревья и кусты, и подумал — вот самое изумительное для Холма место. Меня посетила радость. Я подошел к камням, они были теплые, живые, я прикасался к ним ладонями, щекой, они словно говорили со мной. Поднялся на вершину этой гранитной горы и увидел с с нее далекие башни Изборской крепости и луковку белоснежной Никольской церкви в Труворовом городище, а еще, в стороне, у придорожья, — беленькую и уютную, как русская печка, небольшую часовенку Ильи Мокрого. И я понял, что это место является таинственным географическим центром всех этих пространств, и оно самим ангелом указано мне для возведения Холма. Позже от жителей Изборска я узнал, что это поле, это место называется Сшибом. Здесь сшибались русские и немецкие воины, когда ливонцы шли на Псков и на их пути вставал Изборск. Изборяне выходили за стены своего града, с мечами, копьями сражались с немцами, и на этом месте погребены павшие русские воины. И огромная гора камней была насыпана мелиораторами на том самом месте, где покоились безвестные русские воины. И теперь наш великолепный громадный Холм, гигантское распятие, увенчивает собой ту стертую веками могилу безвестных русских героев.
«ЗАВТРА». А как шло и развивалось ваше дело, какие трудности вы встречали на своем пути?
А.П. Это дело шло поразительно легко и одновременно мучительно трудно.
Началось с того, что я поделился своим замыслом с некоторыми уважаемыми и сильными духом людьми, которые участвуют в созидании нового Государства Российского. Я рассказал о своем замысле генералу Геннадию Трошеву, победителю Второй Чеченской войны, поделился с Никитой Михалковым, который занят созданием своего очередного патриотического фильма. Искусствовед, знаток русской старины Савелий Ямщиков был из тех, с кем я делился своим замыслом. Я просил советов у архимандрита Тихона Шевкунова, и он принял мой замысел как свой. Я разговаривал с профессором Кирпичниковым, археологом, что ведет раскопки на Старой Ладоге. Позвонил директору "Адмиралтейских верфей" в Петербурге, завода, который строит подводные лодки "Лада" нового поколения. Я вовлек в свой замысел интереснейшего человека Александра Нотина, предпринимателя, философа и религиозного деятеля. Я поехал в Псков и говорил с командиром Псковской десантной дивизии, с ректорами местных университетов, с интеллигенцией, с предпринимателями — и везде получал отклик, везде получал ответ. Таким образом, создался первый круг ревнителей этого Холма, первая инициативная группа. Надо было искать деньги, и деньги немалые, чтобы эту дикую территорию привести в христианский вид, создать некий облик, найти архитектора, найти мастеров, умельцев, и это все удалось. Нашлись замечательные люди, которые пожертвовали на этот Холм немалые деньги, появился изумительный псковский архитектор Юрий Михайлович Ширяев, тонко чувствующий псковскую природу, псковскую архитектуру и красоту. Пришлось преодолевать недоверие местных властей, которые заняты прагматичными мучительными делами: как починить дороги, как восстановить разрушенное хозяйство, как накормить людей, как обеспечить проживание пенсионеров, крестьян. И я, со своим замыслом Холма, казался им фантазером, обузой, помехой, и лишь постепенно, разговаривая с каждым из них, я видел, как открываются у них очи, как усматривают они в этом деянии глубинный, важный для Пскова, важный для всех сословий замысел. И они пошли мне навстречу. Помогали выделить и оформить землю под этот памятник, привлечь к строительству дорожников, электриков, поставить электросети, пригнать на место строительства современную технику. И постепенно вокруг этого замысла, вокруг нашего Холма создались расширяющиеся человеческие круги, человеческое сообщество, в котором был и губернатор, и псковский владыка Евсевий, вначале с некоторым недоверием отнёсшийся к этому замыслу, а потом благословивший нас на наше созидание. В этот круг ревнителей входили и бизнесмены, и мастера, и кузнецы, и каменщики, и этот замысел в конце концов воплотился в величественное великолепное сооружение.
Но были и трудности. Были моменты, когда дело останавливалось, когда возникали, казалось бы, непреодолимые препятствия. Посещало уныние, посещала печаль, хотелось все бросить, хотелось бежать от этого замысла, который настигал тебя и давил своими неразрешимыми проблемами. Во время этого холмостроения я потерял мою маму: ее смерть вначале повергла меня в уныние и бессилие, а потом я подумал, что этот Холм будет и ей памятником, как будет памятником погибшему под Сталинградом отцу. За эти месяцы, когда я был занят сотворением Холма, я приобрел необычайный опыт, который был для меня подобием того Общего дела, о котором я мечтал, которое я выкликал и продолжаю выкликать для России. Общего дела, в котором соединяются множество самых разных людей, множество сословий, множество талантливых умельцев, объединенных одной задачей, одной любовью, одной великой верой.
«ЗАВТРА». Вы двигались по псковской земле вместе с другими людьми, брали по горсти земли из этих мест. Какое из этих мест показалось вам наиболее священным, самым драгоценным, какая горсть земли была для вас самой важной?
А.П. Забирание горстей земли превратилось в целую мистерию, в ритуал, в религиозное действо. В одном месте эту землю забирали первоклашки: девочки с огромными белыми бантами, мальчики со смешными трогательными галстучками. В другом месте эту землю брали казаки во всех своих парадных регалиях, лампасах, в третьем — в свои ослабевшие руки землю брали ветераны войны, чьи груди усыпаны орденами и медалями. Эту землю несли на щите молодые люди, которые увлекаются русской стариной, эту землю несли в руках певицы, исполнявшие фольклорные древние песни. Эту землю несли в старой солдатской каске фронтовики, воевавшие под Великими Луками, а однажды над нашим Холмом в небесах появились фантастические птицы — дельтапланеристы с жужжащими моторами, целая эскадрилья разноцветных небесных существ. Нависли над Холмом, потом стали над ним кружить. Дельтапланеристы, затянутые в кожаные одежды, сбросили на наш Холм землю, заключенную в гильзу от снаряда, хранившуюся в память об Александре Матросове. У меня во время этого действа были удивительные мистические переживания. Горсть земли, которую мы взяли с берега Великой, в том месте, где совсем еще юная будущая княгиня Ольга работала на переправе, перевозила с одного берега на другой путников, — эта земля, которую я взял с прохладного влажного берега, вдруг в моих руках потеплела, стала телесной, напоминала всходящее тесто. Другая горсть, взятая на Кобыльем Городище, из-под стен храма, показалась мне благоухающей: от нее вдруг запахло медом. Еще одна горсть, которую взяли с цветочной клумбы из усадьбы Михайловское, эта темная рыхлая земля вдруг стала светлеть, светиться, стала прозрачной, как стекло. Горсть земли, которую я черпнул у Покровской башни — там, где явилась Пресвятая Богородица, — из этой земли, из моих ладоней, мне показалось, начинает расти солнечный цветок. Возможно, это было мое воображение, но взятие этой земли было процессом таинственным, священным, и все, что я пережил там, я пережил как таинственное, небывалое священнодействие.
«ЗАВТРА». Завершено ли сооружение Холма? Что последует вслед за этим?
А.П. Состоялась лишь первая часть нашего плана. Несколько дней назад мы завершили псковский этап, когда в этот Холм были всыпаны земли из священных псковских мест. Через весь город Псков на большом грузовике, медленно, к нашему Холму двигалось огромное распятие. По пути это распятие встречали жители города: ветераны, воины псковского гарнизона, дети, женихи с невестами. Его провожали через весь город, повязывали на него ленты и расшитые алым рушники. Этот крест медленно был привезен к Холму, с помощью могучего крана водружен на вершину. Состоялось освящение креста. Чин освящения выглядел грандиозно. Владыка Евсевий пригласил на освящение всех важнейших священников и монахов из окрестных монастырей, приходов. В черных облачениях они стояли двумя рядами, и владыка с белоснежной бородой, в сиреневой, расшитой алым мантии произнес молитву, а затем медленно, поддерживаемый своими помощниками, восшел на Холм и окропил крест святой водой. Он произнес проповедь с вершины Холма, как будто с горы Синай. В заключение проповеди, когда он благословлял псковичей, благословлял всех русских людей, учил их праведной жизни, учил их любви к святой матери Церкви и к России — он показал народу камень, привезенный им самим от Гроба Господня из Иерусалима, и тоже вложил его, как драгоценную метину, в наш Холм. Состоялся военный салют: стреляли боевые десантники. К Холму потянулись бесконечная вереница людей — представителей многочисленных районов Псковской области, которые несли в касках, в шапках, в платках, в кисетах землю с тех мест, которыми славна Псковщина: из городов-крепостей, с могил Героев Советского Союза, из усадеб великих деятелей русского искусства, литературы и музыки. Вереница восходила на Холм и ссыпала эти земли. Мне казалось, что их горсти оживают, сливаются с Холмом, смешиваются друг с другом, что в них начинает дышать история, что нет исторических эпох, а есть одно нераздельное Русское Время. На лед Чудского озера, где бились русские ратники и тевтонские рыцари, спешила легендарная Шестая парашютно-десантная рота и своим оружием добилась победы Александра Невского. Александр Матросов, развевая плащ-палатку, мчался к Покровской башне, к пролому, в который ломились поляки, и своей грудью закрывал этот страшный разящий пролом. Старец Филофей читал свой знаменитый трактат о Москве как центре Вселенной Александру Пушкину, а тот разворачивал перед старцем свою поэму "Медный всадник" и читал знаменитые имперские строки. Когда масса людей сошлась к Холму, когда люди обнимались, целовались, плакали, вдруг в небе над распятием появился аист. Он в небе сделал несколько кругов и опустился в самую толпу, среди людей, так, как будто это была чья-то душа. Стал расхаживать среди людей, и люди, глядя на вещую птицу, изумлялись чуду.
«ЗАВТРА». Вы говорите об этом так, как будто действительно присутствовали при ожившем мифе, как будто пересказываете какую-то притчу Священного Писания.
А.П. Это и есть Священное Русское Писание. Физики указывают нам на множество существующих видов энергий: механическая, тепловая, электрическая, гравитационная, атомная… Но есть еще один вид энергии — историческая. Это та энергия, которая добывается народом, проживающим огромную бесконечную жизнь, — в битвах, переселениях, в обретении новых религиозных и научных знаний, в свершении великих деяний, в падениях и новых взлетах. Эта энергия запечатлена в храмах, в могилах, погостах, писаниях, летописях, народных сказаниях, в песнях, в красоте, а иногда она безымянно запечатлена в русском ландшафте, в русской природе, в русских небесах. Если эта энергия разрозненна, рассеяна, не собрана в пучок, она слабо питает народную жизнь, и народ хиреет, народ вянет, народ чахнет. Его покидает вдохновение, его покидает воля, он перестает быть народом-победителем. Но если эта энергия собрана в пучок, то восхитительные лучи вновь воспламеняют сердца, просветляют разум, возвращают человеку мужество, а народу возвращают его великую вселенскую миссию. Наш Холм напоминает реактор, топку, в которую мы вбрасываем волшебное топливо. Каждая горсть земли, каждая горсть этого пламенного таинственного вещества разогревает топку, эту огромную русскую печь, у которой будет греться продрогшая во время недавних стуж страна, печь, к которой будут прикладывать свои руки и щеки изнемогающие от неимоверной усталости люди, чтобы вновь наполниться силой и светом.
«ЗАВТРА». Как дальше будет развиваться идея Священного Холма?
А.П. Повторяю, мы завершили псковский этап, прошли по всем псковским кругам. Теперь мы сотворяем Холм всего Русского мира. Каждая брошенная в наш Холм крупица псковской земли своей силой, своей гравитацией взывает к подобной же горсти земли в других местах. Горсть земли, взятая из-под стен Псково-Печерского монастыря, где покоятся псковские святые, взывает к Дивееву, к Сарову, к Троицко-Сергиевской Лавре, к Киевско-Печерской Лавре, ко всем русским монастырям и святыням. Земля, взятая с берегов Чудского озера, где была ледовая сеча, взывает к Бородинскому полю, Куликову полю, к Прохоровке, к Мамаеву кургану. Земля с могилы Пушкина перекликается с землей, помнящей Бунина, Толстого, Тургенева, Лескова, — всех великих русских художников от древности до наших дней. Мы привезем сюда земли из ужасных, трагических мест, где гибли невинные, заключенные в катакомбы ГУЛАГа. Привезем соловецкую землю, возьмем горсть с Бутовского полигона, из лагерей Мордовии и Каргополья. Привезем землю с русского кладбища в Сен-Женевьев-де-Буа, где похоронены деятели первой русской иммиграции, покинувшие родину русские интеллигенты, генералы. Привезем землю с Сен-Готарда, который помнит суворовских гренадеров, переваливающих великий предел. Привезем из-под Рейхстага, где побывала русская слава. Нам доставят землю с Аляски и из форта Росс, которые помнят великих наших первопроходцев.
Русский мир распростерт по всей вселенной. Мы будем просить ученых из космических центров, чтобы они положили в наш Курган крупицы лунного грунта. Будем просить Чилингарова, чтобы он дал нам камень, который он взял со дна Ледовитого океана на Северном полюсе.
Русское время и русское пространство соберутся в нашем Священном Холме.
4 ноября, в день недавно учрежденного праздника Единства и примирения, мы хотим завершить наше холмотворение, заложить часовню, посвященную Божьей Матери Державной. Мы хотим наполнить этот новый праздник глубинным историко-философским и религиозным содержанием. Сделать освящение Холма главным событием этого праздника. Мы очень надеемся, что когда в Холм будет всыпана очередная горсть русской земли, сюда пожалует и Президент России Владимир Путин. Что он привезет землю из-под стен Успенского собора Кремля, ссыпая эту святыню в нашу общую ризницу.
Большую помощь в сотворении нашего Холма сыграло и продолжает играть псковское отделение партии "Единая Россия". Оно откликнулось на наш призыв и помогало нам материально и организационно. Мы благодарны молодым патриотам из этой партии и уважаемым администраторам и депутатам.
Было важно, чтобы эта партия, которая мыслит себя как партия власти, правящая партия, как главная партия России, — чтобы она в этот день, 4 ноября, обратилась к другим партиям, которые в предвыборные дни являются им конкурентами в думской борьбе. Обратилась бы к ним с призывом явиться к Холму и принять участие в празднике — будь то коммунисты или деятели ЛДПР, будь то представители "Справедливой России" или "Яблока". Пусть в этот день люди перестанут ощущать себя членами той или иной группы, забудут о своих партийных распрях, о выборной гонке, об антагонизме и соперничестве. Пусть ощутят себя русскими людьми, гражданами великой страны, сотворяющими общую великую будущность.
Не сомневаюсь, что Холм уже стал местом священного землеприношения. Что землю будут нести сюда простые люди. Все проезжающие, путешествующие по Псковской земле странники, туристы и паломники. Землю с могилы самого близкого человека или с места, где проходили самые счастливые дни, сможет принести сюда каждый. Людские потоки не будут прерываться, и каждый будет вносить в наш Холм свою лепту, свою частицу своего самого сокровенного и драгоценного. Мы хотим, чтобы Холм превратился в амвон, в кафедру, с который мы возглашали бы из-под Креста, из-под этого русского древа познания Добра и Зла, главные, важнейшие для России истины. О судьбе русского государства, русской армии, русской культуры, русской церкви. Мы хотим, чтобы Псков стал духовным центром России — центром, который услышала бы вся русская земля. Мы нуждаемся в том, чтобы к этому Холму, к этому Кресту стекались самые разные люди — умельцы, носители разных знаний и представлений. Создавали вокруг плотное сообщество творцов, единомышленников, своеобразный Орден Священного Холма.
Мы чувствуем, как вокруг нашего детища началось таинственное движение. Зашевелились сонные земли, пришли во вращение спящие пространства, стали пробуждаться забытые звуки и мелодии. Вновь зазвучали таинственные голоса необъятной русской истории.
Владыка Евсевий, когда увидел этот Холм, впервые сказал: "Псковская Голгофа".
В самом деле, своим суровым гранитным основанием, своим осьмиконечным вознесенным в небеса древом Холм похож на место распятия Христа. На место, где была принесена Великая жертва, перенесены Спасителем величайшие мучения. Но здесь же, на Кресте, произошло искупление, исцеление. Произошло Спасение.
Пусть наша Русская Голгофа будет для всех нас прибежищем, подмогой в нуждах и страданиях. Пусть она будет для нас вдохновляющим символом в наших светоносных мечтаниях и деяниях. Да будет славен наш Священный Холм!
Вопросы задавал Андрей Фефелов