«НЕТИПИЧНЫЙ МАРШАЛ» И ТИПИЧНЫЙ ПУСТОЗВОН

№35 (719) от 29 августа 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Владимир Бушин
«НЕТИПИЧНЫЙ МАРШАЛ» И ТИПИЧНЫЙ ПУСТОЗВОН

Экое диво дивное!.. Оказывается, в благоприятном для этого потеплевшем демократическом климате среди литераторов появилась особая неизвестная ранее популяция, промышляющая хищением у некоторых известных людей, в частности, у прославленных военачальников Великой Отечественной войны их национальности: у Героя Советского Союза Л.М.Доватора — белорусской, у дважды Героя Советского Союза, Маршала бронетанковых войск М.Е.Катукова — русской, у дважды Героя и Маршала Советского Союза министра обороны Р.Я.Малиновского — украинской и т.д. Впрочем, сравнительно недавним прошлым представители этой хищной популяции не ограничиваются: добрались даже до героя Синопа и Севастополя адмирала П.С.Нахимова (1802-1855).
Мне особенно досадно и горько видеть, что в этом странном деле принимает участие известный писатель, лауреат премии имени Константина Симонова, да еще и мой однокашник по Литературному институту Григорий Бакланов. И притом — ведь ему уже девятый десяток, а какая моторность! Это именно он на страницах одной международной газеты, т.е. на весь мир, объявил, что все названные герои — не той национальности, как они сами считают и мы с ними тоже!
Мне уже приходилось об этом писать. Поэтому повторяться не буду, а замечу лишь, что я попросил Екатерину Сергеевну Катукову, вдову Маршала, Наталью Родионовну Малиновскую, дочь Маршала, и Маргариту Львовну Доватор, дочь генерала, сказать, что они думают о баклановской принудительной акции. Все они были крайне изумлены, кто-то смеялся, кто-то негодовал, кто-то хотел послать Бакланову успокоительного... А Маргарита Львовна даже позвонила знаменитому писателю, чтобы дружески просветить его, но тот сперва и разговаривать не пожелал, бросил трубку. Она не поленилась позвонить вторично:
— Позвольте, вы великий гуманист, выдающийся демократ, а я — пожилая женщина, дочь героя Отечественной войны. Как же вы можете так себя вести?
Действительно, Николай Шмелёв бесстрашно объявил на страницах журнала "Знамя": "Григорий Яковлевич не только писатель от Бога, но и редактор от Бога!" Кто ж после этого посмеет сомневаться, что он и демократ от Бога, и гуманист от Бога.
И ответствовал Маргарите Львовне сей человек Божий:
— Да какая разница, кто какой национальности! Какое это имеет значение! Все люди, все человеки…
— Да, — сказала Маргарита Львовна, — я тоже считаю, что во многих отношениях — никакого. Но если вы такой интернационалист, то зачем же у стольких прославленных героев приватизируете их национальность?
Примерно такой был разговор. Не буду к этому возвращаться. Но нельзя умолчать о новой вылазке в той же международной газете представителя той же популяции. Это статья Марка Штейнберга о Р.Я.Малиновском "Нетипичный маршал".
Понятное дело, автор старается изобразить себя знатоком, эрудитом, интеллектуалом. И начинает с того, что усматривает нечто общее в судьбе Маршала Малиновского и… Христофора Колумба. Великий путешественник, говорит, был "то ли из семьи генуэзских ткачей, то ли внебрачным сыном испанского принца де Виана и крещёной еврейки". А Маршал тоже внебрачный сын. Тоже "то ли — то ли". А если так, то как этим не воспользоваться!
Ну, о посягательствах на Колумба ещё в 1925 году писал Маяковский. Вот описывает он бунт на корабле после долгих дней пути. Матросы

Шепчутся:
— Чёрту ввязались в попутчики.
Дома плохо? И стол, и кровать.
Знаем мы
эти жидовские штучки —
разные Америки
закрывать и открывать!

Вот и Штейнберг закрывает, как устаревшую штучку, украинскую национальность Малиновского и открывает для него новую штучку, любимую Штейнбергом.
Поскольку речь идёт о военачальнике, о его участии в Великой Отечественной войне, а о себе Штейнберг говорит, что прослужил в армии 36 лет, то естественно ожидать, что человек хорошо осведомлён в военных делах вообще, в истории Великой Отечественной в частности, а также в биографии своего пленника.
Но что мы видим? Прежде всего, бросается в глаза, что статья написана языком ненавистников и клеветников России, ныне так хорошо знакомым: например, пишет, что мы не освободили от фашистского ига Польшу, Чехословакию, Румынию, Венгрию, Австрию, а, конечно же, "оккупировали" их. А румыны и венгры, допустим, были на советской земле не оккупантами, а освободителями, так?
Но если бы только в этом дело! Он не знает даже, когда война началась, думает, что в мае. Путает и другие важнейшие даты, в том числе — даты в жизни самого Малиновского, путает фронты, операции, события, имена: 2-й Украинский называет 2-м Белорусским, генерал Илларион Ларин у него Иван Ларин, Наталью, дочь Маршала, перекрестил в Надежду и т.д.
Ну а Сталина он, разумеется, считает "бездарным" да ещё "Верховным" в кавычках. И притом таким чудовищем, что иные генералы, будучи вызваны к нему, ожидали непременно тюрьмы или расстрела, а другие — в ужасе кончали жизнь самоубийством. Вот в 1938 году вернувшегося их Испании с орденами Ленина и Красного Знамени полковника Малиновского вызывают из Минска, где он служил, в Москву. Уезжая, он будто бы сказал другу: "Увидимся ли — не знаю". Значит, ожидал, несмотря на большие ордена, чего-то страшного. А что получил? Назначение на преподавательскую должность, в Академию им. М.В.Фрунзе. Другой раз уже во время войны, в июле 1942 года, когда командовал Южным фронтом, "его и члена Военного совета Ивана Ларина (который Илларион — В.Б.) вызвали в Ставку". Приехали они в Москву, поселились в одноименной гостинице. Вызывают. И что? Генерал-лейтенанта Малиновского назначили командующим 66-й армии. А генерал-майор Ларин? А он, говорит, "услышав о вызове, застрелился". Судя по всему, прямо тут же, в гостинице. Да зачем тогда ехал в Москву, знал ведь, что вызывает Сталин. Мог бы застрелиться и на фронте под видом шальной пули. Гораздо, как ныне говорят, комфортней! И для людей хлопот было бы меньше с трупом и похоронами, и даже, если угодно, выгодней: "Погиб смертью героя…". Пенсия жене и т.д.
Впрочем, что ж, всякое в жизни бывает: итак, говорит, в июле 42-го Ларина не стало. Но вот что читаем в воспоминаниях Маршала С.Бирюзова о ночи накануне перехода 2-й гвардейской армии в наступление на Котельниково: "Помню волевое, огрубевшее на степном ветру лицо командарма Р.Я.Малиновского, склонившегося над картой. Тут же, в тускло освещенной избе, чудом сохранившейся в вихре войны, находились член Военного совета генерал-майор Ларин, заместитель командующего генерал-майор Крейзер" и другие (С.С.Бирюзов. Суровые годы. М., 1966. С.119). Может быть, тут у Бирюзова описка? Но читаем дальше: "Ну что ж, товарищи,— проговорил Малиновский, — остаётся последнее. На КП нам всем делать нечего. Я намерен быть завтра в 1-м гвардейском стрелковом корпусе. А что выберет член Военного совета?
Генерал Ларин улыбнулся:
— Люблю танкистов.
— Что ж, поезжайте к Ротмистрову" (там же, с.120).
А ночь эта была с 23 на 24 декабря 1942 года под Сталинградом. И в воспоминаниях П.А.Ротмистрова читаем, что после разгрома немцев и освобождения Котельникова "родилась идея отпраздновать нашу победу встречей наступающего нового 1943 года… Разделить с нами радость победы прибыли начальник Генерального штаба А.М.Василевский, заместители наркома обороны Я.Н.Федоренко и И.Т.Пересыпкин, командующий 2-й гвардейской Р.Я.Малиновский, член Военного совета И.И.Ларин и начальник штаба С.С.Бирюзов" (Стальная гвардия. М.,1984. С.154).
Что ж получается — в июле застрелился, а через полгода Новый год встречает? Да ещё как! Праздничный стол ломился от вин и фруктов из Франции, сыров из Голландии, консервов из Норвегии, масла из Дании… Всё — из немецких запасов, приготовленных для празднования победы под Сталинградом. А ведь при этом Штейнберг словно своими ушами слышал еще и то, как "Сталин назвал Ларина дезертиром и поинтересовался у Малиновского, что помешало застрелиться и ему". Должно быть, только надежда встретить Новый год с французским вином и голландским сыром.
О Сталине есть и такая побрехушка: "К ноябрю 1944 года войска 2-го Белорусского фронта завершили Дебреценскую операцию...". Эта операция — 2-й Украинский фронт, а не 2-й Белорусский, которым Малиновский никогда не командовал. Сочинитель даже этого о своём герое не знает. Но слушайте дальше: "Войска вышли на рубеж, с которого реальным становилось взятие Будапешта. Но требовался отдых… Именно в этот момент раздался звонок Сталина (Штейнберг сам слышал!), который потребовал от Малиновского взять Будапешт к годовщине Октябрьской революции".
За всю войну подобных требований Сталин ни разу никому не предъявлял. Более того, по воспоминаниям Жукова известно, что когда он подосадовал Сталину по телефону, что не удастся взять Берлин к 1 мая, тот ответил: "Ничего. Впереди Первомай, это и так большой праздник, народ хорошо его встретит. А возьмем ли Берлин 2 или 3 мая, это не имеет большого значения. Надо жалеть людей, мы меньше потеряем солдат. Подготовьте лучше заключительный этап операции" (Е.Гусаров. Сталин в жизни. М., 2003. с.514).
"Малиновский попросил дать хотя бы пять дней для подготовки. Сталин потребовал: "Будапешт должен быть взят к 7 ноября!" И повесил трубку". Как Бакланов. И ведь Штейнберг пишет так, слово был очевидцем. Но вот вопрос: почему и на сей раз Малиновский не последовал летальному примеру Ларина?
А источники побрехушек то и дело такие: "достоверно известно", "есть сведения", "совершенно достоверно"… Не хватает только — "одна баба говорила…".
Но вернёмся несколько назад. Штейнберг пишет, что в декабре 1941 года Малиновского назначили командующим Южным фронтом, который, "почти непрерывно отступая, прошел через Лисичанск, Бахмач и лишь под Харьковом сумел остановить немцев". Человек не ведает, что говорит. У него получается, что оба названных города — к западу от Харькова, причём первый западнее второго.
Но взгляните на карту. Лисичанск — это по прямой километров около 200 к юго-востоку от Харькова, а Бахмач — километров 300 к северо-западу от него. Как же можно, отступая к востоку, сначала "пройти через" Лисичанск, а потом — "через" Бахмач? Разумеется, наши войска сперва оставили Бахмач — 13 сентября 1941 года, когда Южным фронтом командовал не Малиновский, а генерал-лейтенант Рябышев, и только 10 июля 1942 года — Лисичанск. А до этого и под Харьковом остановить врага не удалось: его вслед за Бахмачом войска Малиновского оставили 25 октября сорок первого.
Не разбираясь даже в таких вопросах, Штейнберг зато обнаруживает большой интерес и осведомленность относительно возлюбленных и жён как Малиновского, так и других военачальников: рассказывает, сколько их у кого было, сообщает, что одну звали Тонечка, другую — Лидочка и т.д. Но и тут, конечно, не обходится без вранья. И какого! "Есть сведения из "лубянского" досье Малиновского…" Смотрите, куда залез! "…что в Испании он встречался, так сказать (понимаете? — В.Б.), с очаровательной эстрадной артисткой, и по этой причине задержался там на три срока вместо одного, положенного для советников. Любопытный факт приводит в своих воспоминаниях Константин Симонов. Про стихотворение "У огня", он рассказал, что оно — о посещении блиндажа командарма Малиновского под Сталинградом. Помните:

"Крутится испанская пластинка.
Изогнувшись в тонкую дугу,
Женщина под черною косынкой
Пляшет на вертящемся кругу.
В дымной промерзающей землянке,
Под накатом брёвен и земли
Человек в тулупе и ушанке
Говорит, чтоб снова завели…"

Этот человек, дескать, и есть Малиновский, затосковавший о возлюбленной испанке. Но открываем второй том "Разных дней войны" Симонова, находим это стихотворение и читаем: "Так начинались написанные мной под впечатлением встречи с Шумиловым стихи о Мадриде и Сталинграде" (с.252). Это что ж получается? Взял Штейнберг, и на место Героя Советского Союза командарма легендарной 64-й армии Михаила Степановича Шумилова поставил нужного ему здесь Малиновского. И не постеснялся наврать о Симонове. Коли так, то уж позвольте не поверить ни в очаровательную испанку, ни в Тонечку, ни в Лидочку, ни в "лубянское" досье. Тем более, что в последнем случае, как известно безо всякого досье, была вовсе не Лидочка, а Галочка.
Но читаем опять: "66-я армия, которой командовал Малиновский севернее Сталинграда, истекала кровью. Немцы стремились прорваться к Волге, но Малиновский не позволил врагу осуществить свой замысел". Да, севернее Сталинграда немцы не прорвались, но там держала оборону не одна 66-я армия, а ещё и 24-я.
Это очень характерная забывчивость. Она сопутствует автору и дальше: "Задачей 2-й гвардейской армии, которой командовал Малиновский, было не допустить прорыва Манштейна к немецким войскам, окруженным в Сталинграде. И он со своим заместителем (тоже евреем) эту задачу выполнил: их армия не отступила". Что было бы, если б вообще не евреи?.. Действительно, не отступила, но оборону держали ещё и 51-я армия, и 8-я воздушная.
Нет, это не забывчивость. Автор то и дело старается обособить Малиновского, представить его действия единоличными, отделить от других военачальников и даже противопоставить им, унижая и оскорбляя их при этом. Посмотрите, что вытворяет! Приводит будто бы строки известной книги Александра Верта "Россия в войне 1941-1945" (М., 1967): "Передо мной был командующий 2-й гвардейской армией, красивый брюнет, смуглое лицо которого несло печать глубинной интеллигентности, что было совершенно нетипично для всех русских полководцев, с которыми довелось встречаться. И что особенно поразило — врожденная деликатность, скромность, полнейшее отсутствие солдафонства, которое так и выпирало из большинства русских военачальников даже самого высокого ранга".
Малиновский много раз упоминается в книге А.Верта, как и Жуков, Конев, Василевский, Шапошников, Рокоссовский, Лелюшенко и другие, но, конечно же, при этом в книге нет ни одного подобного приведенным оскорбительного слова о них, — всё это Штейнберг, смотрящий на наших полководцев глазами ненавистника и клеветника, просто придумал. За такие проделки судить надо шельмецов.
Я называю это "синдромом Сарнова". В сочинении "Случай Эренбурга" сей мыслитель из региона Елисеевского магазина рассказывает: "Однажды (году в сорок восьмом), держась, как обычно, за руки, шли мы с моей любимой по Тверской и остановились перед портретами писателей в витрине книжного магазина, что напротив Моссовета. Он и сейчас существует, но теперь там совсем другие портреты: Высоцкий, Окуджава…"
Это магазин "Москва" (бывший Сотый). Он не напротив, а наискосок от Моссовета. Я там нередко бываю и названных портретов никогда в витрине не видал, но не в этом дело. Вот сарновский синдром: "А тогда? Вы только представьте, что творилось: на самом видном месте красовался портрет автора (точнее, того, кто считался автором) "Тихого Дона".
Поняли, читатель, что творилось при Советской власти — чтили русского классика, знаменитого во всём мире. Это для Сарнова и его любимой непереносимо!
"И вдруг, — продолжает он, — моя любимая сказала:
— Какое ничтожество — Шолохов!
Невзрачное какое-то личико, усишки… И я увидел: в самом деле — ничтожество!"
Мало им клеветы о плагиате, мало злобного вранья о великом писателе, их ещё и внешность его бесит! Но Боже милостивый, она бесит человека, который сам-то, если посмотреть справа — вылитый Квазимодо, если слева — Урия Гипп, если в лицо — Баба-Яга в приступе диареи. Предлагаю читателям посмотреть прилагаемые фотографии и посравнить.
Но вот что писал, например, в воспоминаниях Эренбург об одном из помянутых солдафонов — о командующем 5-й армией генерале Л.А.Говорове, на КП которого под Можайском он побывал 18 января 1942 года: "Я увидел не бравого вояку, а скорее математика или инженера, хорошего русского интеллигента. Потом я иногда встречал Леонида Александровича на фронте, в Москве, в Ленинграде; помню вечер в мае 1945 года — мы говорили о красоте белых ночей, о поэзии, об игле Адмиралтейства". В другом месте: "В Сухиничах я познакомился с генералом Рокоссовским. Кажется, он был самым учтивым генералом изо всех, которых я когда-либо встречал". Подумайте, Штейнберг, как со своим злобным косоглазием выглядели бы вы, если вас посадить между этими русскими генералами.
Да, наши военачальники не отличались аристократичностью происхождения, не было среди них ни одного князя, графа, барона. Если взять командующих фронтами во время войны, а это 43 маршала и генерала, то 21 из них или сами в молодости крестьянствовали или из крестьянских семей, 15 — сами были рабочими или из рабочих семей (ВИЖ, 1993, №5, с.21-26). Это большинство. Конечно, они несли печать своего простонародного происхождения. А вот немецкие генералы почти сплошь — изысканные "фоны". И что? Незадолго до полного разгрома Германии весьма неглупый Геббельс, ознакомившись с полученными из Генштаба биографиями наших военачальников, вглядевшись в их фотографии, записал в дневнике: "Эти маршалы и генералы в большинстве своём исключительно молоды, они имеют богатый опыт революционно-политической деятельности, являются убежденными большевиками, чрезвычайно энергичными людьми, а на их лицах можно прочесть, что они имеют хорошую народную закваску. В большинстве своём это дети рабочих, мелких крестьян, сапожников. Словом, я вынужден сделать неприятный вывод: военные руководители Советского Союза являются выходцами из лучших народных слоёв, чем наши собственные". Своим выводом Геббельс поделился с Гитлером, и тот был полностью согласен. Им помог в этом, возможно, уже доносившийся гул нашей артиллерии. Так что, если вас, Штейнберг, посадить между и этими двумя фигурами, вы и тут будете выглядеть полным идиотом.
А он всё своё: дескать, "многое коренным образом отличало Малиновского от других полководцев… Уж больно непохож он на всех(?!) других военачальников его ранга… Он был, безусловно, честнейшим, скромнейшим, порядочнейшим из всех(?!) советских маршалов". Но Штейнбергу и этого мало. Он карабкается на Эверест подлости: "Руководство боевыми действиями маршала Малиновского безоговорочно достойно называться военным искусством, чего нельзя сказать о многих других военачальниках Красной Армии". Вы только вообразите себе этот клокочущий океан злобности, в котором олух царя небесного пытается утопить "многих других"…
И уже просто впадая в безумие, он нахваливает ещё и так: "Малиновский никогда не бил палкой, не стрелял в подчиненных, чем уж почти никто из крупных военачальников Красной Армии похвастаться не мог". Сам этот Штейнберг видел, как наши военачальники и били, и стреляли своих подчиненных направо и налево. Ну, хоть бы один примерчик привел! Кого избил Жуков? Кому выбил глаз Рокоссовский? Кого пристрелил Василевский? Кого измордовал Конев?..
Причину столь великих талантов и редкий добродетелей, такой разительной "несхожести Малиновского с советскими стандартами", как это следует из всего содержания статьи, Штейнберг видит в "этническом происхождении Родиона Яковлевича", т.е., попросту говоря, в том, что он еврей. Правда, хотя "существует полная уверенность" в том, что его отец еврей, однако его мать Варвару Николаевну некоторые "считают русской". Но Штейнберг разбивает это заблуждение невежд: "совершенно достоверно" известно, говорит, что Надежда, родная сестра матери, и её сын "были расстреляны вместе с другими евреями в Бабьем Яре. А немцы точно знали, кого убивают".
Тут приходится напомнить Штейнбергу, что в Бабьем Яре были расстреляны не только евреи. О чем, кстати, писал в одноименном стихотворении известный и, вероятно, любимый им поэт Евтушенко:

Я здесь стою, как будто у криницы,
Дающей веру в наше братство мне.
Здесь русские лежат и украинцы
С евреями лежат в одной земле…

Но Штейнберг верен себе и для подтверждения своего теперь уже бесспорного открытия о "стоппроцентом" еврейском происхождении Малиновского вербует в союзники известного писателя: "Малиновский очень уважал Илью Эренбурга и был рад принять его в своём штабе". Ну и что? Во время войны статьи Эренбурга были чрезвычайно популярны и на фронте, и в тылу.
В 1956 году Эренбург получил телеграмму: "Дорогой Илья Григорьевич, в день твоего 65-летия прими от меня горячий привет и самые дружеские пожелания. Наши творческие разногласия не могут убавить высокой мужской любви к тебе как художнику слова. Крепко обнимаю и целую тебя, дорогой Илья Григорьевич, желаю, чтобы твоё перо большого писателя нашей эпохи ещё долго служило на славу нашей родины" (Люди, годы, жизнь, т.3, с.403). Эту телеграмму послал Шолохов. Так что, Штейнберг, зачислим и Михаила Александровича в вашу когорту?
Но и это у вербовщика не всё. Оказывается, в беседе с Эренбургом, говорит, Маршал ещё и употребил одно библейское выражение, по поводу чего Эренбург кому-то когда-то где-то "говорил — так мог сказать только еврей". Всё. Вопрос исчерпан. Вот только ещё прочитать бы — где это у Эренбурга?
Впрочем, помимо хотя и таинственных, но прямых свидетельств есть у Штейнберга и косвенные доказательства его драгоценной идеи. В самом деле, говорит, посудите сами, с чего бы так: "За три года, когда министром обороны был Жуков, генеральские звания получили только 5 евреев, а при Малиновском — более 40!" В восемь раз больше! Выходит, он был не просто евреем, а ярым еврейским националистом, продвигавшим своих? Однако же надо учесть, что Жуков был министром только два с половиной года, а Малиновский — десять лет.
Есть у этого Штейнберга ещё и такое косвенное доказательство: "Символично, что в отличие от остальных маршалов о Малиновском почти нет печатных материалов. Единственная книга — роман "Солдат отчизны" А.Марченко, вышедший в 2005 году". Вот, мол, как зажимали маршала-еврея, хотя и получил он две Золотых Звезды Героя, орден "Победы", пять Орденов Ленина, два ордена Суворова 1-й степени, Кутузова 1-й степени, хотя и держали его десять лет министром. Но и эта "единственная книга" Штейнбергу не нравится, ибо там — "ни слова об этническом происхождении маршала", т.е. о том, что он еврей.
Ах, чучело бесстыжее!.. О Малиновском есть статьи во множестве энциклопедий и справочников, причем не только военных. А кроме того, еще в 1965 году вышли воспоминания маршала С.С.Бирюзова, под Сталинградом начальника штаба 2-й гвардейской, в 1971-м — книга маршала М.В.Захарова "Р.Я.Малиновский", в 1973-м — книга М.Н.Горбунова "Солдат-полководец", в 1983-м — книга В.С.Голубовича "Маршал Р.Я.Малиновский", его автобиография напечатана в 1990 году в "Военно-историческом журнале" №4, в 2005 году вышла книга генерала армии М.М.Гареева "Полководцы Победы", в которой большая глава посвящена Малиновскому… И это далеко не всё. А в 1969 году вышла книга самого Малиновского "Солдаты России". Штейнберг жульнически умолчал даже о ней!..
Он пишет, как помним, что Малиновский никого не бил палкой и никого не расстрелял. Прекрасно. Но я уверен, что если бы Родион Яковлевич был жив и прочитал бы такую статью о себе и такие похвалы по своему адресу за счёт боевых товарищей, то наверняка изменил бы своему правилу и взял в руки палку.